— Послушай меня внимательно… — шевельнулся он, медленно поправив на голове игаль — жгут, придерживающий куфию. Я уже знала и помнила эти названия, и не только их… Мужчина казался донельзя уставшим, а круги под глазами еще темнее, чем всегда. Глаза — воспаленные, будто от недосыпа. И ровный, спокойный голос:

— Давай разберемся — ты сможешь жить здесь, с нами? Мы можем купить другой дом, и женская половина в нем будет больше.

— Нет. Извините, но это исключено. По разным причинам, — честно смотрела я ему в глаза.

— Я понимаю тебя… У нас так принято — мужчина заботится о своей семье. Когда муж оставит тебя, ты попадешь под мою постоянную опеку, бинти… И я не предлагаю тебе родить этого ребенка и отдать его нам. Понимаю, что это… как лучше сказать? Помоги мне, пожалуйста, — морщил он лоб.

— Дикость? — ошарашенно предположила я.

— Нет. Это просто… не о тебе, девочка. Поэтому будет денежное содержание, на которое ты сможешь получить и нужную помощь тоже. Но только если ребенок останется жить. Соглашайся, пожалуйста, — прикрыл он глаза, — не отнимай у меня радость. Прошу тебя… Деньги — ничто, особенно когда они есть. Она для меня — все.

— Вы про маму, — поняла и в то же время не понимала его я, — а с чего вы взяли, что я отниму ее? И как?

— Подумай сама, поставь себя на ее место и сразу поймешь. Завтра ты уедешь… а она тоже заказала билет. На ваш рейс не было, только через один день.

Я зачем-то оглянулась — рядом никого, и мамы тоже. Я вообще первый раз была в этом месте — с другой стороны от дома. Здесь было устроено что-то наподобие небольшого сквера — широкие, чисто подметенные дорожки и много тени, и крохотный питьевой фонтан в высокой чаше рядом с беседкой. Частое омовение рук уже стало привычкой и для меня тоже.

— Ксения, — позвал меня мужчина, — скоро время молитвы. Я буду молить Аллаха, чтобы ты приняла правильное решение — лучшее для тебя.

— Спасибо, обещаю вам подумать, — улыбнулась я ему и поднявшись с лавочки, подошла к фонтанчику. Плеснула водой себе в лицо. Так и есть — я не ставила себя на место мамы. А она уже решает по-своему. Наверное, и я бы так… И у Джаухара просто нет выхода — или купить меня или потерять маму. А я видела его отношение к ней. И видела, как она дорожит им.

— Она все равно может полететь за нами, — сделала я вывод.

— Да — она собиралась проведать вас еще раньше. Совсем ненадолго поехать в гости, — сцепил руки в замок мужчина и пальцы побелели от усилия, с которым он это делал.

Возвращалась на женскую половину и меня распирало от бессильной злости — железобетонная защита? Почему-то вспомнилось и… переклинило на носатом — что он хотел этим сказать? Если бы был стерилизован или безнадежно болен, то не пользовался бы барьерной защитой. Но с этим-то у него все в порядке и доказательство тому — при мне. Что тогда железобетонного? Цена и маркировка латексного изделия? Мне тогда ударил в голову коньяк… кстати — он и наливал, но сам-то он был трезвым и должен бы знать, что презерватив — не самый надежный способ. Сколько еще у него по свету… с таким понятием о надежности? Ну почему все так?! Ну зачем оно мне?! Чужой человек, непонятная наследственность… пьяное зачатие! Об этом я вообще не подумала. По факту у меня целая куча проблем, и кто их создал — я или мне… неважно уже. И с мамой еще решать…

Нужно было посмотреть сегодня ночью, выглянуть в окно или выйти в сад — настало уже полнолуние или только на подходе? Полная луна стала бы хорошим объяснением почему я чувствую себя злобным монстром. Раздражаюсь и злюсь на всех — носатого, себя, отчима и даже на маму. Что она удумала?!

Они с Яной читали книжку. Вернее — много раз повторяли слова считалочки. Для автоматизации шипящих звуков, как объясняла мама. Я прислушалась:

— Р-раз — шуршит в шкафу мышонок, два — в кадушке лягушонок…

Разговор на время откладывался, и я ушла собирать вещи. Разложила на полу чемодан, сумки…

— У тебя был мрачный взгляд. Что он сказал тебе, Ксюша? — неслышно подошла со спины мама. Я вздрогнула, обернулась, присела на постель…

— Мам, ты никуда не летишь, — заключила категорично, вдруг как-то сразу определившись с нашим разговором: — Я здорова и даже токсикоз не мучит, Янка — послушная девочка, с разводом помогут Валя и Марина, я даже могу не встречаться с Вадимом. Но встречусь — нужно решить по Яне.

Мама стояла и мотала головой — не согласна.

— Мама, ты извини… но ты будешь жутко мешать мне. Что сказал Джаухар? Что не одобряет. И ты тоже будешь давить на меня. Дай мне свободу решать самой, пожалуйста. Да — я жутко несамостоятельна, да — за меня почти всегда решала ты, даже мой переезд в Подмосковье, где твои знакомые… А потом все решал Вадим. Все важные решения принимал он, но может теперь хватит, мама? Даже если будет трудно, значит, я просто заслужила это и должна как-то справляться сама. Ты вон и не заслужила, но справилась же? А может мне нужно это?! Здесь — в вате, жить я не смогу. Под опекой больше не хочу!

— Тише, Ксюша, тише…

— Гормоны, мам, — немного тормознула я, но требовалось дожать и я продолжила: — Если ты переживаешь за Янку — зря. Трудности будут только у меня, для нее я сделаю все возможное, но давить себя, чтобы все было правильно и по понятиям, я отказываюсь. Ты же собралась с нами насовсем? Потому Джаухара так и колбасит? Ты сказала ему или он сам все понял? И зачем — скажи? Потому что я бестолковая и пропащая? Но я все равно буду решать сама, мама. Сиди здесь. Я буду знать, что мне есть куда отступать. Ты мой тыл — на крайний случай, если совсем уж не сложится. Но я очень постараюсь…

— Ты не найдешь там работы, солнышко, — расстроено перебила меня мама, — каждый год выпуск финансистов, город небольшой…

— А я попробую. Дай мне хотя бы попытаться. Может мне это нужно. А ты что — хотела ехать, чтобы содержать нас, впахивая логопедом? Серьезно? Я что — совсем никчемная, по-твоему? Потому что налево сходила? Так это один раз и то — больше по пьяни… пьяное зачатие, кстати…

— А мужчина был трезв? — осторожно поинтересовалась мама, присаживаясь рядом. Ясно… разговор будет долгим. Или нет.

— Да, мама… алкоголем от него не несло — мятой… зубной пастой. А от меня, наверное, знатно… Похоже, не сильно он разборчивый — что попалось, то и… и неопытен в вопросах предохранения.

— Я спрашивала уже… ты не сердись только, Ксюша. Нервная ты сегодня.

— Полнолуние, мама, — улыбалась я, — ты тоже не сердись, пожалуйста, но ты глупость надумала. Отменяй билеты. Единственное… нужно заказать гостиницу, ну это может и Марина. Поговорю с Вадимом, заберу вещи на первое время…

— Почему не домой, Ксюш? — подняла брови мама.

— Все равно оттуда уходить. Легче — сразу. Я постараюсь без нервотрепки — обещаю тебе.

— Да. Ладно… первые пять-десять дней клетка еще не соединена с кровотоком матери — мобильна и самостоятельна. Даже в эти дни не страшно. Спиртное опасно, когда яйцеклетка только закладывается, — убедительно заглядывала она мне в глаза.