– Ничего себе! – Меня вернул к действительности возглас Кэролайн. – Это листовой металл? Лицо ангела?

Уэс подошел к скульптуре, нимб которой был усеян крышечками от бутылок из-под кока-колы.

– Это старая реклама кока-колы, – объяснил он, – нашел среди металлолома.

– Вывеска кока-колы! – с восхищением повторила она. – И крышечки от бутылок! С ума сойти! Какое сплетение религии и коммерции!

Уэс просто кивнул – он явно уже понял, что проще всего с ней соглашаться.

– Точно. – А для меня добавил, понизив голос: – Если честно, мне просто приглянулась вывеска.

– Кто бы сомневался, – хихикнула я.

Подул ветерок, и нимбы на маленьких скульптурах снова начали вращаться. Нимб одного из ангелов был украшен крохотными колокольчиками, которые тихонько звенели. За ним стоял еще один, совсем маленький ангелочек с нимбом, выложенным гладкими плоскими камнями.

– Что это?

– Морское стекло, – сказал Уэс, наклонившись рядом со мной. – Видишь края? Они идеально гладкие.

– Да, действительно. Так красиво!

– Его трудно найти, – сказал он.

Ветерок утих, Уэс осторожно толкнул нимб пальцем, и он начал вращаться. Мы стояли так близко, что наши колени почти соприкасались.

– Я купил коллекцию стекла на блошином рынке за два доллара. Не знал, что с ним делать, но не смог пройти мимо.

– Очень красиво, – сказала я.

Стекло блестело и переливалось, посылая блики на лицо ангела. «Как океан», – подумала я. Глазами ангела были зубчатые колесики, а вместо рта – крошечный ключик, каким я запирала блокнотики в детстве. Я только сейчас его заметила.

– Хочешь – возьми, – предложил Уэс.

– О нет, – поспешно отказалась я, – не могу.

– Конечно можешь, – твердо возразил он, взял хрупкую фигурку и протянул мне.

– Бери.

– Уэс, я не могу.

– Можешь. Потом как-нибудь расплатишься.

– Как?

– Например, пробежишь со мной милю. Заодно узнаем, сможешь ли ты меня уделать.

– Лучше заплачу деньгами, – я потянулась за кошельком.

– Мейси, я же пошутил. Я знаю, что ты выиграешь, – улыбнулся он, – ну пожалуйста, возьми.

Я хотела снова отказаться, но умолкла. Может, надо хоть раз в жизни позволить чему-то просто… случиться. Пусть будет как будет. Взглянув на ангела, я поняла, что он мне позарез нужен. Не знаю почему, но он должен быть моим.

– Хорошо. Но я обязательно заплачу тебе.

– Ну конечно, – согласился он, – когда захочешь.

Кэролайн как зачарованная бродила среди скульптур с застывшим на лице восторженным выражением и прижатым к уху телефоном:

– …Нет, больше похоже на садовые скульптуры, но я уверена – они будут великолепно смотреться на заднем крыльце домика в горах, особенно когда мы закончим сад камней, над которым я сейчас работаю. Ты должен их увидеть! Они гораздо интереснее тех железных цапель, которые продаются в «Великолепном саду» за триста долларов. Да, милый, я знаю, что они тебе нравятся, но эти куда лучше!

– Железные цапли? – переспросил Уэс.

– Она живет в Атланте, – ответила я, как будто это все объясняло.

– Хорошо, дорогой, мне нужно идти. Позвоню тебе позже. Я люблю тебя. – Сестра захлопнула крышку телефона, бросила его в сумочку и деловым тоном обратилась к Уэсу: – Обсудим цену.

Я отступила в сторону, сжимая в руке своего ангела, а они снова стали рассматривать скульптуры. Кэролайн без конца отвлекалась от торга, чтобы объяснить значение тех или иных деталей, а Уэс вежливо слушал и время от времени отвечал на вопросы. В итоге она выбрала трех ангелов, в том числе и с крышечками от кока-колы, и записала номер Уэса, чтобы посмотреть большие скульптуры у него в мастерской.

– Такими ценами ты просто сам себя грабишь, тебе следует просить куда больше, – сказала она напоследок, протягивая ему внушительный чек.

– Может быть, – Уэс пожал плечами, убирая чек в карман, – но я их больше нигде не выставляю, а здесь, на фермерском рынке, цены особо не заломишь.

– Ты будешь их выставлять, – сказала она, – это лишь вопрос времени. – И взглянула на часы: – О, Мейси, нам нужно бежать. Я обещала маме вернуться к обеду, чтобы просмотреть оставшиеся образцы…

Что-то подсказывало мне, что мама, выбиравшая сегодня утром окна примерно с таким же воодушевлением, с каким люди идут пломбировать зубные каналы, не слишком расстроится, если образцы останутся непросмотренными. Но я решила не говорить об этом Кэролайн, которая снова отвлеклась на ангела с нимбом из чертежных кнопок, не замеченного ею ранее.

– Еще раз спасибо. – Я с благодарностью посмотрела на Уэса.

– Не за что, – кивнул он. – Тебе спасибо.

– Это все она. – Я указала на сестру.

– Все равно спасибо.

– Извините, у вас есть еще такие? – требовательным голосом спросила какая-то женщина, показывая на большого ангела.

Уэс посмотрел на нее через плечо.

– Ладно, я должен идти.

– Конечно, увидимся.

Он подошел к покупательнице и стал отвечать на ее вопросы, а я стояла и смотрела на него.

– Ну что, готова? – дернула меня за руку Кэролайн.

– Да, готова, – ответила я.

– Я так переживаю, ты себе не представляешь, – тихо сказала Делия. Выглянув из кухни в гостиную, я согласно кивнула:

– Я тоже.

Но если Делия беспокоилась за антикварные статуэтки и персидские ковры в зале, куда только что отправила Монику с подносом, уставленным бокалами вина, у меня были совсем другие причины для беспокойства. Например, тот факт, что в двух шагах от двери, прямо возле входа на кухню, где всегда пасутся «индюки», стояли родители Джейсона.

Приехав сюда, мы с Уэсом сразу принялись с нечеловеческой скоростью чистить креветки, потому что Делия была занята духовками, которые не желали включаться, и забыла про морепродукты. Внезапно я услышала знакомый гогочущий смех, а когда Кристи ворвалась в кухню с девственно-чистым подносом от канапе, который вынесла всего минуту назад, я заметила у двери миссис Тэлбот. И мне показалось, что она меня тоже увидела.

– Невероятно, – сказал Уэс.

– Что? – Я подумала, что он тоже заметил миссис Тэлбот, но, проследив за его взглядом, поняла, что мой напарник имеет в виду креветки. Моя горка была в два раза больше, чем его.

– Как ты умудряешься делать это так быстро?

– Очень просто, – я пожала плечами, опуская в миску еще одну креветку. Он посмотрел на меня, потом на свою тарелку.