Они забыли. Все будет хорошо. От облегчения она потеряла дар речи.

Лорен сказала:

– Мы уже обсуждали это, и ничего не поменялось, мы не хотим рисковать. Понимаете, если будут близнецы, то это слишком большой риск для мамы, а ее здоровье важно для нас.

– Понимаю, – ответил доктор Вассили, сделал пометку в плане и посмотрел на них. – Я с нетерпением жду встречи с вами обеими в субботу.

* * *

После приема Рут затащила сопротивляющуюся Лорен в бар в Кэмдене и заказала безалкогольные коктейли, чтобы отпраздновать это событие.

Рут чокнулась с Лорен.

– За успешную подсадку эмбриона!

– Сглазишь, – возразила Лорен.

Но Рут была на седьмом небе от счастья.

– Ерунда, – ответила она. – Подсадка проходит намного раньше, чем я думала, и время идеальное. Если в этот раз не сработает, мы успеем попробовать еще раз. А еще они даже не упомянули форму согласия твоего отца, и это прекрасно. Значит, я могу выбрать подходящий момент, чтобы сказать ему, уже после подсадки.

– Дэн будет в шоке, когда я скажу ему, что его не пустят, – сказала Лорен. – В момент перед имплантацией мы всегда загадывали желание. Звучит странно, но, мне кажется, это помогает. И на этот раз все получится.

Она почти плакала. Рут взяла ее за руку.

– Не теряй настрой. В этот раз мы будем загадывать желание втроем. И помни, главное результат, а не присутствие в кабинете. Надеюсь, Дэн поймет.

* * *

За день до подсадки эмбриона Рут плелась от метро Ковент-Гарден к офису “Морраб филмз”, таща маленький чемодан, полный документов и наскоро набросанных заметок. Четыре дня приема высоких доз прогестерона сделали свое дело: ее предупредили, что могут появиться предменструальные симптомы, но в реальности все оказалось гораздо хуже: она чувствовала себя толстой, несчастной и раздражалась по любому поводу. Головная боль сверлила мозги два дня и две ночи, пока она пыталась быстро прочитать кипы бумаг. Директор сериального направления на Би-би-си профинансировала разработку двух сериалов и теперь ждала окончательных сценариев и бюджетов вместе с подтвержденными именами режиссеров и главных актеров – детали, которые часто включали в договор, – прежде чем она решит, заказывать их или нет. Всплеска адреналина, который обычно помогал Рут оставаться сосредоточенной и энергичной перед важными встречами, на этот раз не появилось. Подсадка эмбриона занимала все ее мысли, и вместо работы она часами сидела в чатах о суррогатном материнстве, где все обменивались опытом. Она была до ужаса не подготовлена.

Компания занимала этаж узкого викторианского здания у Стрэнда, вверх по крутому лестничному пролету над магазином компьютерных принадлежностей. Когда она открыла дверь в главный офис, все уже собрались и ждали ее.

Рут выдавила улыбку, сбросила пальто, села и глубоко вздохнула.

– Всем большое спасибо за все, что вы делали последние несколько недель. Блестящая командная работа. Я не была здесь так часто, как обычно, но все равно старалась поспевать. – Белла шумно заерзала на стуле. – Все отлично.

– Правда? – спросила Белла почти презрительным тоном. Она выглядела неважно: бледная, у рта вскочила простудная болячка.

– Чистейшая, – не слишком уверенно ответила Рут.

Белла вздохнула.

– Четыре эпизода “Зажигательных девчонок” все еще нуждаются в серьезной переработке. Сценарии для второго сезона “Боли” должны быть доработаны и отправлены на Би-би-си, прежде чем первый эпизод выйдет в трансляцию. – Она взглянула в свой блокнот. – А с “Куртизанкой” возникла проблема. Если будем снимать в Чехии, как планировали, то выйдем за рамки бюджета.

Она обратилась за подтверждением к Адриану Вебстеру, руководителю производства.

Адриан был из тех менеджеров, которых мечтали нанять другие компании: хитрый, невозмутимый, ловкий в финансах и прекрасно ладящий с людьми. Обычно он пребывал в приподнятом настроении, но в тот день был мрачен.

– Единственный вариант – найти другое место, – сказал он. – Возможно, в сельской части Сербии, но главным звездам это может не понравиться. Кстати о звездах. – Они с Беллой еще раз переглянулись. – Мы рискуем потерять режиссера. Проект, над которым он работает, отложили, поэтому съемки будут пересекаться, и что-то мне подсказывает, что выберет он не нас. – Адриан повернулся к Рут. – Он позвонил вчера и хотел поговорить с вами, я пообещал, что вы пообедаете с ним завтра – я понимаю, что это помешает утренней встрече с Беллой, но это его единственный свободный день.

– Спасибо, Адриан. – Рут снова выдавила улыбку, представляя себе кабинет для подсадки эмбрионов, в котором она будет лежать уже через двадцать четыре часа. – Давай обсудим детали, когда закончим обсуждение, – сказала Рут, избегая его взгляда. Она посмотрела на мрачные лица младших членов команды.

– Бодрее, дорогие мои, – она пыталась сдержать панику в голосе, – как говорит Белла, нужно кое-что доделать, но все идет по плану. Все в порядке.

Белла встала.

– Рут, можно тебя на пару слов? Сейчас. Только ты и я.

Рут последовала за ней в их общий офис, и они сели лицом друг к другу на двух бледно-голубых диванах из “ИКЕА”.

Белла спросила:

– Зачем ты говоришь всю эту ерунду? У нас ни черта не хорошо, и все это знают. Как будто ты живешь в какой-то параллельной вселенной, оторвавшись от реальности. – Ее голос дрожал. – Я больше не могу работать за двоих.

– Но я вернулась, и я обещаю…

– Ты обещала прочитать все присланные мной сценарии и написать заметки авторам, и сегодня утром я первым делом это проверила. Никто от тебя ничего не получал.

Рут покраснела.

– Последние два дня я только этим и занималась, все сценарии уже готовы и у меня с собой. Редакторы могут разослать их уже сегодня.

Белла закусила губу.

– У нас нет актеров на главные роли, да и с режиссерами все неясно. Уже слишком поздно, и мы с Адрианом единственные, кого беспокоит перспектива банкротства “Морраб филмз”.

– Прости, но нам с Лорен пришлось нелегко.

Белла жестко ответила:

– Да? А я слышала, что все у вас было хорошо, когда вы сидели вместе в Сохо.

Рут скрестила руки.

– Было такое. Я пригласила дочь на обед после того, как все утро мы просидели в клинике на Харли-стрит. – Она посмотрела на Беллу с негодованием лжеца, технически говорящего правду. – Какие-то проблемы?

В таком случае мне очень жаль, – сухо сказала Белла, но выражение ее лица указывало на то, что это не так.

* * *

В тот вечер Рут села на закрытое сиденье в туалете на нижнем этаже дома и быстро провела самооценку. Вызвано ли ее неустойчивое психическое состояние гормонами (“перепады настроения” упоминались в списке побочных эффектов прогестерона) или зашкаливающим уровнем стресса? День становился все хуже. Когда собрание закончилось, Рут, не обращая внимания на скептицизм Беллы, сказала ей, что не сможет прийти к ней на встречу, затем позвонила режиссеру “Куртизанки”, чтобы отменить устроенный Адрианом обед – их последний шанс. У него случился приступ неконтролируемой агрессии – о его особенности знали все в индустрии, – и он уволился, заявив, что “Морраб филмз” перестала быть горнилом для той работы, к которой он всегда стремился. Раньше Рут терпеливо выслушала бы его и сделала бы все возможное, чтобы его отговорить, но сегодня днем из-за перепадов настроения у нее вырвалось: “Господи, Джейми, может, уже пора повзрослеть?” Он выругался и бросил трубку.