Тот неожиданно хмыкнул, снова складывая на груди руки.

— Так это ревность? Прости, но… — начал он с усмешкой.

— Это отвращение, Раад. Просто отвращение и ничего больше. А теперь я могу остаться одна?

Мужчина дернулся, как будто она его ударила, и сразу закрылся. Как будто холодная волна пронеслась, сдирая с нее эмоции.

— Разумеется. Прости, что потревожили твой покой, госпожа.

Кивнул, не глядя на нее, и вышел за дверь.

* * *

Господи… Что все это было…

Снежана осталась одна с этим звенящим обидой послевкусием. Потерла шею, огляделась по комнате. Тут даже как будто свет стал слабее, настолько все теперь казалось мрачным.

А потом словно очнулась, скинула головной платок и пошла в купальню. Смыть с себя все это, наконец.

Здесь тоже была купель, небольшая, но с высокими бортами. Вода, стекавшая в нее, казалась едва теплой. Ну да, мужчинам условия спартанские, а женщин надо прятать, беречь. Очевидно, этот мир имел свою логику, только она в эту логику не укладывалась. Снежана хмурилась, задумчиво водя по воде пальцами, вода с тихим журчанием сбегала в купель.

И вдруг она увидела, что в глубине начал формироваться мужской силуэт.

В первый момент Снежана удивленно замерла, глядя на дрожащий в глубине контур. Стало жутковато. А потом вдруг ей вспомнилось, как она смотрела в зеркало воды у белого Змея, и наг, не дал ей увидеть, что там было. Тогда ей не удалось рассмотреть, но сейчас-то ей никто не помешает.

Снежана стала всматриваться, и там понемногу проявилась фигура.

Голова опущена книзу, темные волосы закрывают лицо. Голый торс… Мужчина.

— Госпожа!

Женский голос зазвенел за ее спиной так внезапно, что Снежана дернулась и подскочила, плеснув по воде рукой. Обернулась, в дверях купальни стояли две девушки. Довольно миленькие девушки, судя по одежде, прислужницы. Обе поклонились.

— Госпожа, повелитель Раад прислал нас, чтобы…

Они переглянулись, и другая продолжила:

— Чтобы ты не чувствовала себя неудобно. Это мужское крыло и…

— Мужское крыло? — не поняла Снежана.

— Да, — служанка оглянулась. — Обычно комнаты тут пустуют, но вообще, в этой части замка живут мужчины.

А другая сказала:

— Мы принесли для тебя еду и сменную одежду. И остальное, что может понадобиться. Ты позволишь войти и помочь?

Это была неожиданная информация и объясняла многое. И беспардонность стражи, и то, что ее в мужской одежде приняли за мужчину. Оставалось непонятным, что не так с окнами, почему их нельзя открывать. Но это потом…

Девушки стояли на пороге и ждали, а она не знала, что сказать. И еще это отражение в воде… Мужчина. Черт, ей вдруг стало неудобно, как будто любовника прятала. Снежана оглянулась украдкой на воду в купели, но там уже ничего не было. Только блики дрожали на покрытой рябью поверхности.

— Хорошо, — проговорила она, отходя в сторону.

Девушки вошли, занося с собой какие-то банные принадлежности. Одна стала хлопотать с водой, макая туда какой-то амулетик на шнурке, от воды тут же пошел пар. Вторая притащила в купальню стул, положила на него большое полотенце, а на спинку повесила просторное платье из мягкой светлой ткани, нижнюю рубашку и белье. Закончив, обе они коротко поклонились и улыбнулись ей:

— Мойся госпожа, мы будем рядом.

И вышли за дверь. Снежана осталась в купальне одна, мало что понимая в происходящем. Но девушки казались доброжелательными и вели себя так ненавязчиво, будто их специально проинструктировали. Что само по себе было странно. А что, спрашивается, в этом мире не было странно? можно было, конечно, встать в позу и от всего отказаться, но она решила принять это все взаймы. Потому одежду действительно надо было сменить, все-таки четыре дня в походных условиях. И помыться не мешало.

Однако….

Она снова подошла к купели и осторожно в нее заглянула, даже не зная, что на самом деле хочет там увидеть. На этот раз никаких картин там не было, просто вода. Почудилось… Попробовала воду рукой — теплая, приятная, на поверхности ароматная пена. Снежана уже настолько устала от эмоциональных встрясок, что просто отказывалась анализировать.

Но в воду она залезла не раздеваясь. Одежду постирать, и так, на всякий случай.

* * *

Женщина открытым текстом сказала, что он вызывает у нее отвращение. Раад не был готов. Просто не ожидал, что это будет так обидно. Что его вообще можно ранить словами.

Всего пара минут у него была, чтобы успокоиться и подавить все чувства. Загнать вглубь внезапную острую боль. Спрятать.

Через пару минут это уже был холодный уравновешенный мужчина. Повелитель.

И у повелителя были дела.

Прежде всего, он вернулся в свои покои. Эле, как и ожидалось, ждала его здесь, бледная, нервная, и тут же бросилась нему.

— Мой господин, что случилось? Я так испугалась…

Раад уселся на диван, откидываясь на спинку. Позволил ей приблизиться и устроиться в ногах. А потом спросил непринужденным тоном:

— Испугалась? Почему, Эле?

Прекрасные глаза Эле забегали.

— Ты… так стремительно ушел, мой господин. Я подумала…

— Да? Это хорошо, — и кивнул, видя, что женщина успокаивается.

Значит, самое время задать вопрос. Потому что у нее могли быть сообщники.

— Скажи мне, Эле, ты сама придумала поселить почетную гостью в мужском крыле, или, может быть, тебе кто-то подсказал, помог советом?

Раад видел, как она мучительно пытается сообразить. Он даже дал ей возможность обелить себя в его глазах, переложив ответственность на других. Дал ей минуту на размышление. Однако он и так знал ответ.

— Эле, — проговорил он. — Что в твоем представлении означает уважение к воле своего господина?

— Я не хотела нарушить твою волю! Я не смела, это все она… Я выполнила ее пожелание в точности!

Повелитель не стал объяснять, что гнилая выходка заносчивой ревнивой идиотки чуть не стоила им… Не важно. С той опасностью, что им грозит, еще предстояло разобраться и усилить защиту. Он сказал просто:

— Нет, Эле, ты хотела. И ты предала меня. А теперь уходи. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.

Женщина рыдала, валялась у него в ногах, кричала, что сделала это из любви к нему.

Какой любви? Что они все вообще знают о какой-то там любви?

Раад просто отошел в сторону. Велел ее увести и вызвал смотрительницу над гаремом. Когда женщина пришла, дал ей несколько четких указаний и заставил поклясться кровью рода, что сюрпризов не случится.