– Не знаю. Наверное, современная жизнь больше делает нас прагматиками.

– Ладно, не будем валить все на современные времена. Так чем вам не понравился ваш биологический отец?

– Да всем. Сначала мне показалось, что он ведет себя как-то странно. Приблатненный какой-то. Словечки эти, манеры. Он вообще вел себя как уголовный авторитет. Все с кем-то порывался порешать, наехать, что-то предъявить. Это мать мне потом сказала, что он, оказывается, судимый и… – Девушка вдруг замолчала и замерла в той самой позе, в которой пыталась поправить подушку и удобнее разместить ее под локтем.

Гурову не понравилась и сама заминка в повествовании, и мысль о том, что родной отец этой девушки пару лет назад, оказывается, появился в поле притяжения, так сказать, семьи Рукатовых.

– Ты чего, Ириша? – настороженно спросил он. – Вспомнила что-то нехорошее?

– Да… – как-то неуверенно махнула рукой девушка.

– Давай, давай! – подбодрил ее Гуров. – Рассказывай, вместе и разберемся. Нам ведь во многом еще предстоит разбираться. Дело-то вон как повернулось.

– Понимаете, я вдруг после ваших слов вспомнила. Мой отец, ну тот, настоящий, он ведь потом встречался со мной еще раз. Правда, это была не совсем встреча. Мы не договаривались ни о чем, просто столкнулись с ним на улице. А теперь вот думаю, что он специально поджидал меня в машине, потому что она стояла, двигатель был не заведен, а он из нее вышел, и ко мне. Веселый такой, предлагал подвезти. А когда я отказалась, стал шутить, я даже не поняла, что это его разобрало. То ли пьяный, то ли обколотый или обкуренный. Он шутил, шутил, а потом как-то незаметно повернул разговор и предложил разыграть моего отца, ну, Николая Ивановича, чтобы на деньги его развести. Разыграть похищение, а выкуп пополам разделить. Говорил, и тебе в Лондонах твоих не помешают, и мне на что выпить останется.

– А ты?

– А я покрутила у виска пальцем и пошла своей дорогой.

– И больше не видела его?

– Нет. И не видела, и не слышала. И с мамой больше о нем не говорили. Да я тогда почти сразу улетела в Лондон. А летом на будущий год в Москве почти не была, мы уезжали компанией отдыхать.

– А как его зовут, твоего биологического отца?

– Проверять будете? – серьезно спросила Ирина. – Думаете, это он устроил? Ну… со мной, с мамой? Романом его зовут. Вам полностью надо? Злобин Роман… Алексеевич, кажется.

– Наколки какие-нибудь на руках у него видела, что-то необычное, запоминающееся?

– Были, конечно, только я точно не помню. Сейчас тату в моде, и цветные тоже, поэтому я не особенно и смотрела. На пальцах, кажется, изображение перстней было наколото. Я еще подумала тогда, как примитивно сделано. Что-то еще на кистях. Не помню, честно. Скажите, а кто те, кто меня похитил?

– Не знаю пока, – покачал головой Гуров. – Один местный, но он просто исполнитель, его наняли, потому что он город хорошо знает, связи какие-то в уголовном мире имеет. Но он пешка. А вот второй, кто за рулем сидел, он не местный. Именно он наверняка или организатор, или связан с организаторами напрямую. Но он, Ириша, к сожалению, погиб во время той аварии, когда вы на скрепер наскочили. Он судимый, через свою картотеку по отпечаткам пальцев его личность установим, но причин твоего похищения мы пока не знаем.

– Ясно, пока полный туман. Скажите, а Володя Макаров не очень перепугался из-за всего этого? Вы наверняка уже допрашивали его из-за меня. Втянула я парня в свои дела.

– Ириша, ты как себя чувствуешь? – увильнул от ответа Гуров. – Не устала от разговоров со мной?

– Нет, нормально все, Лев Иванович. Я же для себя тоже пытаюсь как-то во всем разобраться. Мне просто перед Макаровым неудобно. Получается, что он ко мне со всей душой, а я ему такую подлянку подбросила. Нельзя организовать, чтобы он сюда ко мне приехал? Или верните мне мой планшет, другой дайте, я свяжусь с ним и сама все объясню через социальные сети. Он поймет, он добрый хороший парень. – Рукатова замолчала, внимательно посмотрела на Гурова и, о чем-то, видимо, догодавшись, коротко спросила: – Что?

– Дело в том, Ириша… Не хотел тебе говорить, но это будет нечестно. Понимаешь, Володю Макарова убили.

– Из-за меня? – прошептала Ирина, закрывая рот рукой. – Эти же, что и меня похитили?

– Мы работаем, – лаконично ответил сыщик. – Неясного много, может, и просто совпадение. Ты, главное, себя не кори. Нет на тебе никакой вины. Ты была одна, и помочь тебе было некому.

– Володечка, – прошептала Ирина, качая головой, но не заплакала. – Такой парень хороший… Был. Бедная мамочка… С ней-то что сейчас, она-то где?

Гуров сидел в кабинете майора Вашутина и просматривал результаты проведенных экспертиз и сравнительных анализов. Отпечаток ботинок в квартире убитого Макарова совпадал с рисунком подошвы ботинка оставшегося в живых похитителя Ирины Рукатовой. Совпадал в деталях настолько, что можно было говорить об идентичности. Это и кусок жевательной резинки, залепивший геометрически точно то же самое место на подошве, что и на контрольном отпечатке, и порез рисунка подошвы фигурной формы длиной около пяти миллиметров.

Подошва ботинок водителя «Ниссана» отличалась рисунком от второго отпечатка. Обувь была другой, это очевидно, но не факт, что в квартире вторым убийцей был тоже другой человек. Значит, убийство Макарова и похищение Рукатовой как-то связаны, если только это не дикое совпадение. Но Гуров помнил и более невероятные совпадения, и причин этому мог придумать прямо сейчас несколько. Например, группа из двух человек зарабатывает на жизнь выполнением как раз таких вот заказов: убить, похитить. Ничего необычного. Или второй вариант – с Рукатовой просто ошиблись, не ту похитили, может быть, Макарову отомстили за связь с Мариной Шароновой. Дождались, когда она утром уйдет, вломились к любовнику и убили. При чем тут похищение Рукатовой теми же лицами? Узнали об их переписке в Интернете и решили наказать и ее. Может, у Марины Шароновой существует тайный и очень злобный воздыхатель. Мало ли неадекватных людей на свете.

Вашутин вошел в кабинет, положил перед Гуровым на стол несколько бланков и с явным удовольствием опустился в кресло у стены.

– Ну что на них есть? – отложив результаты экспертизы, спросил Лев.

– Окороков не судим, нет его пальчиков в базе данных МВД. А вот второй есть. Волков Борис Леонидович. Десять лет назад отмотал небольшой срок за мошенничество. Кличку прилепить ему успели, видимо, не угомонился со своими аферами и в зоне.

– Кличка наверняка Волк? – спросил Гуров. – У уголовников всегда было плохо с фантазией при выборе «погоняла».

– Не поверите, но не Волк, а Вылк.

– Да? – удивился Гуров, просматривая бланки. – Это что-то интересное. Почему Вылк?

– Ну, этого нам пока не узнать. Надо поднимать на него всю «историю болезни».

– Поднимем. Давай командуй, чтобы нам этого Окорокова сюда привели.