в шестьдесят пять процентов, из стоимости оставшихся трофеев каждый боец получил свое. Причем награждались не только сухопутные войска, но и моряки. Ведь без них высадка на этот остров была бы невозможна. Размер полученных премий приятно удивил всех воинов царя. И они пришли в неописуемый восторг и всячески славили имя своего владыки.

Но это были не все бонусы. Рассуждая о судьбе Родоса, Александр склонялся к мысли, что островитян надо образцово-показательно наказать. Уж слишком они были борзыми. За такое надо сурово карать, чтобы другим неповадно было. Можно было, конечно, устроить тут резню и сжечь город дотла. Но Громову такие варварские методы не очень-то нравились. Не любил он подобной жестокости. Поэтому резать горожан он своим бойцам запретил. Нет, если они будут сопротивляться, то тогда – пожалуйста. Хотя таких в городе осталось мало. Всех самых боевитых граждан Родоса уже повыбили в отшумевшем недавно морском сражении и при штурме города. Уцелели только трусы и те, кто не мог за себя постоять. Кстати, тут кроме большого города были еще и многочисленные деревни рыбаков и ловцов моллюсков. Их тоже селевкидские войска оперативно прочесали, повязав всех свободных родосцев. А рабов из этих деревушек освободили. В общем, массовой резни не было. Однако тут все хорошие моменты для родосцев и заканчивались.

На острове Родос на момент вторжения проживало около ста двадцати тысяч человек. Правда, не все они были свободными гражданами. Примерно две трети из них были рабами. Всех рабов царь распорядился освободить. А вот самих граждан Родоса ждало рабское ярмо. Всех! Исключение было сделано только для жрецов различных богов. Царь Селевкидов собрал глав родосских храмов и предложил им выкупить свою жизнь, жизнь младших жрецов и свои храмы со всем имуществом. Ссориться с богами он не хотел и прекрасно понимал, что грабить храмы не стоит. Его же люди не поймут такого святотатства. Вон македонский царь Филипп Пятый наплевал на общественное мнение и пограбил несколько греческих храмов, и в итоге на него ополчилась вся Греция. А римляне этим умело воспользовались. Короче говоря, грабить жрецов нельзя, а вот заставить их заплатить за свою безопасность можно. И даже нужно. Такой подход греки хорошо понимали. Жрецы тоже попались понятливые. А когда Александр еще и посетовал, что его галлатские воины (очень дикие и свирепые варвары, которым наплевать на греков и их богов) ну прям-таки мечтают спалить пару греческих храмов… И ему очень трудно их от этого удерживать. Типа надо галлатов чем-то задобрить. Храмовым серебром, а лучше золотом. Заплатили без вопросов.

Только главный жрец храма Гелиоса сначала решил покачать права. Гневом своего бога угрожал, дракон плюшевый. Но Громов не повелся и спокойно предположил, что Гелиосу все равно, кто будет тянуть службу в его храме. Вон, жрецы из Антиохии, приплывшие с армией Селевкидов, справятся с этим ничуть не хуже родосцев. Этот довод товарища успокоил. И храм Гелиоса тоже заплатил за свою сохранность.

После того как разобрались с родосскими храмами и их жрецами, правитель Селевкидов начал награждать своих воинов, наиболее отличившихся во время этой военной кампании. Таких храбрецов набралось тысячи две. Всем им царем Александром были пожалованы дома наиболее богатых и зажиточных горожан. А чтобы не возникло споров и зависти, это мероприятие Саня решил обставить как волю богов. Он придумал провести лотерею. Все призовые дома пронумеровали. Потом под присмотром жрецов, после проведенного теми красивого ритуала, счастливчики тянули жребий, вытаскивая из большого кувшина бирки с номерами домов. И логика тут была простой. Кому-то достался небольшой, но добротный дом, а кому-то – большая и шикарная вилла. И все это свершилось по воле богов. Здесь люди все еще искренне верили, что боги за ними присматривают. В общем, все награжденные остались довольны. С волей богов никто не спорил и не роптал. Кстати, такая раздача элитной недвижимости очень сильно подняла и без того высокую репутацию правителя Селевкидов в глазах простых солдат. Теперь они готовы были идти за своим царем куда угодно. Хоть в огонь, хоть в Тартар[9].

С освобожденными рабами Саня решил поступить по-честному. Если кто-то думает, что рабов надо только освободить и сразу же о них забыть, то я назову его не самым умным человеком. Включайте мозг хоть изредка, и вы поймете, что тем самым вы цинично оставляете такого человека без средств к существованию и обрекаете на голодную смерть. Вот царь Селевкидов это прекрасно понимал. Поэтому он предложил бывшим рабам самим решить свою судьбу.

У них были следующие варианты. Вариант первый: вступить в царскую армию. Понятное дело, что это касалось только взрослых мужчин. И пусть на меня тут не воют сторонницы феминизма. В античном мире даже у довольно демократичных греков женщины особых прав не имели. Они были гражданами второго сорта, знали свое место и не отсвечивали. Правителя Селевкидов просто не поняли бы, если он вдруг предложил брать женщин в армию. Второй вариант предполагал, что тех, кто выразит желание, вывезут в Грецию, Македонию или на побережье, принадлежавшее Селевкидам. Кстати, тут царь еще и хотел пропиарить свое великодушие на полную катушку. Типа смотрите, – какой я хороший и добрый. Вот рабов освобождаю. И даже возвращаю их на родину. В общем, светлый образ царя Селевкидов засияет со страшной силой над всем античным миром. А многие люди будут смотреть на него не как на тирана, захватившего и ограбившего Родос, а как на доброго и справедливого монарха, с которым можно иметь дело. Пропаганда рулит! Третий вариант предлагал бывшим рабам и дальше жить на острове Родос. Они тоже получали дома в ходе уже другой лотереи. Те, в которых раньше жили граждане победнее.

В итоге в царскую армию выразили желание вступить еще около шести тысяч рекрутов. Тысяч десять захотели остаться жить на острове Родос. А остальные бывшие рабы попросили вывезти их отсюда. Последнюю группу, которая была самой многочисленной, Александр очень хорошо понимал. Ну кто захочет жить после освобождения в своей бывшей тюрьме? Хотя были и такие, что остались. Может быть, они привыкли или им просто некуда было возвращаться. Этих людей Громов тоже не мог осуждать. Они успели натерпеться за свою жизнь. Между прочим, часть порабощенных родосцев также оставалась на острове. Их распределили между новыми владельцами родосской недвижимости. Какая горькая ирония. Господа теперь вынуждены были прислуживать своим бывшим рабам. Вот и не верь после такого в справедливость и божественный суд.

Бывших рабов, выразивших желание служить в армии, тут же взяли в оборот заботливые сержанты. Громов хорошо понимал, что