– Хорошо. – Услышав имя денежного мешка, Аллочка сразу успокоилась. – Вот тебе ключи, когда будешь уходить, поставь дверь на охрану, назовешь адрес и мою фамилию, и они все сами сделают. Ты долго собираешься работать?

– Я думаю, до утра. – Вот сейчас Полина не лгала, она действительно хотела остаться здесь до утра.

– Ну, тогда всего хорошего! – Аллочка наконец-то ушла, и Полина, глубоко вздохнув, закрыла за ней двери.

У нее было где-то 12 часов, чтобы успокоиться и решить, как ей поступить дальше. Совершенно ясно, что в городе оставаться нельзя. Полина сварила себе крепкий кофе, села за рабочий компьютер и… в этот момент зазвонил городской телефон. Она посмотрела на часы, полвосьмого вечера, в принципе еще не поздно, и этот звонок мог быть от клиента, но надо ли ей брать трубку? Пока Полина размышляла, кто бы это мог быть, звонить перестали, и девушка с облегчением выдохнула: нет звонка – нет проблем.

Она уже почти допила кофе, когда в двери офиса постучали, Полина вздрогнула, первая мысль была, что ее выследил Синичкин.

Париж. Наши дни. Артем

Когда до часа икс оставалось полтора часа, Артема начала бить нервная дрожь, уже не помогали ни сигареты, ни собственная электронная книга. Чем больше он размышлял о том, что должен будет сделать через полтора часа, тем хуже ему становилось. Теперь ему все это начало казаться самым настоящим бредом, ну о чем он только раньше думал?

Артем знал, о чем он думал, ему стало настолько скучно жить, он всем пресытился, ничего не хотелось. Может быть, это и есть кризис среднего возраста, но лучше бы он закрутил роман со своей студенткой, честное слово! Но ведь даже не скука его так зацепила, а сама только мысль о том, что он может стать первым ученым-историком, которому удалось раскрыть самую страшную загадку Нотр-Дам-де-Пари. Гордыня, чувство собственной значимости, быть лучше всех, утереть всем нос – вот, что им двигало на самом деле, когда он согласился на предложение Жана.

Артем оставил деньги на столике в кафе и пошел по улице прогуляться. Конечно, он шел прямо к собору, потому что в 18.50 он должен сотворить такое, о чем сейчас и подумать боится. А что, если ненароком пострадают мирные люди? И хотя Жан уверял его, что тот прибор, который сейчас у него в сумке, вызывает лишь точечное воспламенение, но кто же знает… вдруг что-то пойдет не так, и как тогда ему жить, зная, что по его вине погибли туристы?

Артем сейчас совсем не выглядел тем самым Индианой Джонсом, по которому сохли все студентки в его группах, он казался себе полным идиотом, который явно переоценил свои силы.

«Неужели, для того чтобы доказать себе, что я такой крутой парень, я готов пойти на это?» – который раз спрашивал себя Артем и не находил ответа. Ведь он был далеко не дурак, он понимал, что вокруг собора все пространство буквально утыкано камерами видеонаблюдения, что сейчас, в век «развитого терроризма», объект, который посещают тысячи туристов ежедневно, находится под пристальным контролем спецслужб, и просто так выполнить задуманное им и Жаном не получится. Но Жан его уверил, что все будет хорошо, что ему надо просто подойти к собору в 18.20, зайти в один из биотуалетов, который находится поблизости к храму, а именно к пятому слева, потому что именно на него не направлена камера видеонаблюдения. Там переодеться в черную рясу, одежду священнослужителей древнего аббатства Жюмьеж, затем достать из портфеля книгу с молитвами и подойти к собору Парижской Богоматери, как раз там находится скульптурная композиция, портал Страшного суда. Спокойно положить книгу на нижнюю часть скульптуры и отойти в сторону, в 18.50 все должно случиться, а Жан будет неподалеку снимать все на камеру.

Артем дошел до биотуалета и огляделся, перед собором, как обычно, было много туристов, погода стояла просто отличная, и большинство людей прогуливались вдоль Нотр-Дама, делали селфи и радовались жизни. «Я не могу это сделать», – отчетливо понял Артем, и ни признание, ни большие деньги, ни кризис среднего возраста не способны заставить его совершить такой поступок. «Да, я слабак», – с тоской признался себе Артем. Он все-таки зашел в биотуалет, но лишь затем, чтобы выбросить и одежду, и книгу со взрывным устройством в унитаз, да и сам портфель он оставил там же.

Мужчина вышел на улицу и снова огляделся, ему показалось, что в толпе туристов он увидел смуглое лицо Жана, и тогда Артем запаниковал. Они не договаривались о том, что Жан будет за ним наблюдать, потому что вся эта история была основана на чисто добровольной основе, для науки как минимум.

«Мне придется убегать», – подумал Артем, быстрым шагом уходя от собора прочь. Он уже почти бежал, но из последних сил себя останавливал, чтобы не привлекать внимание. Проходя мимо центральных ворот в собор, ведь именно с них все и началось, Артем услышал крики, а затем и вой сирены. Мужчина встал как вкопанный, а навстречу ему бежали перепуганные туристы, которых полиция отгоняла от храма подальше.

– Что случилось? – Артем подбежал к первому попавшемуся мужчине в полицейской форме.

– Собор горит! – крикнул ему страж порядка. – Немедленно уходите прочь!

Артем стоял пораженный, ведь он отказался от своего плана, в последний момент передумал, но кто-то все сделал за него? И тогда он вспомнил, как ему показалось, что в толпе туристов мелькнуло лицо Жана. Быть может, его напарник решил не только снимать видео, но и довести их план до конца?

Артем быстрым шагом поспешил обратно в гостиницу, надо было собрать свои вещи и как можно скорее вернуться в Россию, оставаться в Париже теперь было небезопасно. Уже отбежав на несколько сот метров, Артем обернулся, над собором стоял черный дым, огонь пожирал шпиль храма, кругом выли сирены, а в небе кружили вертолеты.

«Только бы никто не пострадал». Артем ужаснулся тому, к чему он не был готов морально, ведь он в результате так ничего и не сделал, но ощущение того, что он попал в западню, его не оставляло.

Россия. Наши дни. Полина

Полина жутко испугалась, сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она встала из-за стола и на негнущихся ногах подошла к входной двери в офис.

– Мы уже не работаем! – крикнула она дрожащим голосом. Делать вид, что в помещении никого нет, не имело смысла, в окнах горел свет.

– Это я, откройте! – Полина услышала знакомый голос, но никак не могла понять, кому он принадлежит. «Наверное, это Романов?» Полине почему-то показалось, что это Иван Романов, тот самый следователь, который пропал неизвестно куда и о котором почему-то спрашивал Синичкин.

– Мы уже не работаем! – крикнула Полина, борясь с отчаянным желанием убежать и спрятаться под стол.

– Полина, это Петр, откройте, пожалуйста!

Полина была удивлена, нет, даже больше, она была ошарашена тем, что сама придумала историю о том, что он просил ее поработать ночью над проектом, а тот взял и сам к ней приехал. Двери она открыла сразу же и уставилась на мужчину немигающим взглядом, полным удивления.

– Я встретил вашу Аллочку, – Петр без приглашения зашел внутрь и по-хозяйски закрыл за собой двери, – проезжал мимо и встретил ее. Она сказала, что вы здесь…