Проезжая по пандусу, ведущему к парковке третьего терминала, Рут испытала еще один побочный эффект: нарастание сексуального возбуждения. Ее таз будто очнулся от комы. Такого чувства она не испытывала по крайней мере пару лет и совершенно отвыкла от чувства эйфории и безрассудства, которое всегда накатывало при возбуждении. Улыбаясь, она закрыла машину и опустила парковочный талон в карман.

Адам и Эмили ждали в зале прилета. За миллисекунду до того, как их узнать, Рут увидела перед собой пару – миниатюрную стройную женщину в зеленых кожаных сапогах, которая повернулась на каблуках, чтобы посмотреть на высокого мужчину, – они смеялись, такие красивые, наслаждаясь друг другом. Рут остановилась: Адам никогда не стал бы… правда? Она подошла к ним, ее радостно поприветствовали. Они сказали, что конференция была утомительная, но им удалось посмотреть город вчера вечером и сегодня утром.

– Замечательное место, – сказал Адам Рут. – Почти ничего не изменилось с тех пор, как мы с тобой были там. Запах кофе на улице. Ощущение, что находишься где-то на нейтральной территории, на краю Востока. Цыганские скрипачи в ресторанах. – Он посмотрел на Эмили. – Я провел тебе небольшую экскурсию, да?

Эмили повернулась к Рут.

– Из него вышел бы замечательный экскурсовод, правда?

Рут пожала плечами. Повисла неловкая пауза.

– Ну, я пойду к метро, – сказала Эмили. Она повернулась к Адаму. – Спасибо за компанию, увидимся в понедельник. И я обещаю, что посмотрю “Третьего человека”.

Она улыбнулась ему.

* * *

Вернувшись в Хаммерсмит, Рут и Адам занялись любовью – по ее инициативе. Она повела его наверх, задернула шторы в спальне и с утомительным вниманием раздела его. Он был поражен ее пылом – и ее очевидным возбуждением, когда она наконец позволила ему прикоснуться к себе.

Она попросила его поскорее войти в нее. И когда он это сделал, она вскрикнула, как раньше, когда секс был жестким и быстрым, а не тем мягким, прерывистым занятием, как это было сейчас: скорее своеобразным общим хобби, чем страстью. Ее раскрепощенность возбудила его; потом он упал на Рут, задыхаясь от изумления и облегчения.

Они лежали бок о бок, тихо смеясь, ее голова лежала на его плече, а волосы, как шаль, укрывали его грудь.

– По-моему, тупики от нас в шоке, – пошутил Адам.

Они взглянули на картину: птицы смотрели на них с обычным настороженным интересом.

– И чем я обязан этому неожиданному удовольствию?

Рут роскошно потянулась.

– Думаю, я скучала по тебе, – сказала она и сделала паузу. – Ты всегда будешь меня любить?

– Конечно, а как иначе? – Он поднял голову и посмотрел на нее. – А к чему вопрос?

– Обними меня, – сказала она ему. – Крепко. Нет, еще крепче.

Адам нахмурился, польщенный, но обеспокоенный.

* * *

Позже они спустились на кухню и завороженно наблюдали взрывы фейерверков за панорамными окнами: неоновые искры разбрызгивались по небу и переливались в темноте. Они посмотрели друг на друга с немым восторгом: в парке Рэйвенскорт отмечали Ночь Гая Фокса. Долгие годы этот праздничный салют был их семейной традицией.

Рут выпалила:

– Слушай, ужина ждать не меньше часа, и мы с тобой так давно там не были. Может, сходим, вспомним молодость?

По дороге к парку они шли, держась за руки, и вспоминали былые времена: как они укутывали девочек в пальто, надевали резиновые сапоги и засовывали крошечные ручки в варежки; Алекс визжала от восторга на плечах Адама, а Лорен, очарованная пестрящим небом, вжималась в пальто Рут, боясь громких взрывов. Когда фейерверк заканчивался, они шли на ярмарку кататься на карусели: в морозном воздухе раздавались звуки парового органа, и им казалось, будто весь мир у их ног. Потом они устраивались в саду на заднем дворе, жарили на костре сосиски и пекли картошку в мундире, которая никогда не пропекалась, но все равно была вкусной; девочки держали бенгальские огни на вытянутых руках, их радостные лица мерцали в свете костра. Настоящая дружная семья.

– Хорошие были времена, да? – спросил Адам, когда искры последней вспышки растаяли в небе.

– Ты так говоришь, как будто они прошли, – ответила Рут.

Некоторое время они шли молча, затем Адам сказал:

– Наверное, я думал, что все так и будет, и к этому времени у нас уже появятся внуки. Я и представить не мог… – Он замолчал.

Рут взяла его под руку.

– Знаешь, все еще возможно. Не надо отчаиваться. Они по-прежнему хотят детей.

Ей очень хотелось рассказать ему все. Они столько всего пережили, и попытка выносить этого ребенка должна стать совместным усилием, а не страшным секретом.

– Адам, – начала она, – я хотела с тобой поговорить. По поводу Лорен и Дэна…

Но он перебил ее:

– Не обращай внимания на мою слабость. Я знаю, что мы должны думать о хорошем. Я пригласил Дэна на домашний матч, который пройдет на “Эмирейтс” через пару недель. И я буду весел и чуток как никогда, обещаю. – Он улыбнулся. – Хочешь покататься на карусели?

Когда они забрались на лошадок, Адам посмотрел на нее.

– Извини, я тебя перебил, что ты хотела сказать?

Но смелость Рут уже улетучилась.

– Ничего, – отмахнулась она. – Потом обсудим.

Шейла выбрала столик напротив двери кафе, чтобы сразу же заметить Рут. После ссоры они обменялись извинениями по электронной почте, и с тех пор Рут писала ей почти каждый день. Она принимала таблетки уже больше двух недель, и, похоже, эстроген бил через край: Шейла предложила сходить на ланч, потому что отчаянно хотела увидеть результаты. Она заказала тарелку супа и посмотрела в окна, но из-за проливного дождя смогла разглядеть только нечеткие очертания людей и зонтики.

Наконец пришла Рут, помахала ей рукой и повесила макинтош. На ней была свободная туника сливового цвета поверх серых леггинсов, и Рут петляла между столами, заполняя собой все пространство.

– Извини, что опоздала. На работе полный завал, люди выстраивались в очередь, чтобы поговорить со мной, когда я выходила из офиса. Я так рада тебя видеть!

Когда они обнимались, Шейла сказала:

– Мне кажется или у тебя увеличилась грудь?

Рут засмеялась.

– Просто воспряла. И стала чувствительнее. – Она сложила ладони под грудью и посмотрела вниз. – Думаю, в этом нет ничего удивительного: я принимаю ударную дозу гормонов, но это все равно странно. – Она взяла меню. – Прежде чем мы начнем трепаться, мне нужно поесть.

Шейла внимательно изучала лицо Рут. Ее глаза сияли, а кожа на скулах натягивалась, когда она улыбалась, была гладкой и не такой морщинистой. Шею, замотанную плотным серым шарфом, Шейле разглядеть не удалось.