– Короче, – сказал Данил. – Вопрос у меняодин. Кто тебе, падла крашеная, велел на нас наехать?

Астральная Мамаша молчала, прожигая его ненавидящимвзглядом.

Данил подошел и навис над ней:

– Ты мне тут не лепи героиню, стерва! Подвальчик этот,само собой, заполыхает через пять минут. И ты, вполне возможно, еще успеешьотсюда выскочить, если этот парнишка тебя раньше не задавит… Только и потомтебе не будет покоя, я тебя буду гнать, куда бы ты ни ткнулась… – онзамахнулся, и Мамаша невольно отдернулась, налетев затылком на выставленнуюЖорой дубинку. – Ну? Какого хрена ты полезла в серьезные дела? Мы тебежить мешали? Мешали, спрашиваю? – он стиснул двумя пальцами плечевоймускул так, что Мамаша взвыла, словно прищемленная дверью кошка. – Я сейчасвозьму этот вот «Макаров», загоню пулю тебе в башку, а пистолет суну твоемуохранничку в клешню, на нем наверняка сыщется столько всякого, что никто исомневаться не будет… А твои кретины разве что в психушке за свидетелейсгодятся, у них же у половины прописка с Королева… – и ткнул стволпистолета ей под нос, чтобы хорошенько прониклась.

В конце концов, она и в самом деле стояла вдалеке от игрищделовых людей, так что давно уже пришла в состояние полной кондиции. Данил дажезабеспокоился, не описалась бы.

– Ну, разевай пасть, – рявкнул он, не даваяпередышки. – Подумала, во что ввязалась? Мне плевать, есть ты, нет тебя.Можешь дальше парить мозги своим идиотам. Только не суйся к серьезным людям,душевно тебя прошу… Ну? Кто тебе рассказал про байкальский наркотик?

– Хилкевич.

– Наш пострел везде поспел… – жестко усмехнулсяДанил. – Значит, он тебе и велел устроить у нашего особнячка заварушку?

Мамаша кивнула.

– А кто тебе дал деньги на это логово? Сам Крогер илиснова Жора? Ну?

– Крогер, только решал и обговаривал все Хилкевич, он уКрогера коммерческий директор…

– Когда тебе отвалили капусты? Неделю назад? Две?

– Шестнадцатого…

Шестнадцать дней назад. Что же, пострел Жора уже тогда знало всех будущих хохмочках? Шестнадцать дней назад контейнер еще даже незагружался в Таиланде…

– А что еще он от тебя потребовал взамен?

– Ничего, – сказала Астральная Мамаша, по-прежнемупепеля его взглядом.

– Не врешь?

Но Данил и сам чувствовал, что она, похоже, не врет.

– В таком случае расклад довольно ясен, – сказал онхмуро. – От тебя непременно потребуют еще каких-то услуг астральногоплана. И если это случится, а ты, выдра, не позвонишь предварительно вот поэтому телефончику и не доложишь по всей форме, я тебе чакру наизнанку выверну…Усекла?

Она закивала, явно успокаиваясь.

– Ты, гадюка, рано радуешься, – сказалДанил. – Вот тебе бумажка, вот ручка. И пиши по всей форме – как ты горишьжеланием сотрудничать со службой безопасности АО «Интеркрайт» и обязуешьсяприлежно доносить обо всех гнусных предложениях, направленных против означеннойфирмы – в особенности со стороны гражданина Хилкевича. А если что, мы ему этубумажку покажем, он тебя первый удавит…

– Они его взяли часов в десять вечера, – говорилХоменко, не отрывая взгляда от несущейся под колеса дороги. – Причем недома, а у ляльки. Лялька была новая, неопытная, ее, есть сильные подозрения,хорошенько припугнули, и дежурному она набралась смелости позвонить только всубботу утром. Я к тому времени уже сам надраивал задницей нары. Ко мне влетелив пол-одиннадцатого. С ордером по всей форме. Подозрения на хранениенезарегистрированного оружия. И вытащили, шкуры, тэтэшку из ванной. У понятыхглаза на лоб, тут же крутился какой-то новенький из пресс-службы… Подбросили,конечно, но ловко, гады…

– В камере давили?

– И не пытались, – сказал Хоменко. – Те хари,что там квартировали, на меня и внимания не обратили. Так, порасспросили,похмыкали и потеряли всякий интерес. Зуб даю, им настрого было приказано ко мнене лезть.

– Так, – сказал Данил. – И выпустили всубботу утром?

– Извинившись по всей форме. О «ТТ» и речи не заходило,пришлось завести самому, чтобы не стоять поджав хвостик. Только ничего это недало. Этот прокурорский козел, само обаяние, моментально со мной согласился,что ствол мне подбросили неизвестные злоумышленники, ибо моих пальчиков на немне обнаружено, попросил оставить заявление, обещал непременно расследовать,зарегистрировал мое заявление, еще раз извинился – и пошел я оттуда, какобосранный.

– Словом, тебя просто заперли на выходные, чтобы некрутился под ногами?

– Ага. И никому ничего, ясное дело, не докажешь – они жменя и пальцем не тронули, извинились, как джентльмены, жаловаться совершенноне на что… Я, конечно, едва выйдя, стал крутиться, как балерина на льду, нодостиг немногого. Ордер на Бударина выписал областной прокурор. Мужик неангажированный ни одной из сторон. Дочка у него недавно отдала концы отпередозировки, так что на торговцев ширевом он бросается, как пес… На то и былрасчет. Чтобы он выпустил Бударина, понадобится нечто большее, чем наши обычныезаточки. Мы в Байкальске, не забывайте, не более чем филиал иногородней фирмы,а потому люди второсортные во всех смыслах… Не то влияние, не тот размах. Я,конечно, задействовал н а ш е г о мента, но потребуется время. Сутки по крайнеймере. Потому что за таким наездом должны стоять хорошие шишки из областногоУВД, и нужно еще просчитать к о т ор ы е – то ли это губернаторские пакостят,то ли купленные криминалом…

– Адвокат?

– Это не экспромт, у них все было просчитано от и до.Адвоката Бударину дали моментально – только не нашего, которого он просил, акакого-то задохлика из государственной коллегии. Толку от такого, что от козламолока, но буква закона соблюдена скрупулезнейше. Как бы мы ни крутились, адней несколько его подержат. А за это время, при хорошей обработке, онсознается, что готовил покушение на президента, копал туннель от Куала-Джампурадо Байкальска, и вообще Пабло Эскобар – это он и есть…

– Не сомневаюсь, – бросил Данил хмуро, не отрываявзгляда от дороги. – Руководство?

– В откровенном мандраже. Можно напрямую?

– Валяй.

– У меня такое впечатление, будто каждый втихомолкудопускает, что порошок гоняли наши… или ваши, шантарские. Больно уж приличныйгруз для провокации.

– А ты?

– Ну, я…

– Не ломайся.

– Ладно, если честно, я тоже готов допустить разныеглупости…

– Не допускай, – сказал Данил. – Долгообъяснять, да и базируется все только на эмоциях, но я готов поклясться, чтопорошок не наш. Не стал бы Кузьмич гнать такой примитив. Разве что кто-то изнаших втихомолку работает еще и на себя…

– Я бы знал.