- Не только, - сказал я. – Знаю, ваши конгрессмены тут же начнут выражать его сами, защищая узко американские интересы, а это не понравится ни нам, ни Китаю, ни другим странам.

Он поинтересовался хмуро:

- И вы… постараетесь противодействовать?

- Наглых нужно придерживать, - ответил я уклончиво. – А у нас, вы уже знаете, достаточно средств. Всяких. Разных.

Мещерский задвигался, Кремнев довольно крякнул, а Дуайт сказал торопливо:

- Давайте сосредоточимся на совместной работе. А наших разглагольствующих конгрессменов мы сами не любим.

Бондаренко сказал так же быстро:

- Давайте рассмотрим такой вариант…

Я слушал, как и остальные, Бондаренко красноречив и точен, вариант оказался набором вариантов разной степени выполнимости, Дуайт слушает внимательно, а вместе с ним, как вижу на скрытых от нас мониторах, слушают и десятки его сотрудников.

В первую очередь просчитываем реакцию мировой общественности, точнее, правительств, особенно Китая, который вложил немалые деньги в добычу нефти в Норвегии.

Китай доказал свое право на существование, выдерживая с достоинством все обрушившиеся на мир кризисы, когда демократические страны стремительно нищали и начинали втихую вводить у себя правила и законы, применение которых в России и Китае красиво и патетически на всех площадках осуждали.

Незаметно выяснилось, что мир все-таки однополярен, но на полюсе не одни Штаты, как они мечтали, а Штаты, Россия и Китай, с чем Штатам, как реалистам, пришлось хоть и с огромной неохотой, но все же смириться.

И сразу же глобализация пошла не просто быстрее, а стремительнее. У всех государств мира остался суверенитет, но это на словах, чтобы успокоить самые темные слоя населения, а так любому грамотному видно, что суверенитеты тают, как снег на горячей плите, и наднациональные силы безопасности медленно, но верно начинают получать доступ ко всем правительственным и военным секретам, а также бдительно следят, кто чем в научно-исследовательских институтах занят и даже чем намерен заняться.

Лицо Дуайта становилось все озабоченнее, наконец сказал с неохотой:

- Мне кажется, десантной операцией там не обойтись…

- Почему? – спросил Кремнев. – Там разве китайский спецназ двумя взводами по миллиону человек обеспечивает безопасность?

- Китайцы делают вид, - ответил Дуайт, - что они вообще не при чем. Просто инвестиции в добычу нефти, что потом пойдет танкерами в Китай…

- А почему у себя не бурят? – спросил Кремнев.

- У них и так не холодно, - напомнил Дуайт. – Да и, возможно, начинают заботиться о своей стране. Так что…

Я сказал неохотно:

- Похоже, мы все думаем о самом простом варианте. Пусть и самом неприятном.

- Он самый реалистичный, - ответил Дуайт сурово. – Ответственность возьмем на себя!

- Ой-ой, - сказал Бондаренко с издевкой.

- Возьмем, - пообещал Дуайт твердым голосом.

Возможно, мелькнула мысль, и возьмут. В Штатах держат нос по ветру и чувствуют, когда нужно гуманно и с танцами, а когда лучше переть дуром, тоже якобы в интересах этого гребаного народа.

У Мещерского я провел полдня, а в конце когда се разошлись, он придержал меня за рукав и сообщил вполголоса:

- Кстати, вы приглашены на светский раут в штатовском посольстве.

Я дернулся.

- А на фига это мне?

- Будут всякие знатные особи, - сказал он, - и даже особы. Сам раут больше для декора, но деловые люди смогут перекинуться словечками с глазу на глаз, утрясти некоторые вопросы, завязать новые связи, упрочить старые, как обычно и делается на приемах, будь это дипломатические, светские или артистические.

- А мне зачем? – повторил я.

- Снимите с себя флер таинственности, - ответил он. – Половина фантастических слухов отпадет сама собой. Смотритесь вы милым интеллигентным человеком. Если госдеп, что никогда не спит, сделает какой-то шаг, мы заметим. А вы просто развлекайтесь.

- Алкоголь не употребляю, - предупредил я. – Даже безалкогольный.

- Это не страшно, - успокоил он. – В мире еще немало пороков, скрашивающих жизнь. Для женщин, к примеру, это повод показаться в новых платьях.

- И с новыми зубами, - согласился я. – Совсем недавно искусственные зубы скрывали, а теперь бахвалятся.

- Признак достатка, - заметил он, - как и финансового благополучия.

- И новым бюстом, - сказал я. – А через год-два еще и с ушами другой формы появятся, имплантированным тату в разные места…

- О сколько нам открытий чудных, - сказал он, - готовит просвещенья век… За вами автомобиль прислать?

- Думаю, так упьюсь, что не смогу вести машину?

- Нет, - заверил он, - но если рядом будет очень уж приставучая женщина…

- Сейчас они все приставучие, - согласился я. – Так что выбора нет.

- Тогда будет ждать вас у подъезда, - рассудил он. – А шофер, чтобы вы не забыли обо всем на свете рядом со своими мышками, станет напоминать вам о времени… Я велю, чтобы он делал это настойчиво!

- Буду, - пообещал я без охоты. – Если это входит в необходимый ритуал современной фазы человеческого состояния.

Когда-то символом красоты и совершенства был Версаль, а теперь каждый прием тот же версаль, где на виду красота и красотища, а также блеск бриллиантов, изысканных женщин, дорогие украшения, свет изысканных люстр, и вообще всего намного больше, чем могли предложить королю мастера два-три века тому.

Шофер высадил у ворот старинного особняка, прием так прием, само слово из тех времен, когда король принимал подданных по какому-либо торжественному случаю. И хотя королей никогда не было ни у Штатов, ни даже у нас, но приемы все еще в моде. Всякому недалекому существу лестно побывать в числе неких избранных, а потом в разговоре время от времени скромно упоминать, что вот был как-то на изысканном приеме, в то время, как вы, сиволапые, примитивно предавались блуду с кухарками.

Я охватывал взглядом весь зал с гостями как со своего места, лично, так и со всех видеокамер, хотя это тоже лично, но язык не успевает за быстро меняющимся миром, а скоро вообще и наш примитивный язык исчезнет вовсе.

Соберись, напомнил я себе, здесь люди, которым сингулярность не светит. Хотя некоторые в нее войдут, как войдешь и ты, но они не напоминают себе о ней каждый день.

Не напоминают, сказал я, и даже не думают. Живут в сегодняшнем дне, что хорошо и правильно. Была бы катастрофа, если бы и простенькие люди думали или вообще знали о стремительно приближающейся сингулярности.

Мещерский отыскал меня взглядом, хотя возможно кто-то из наблюдающих за экранами подсказал, микрофон в ухе работает беспрерывно, я видел как он направился из соседнего зала в мою сторону.