– А какие у вас колеса?

– Колеса? – я не сразу поняла, о чем он спрашивает. – У меня «БМВ».

Он улыбнулся.

– Доберетесь за час.

Сев в машину, которая стояла неподалеку от магазина, я порылась в Интернете и нашла Центр Святой Агнессы. Номер его раздобыть было совсем не трудно, тем более что это был, по всей видимости, единственный дом престарелых, который находился в Киттаке. А весьма вероятно, что единственный на всю округу на много километров – в его пресс-релизе было сказано: «Обслуживаем районы Киттак, Северный Прути, Южный Прути и Лаудон» – и имелся длинный список других городов и городков.

Женщина по телефону сказала мне, что Лила Фальк действительно проживает у них, но предупредила, что лучше мне приехать завтра.

– Понимаете, вечер пятницы у нас очень насыщенный, – сказала она. – У нас скоро начинается музыка, а потом многие обитатели центра будут заниматься ремеслами. А вот на завтра ничего такого не запланировано. Вы сможете приехать завтра? Может быть, в час или два?

Я заглянула в ежедневник: завтрашний день был совершенно свободен.

– Да, – сказала я. – Я думаю, что подъеду к этому времени.

Я выехала на Дорсет-Лейн в четыре часа пополудни, понимая, что это слишком рано, но боясь, что если буду ждать – упущу Чета Каммингса. И сразу увидела, что кое-что изменилось: рядом с «Ауди» был припаркован синий джип. Вот и все, бабушка, подумала я, и сердце у меня заколотилось с бешеной скоростью. Вот и все. Я наконец смогу отдать ему твое письмо.

Я припарковалась перед домом, взяла конверт с письмом и пошла к входной двери. Громко постучала и подождала некоторое время – но ответа по-прежнему не последовало. Но он же должен быть внутри, решила я, и снова спустилась с крыльца на лужайку и, встав лицом к дому, уставилась на него. Все-таки, наверно, его слуховой аппарат барахлит. Я обошла вокруг дома, заглядывая во все окна. В столовой я заметила голубую ветровку, висящую на спинке стула – в прошлый раз ее не было. А еще я заметила, что исчезла почта, которая была навалена кучей два дня назад.

Я сделала почти полный круг, когда увидела алюминиевую лестницу, лежащую на земле. Я остановилась, прищурилась на окно второго этажа, потом снова перевела взгляд на лестницу. А это может сработать, подумала я. Чет Каммингс, возможно, сломал свой слуховой аппарат или он смотрит телевизор в наушниках – бабушка так делала. Он наверняка наверху – и есть только один способ это проверить.

Сунув письмо бабушки в карман, я прислонила лестницу верхним концом к дому. И полезла по ступенькам, убеждая себя не смотреть вниз и сохранять спокойствие.

Добравшись до окна, я заглянула внутрь и осмотрела комнату: серый ковер, деревянный письменный стол, на котором лежат книги и какие-то бумаги, на стене – белые книжные полки. На одной из полок лежало то, при виде чего у меня замерло на мгновение сердце: старый пленочный фотоаппарат. Я сразу поняла, что это не «Никон», но вот что это за модель, разобрать никак не могла. «Лейка», может быть? Я щурилась, напрягая глаза, чтобы разобрать написанное на объективе название производителя. И вдруг у меня за спиной раздался голос. Мужской голос. И очень сердитый голос.

– Какого черта вы там делаете?!

Я окаменела. Вцепившись в лестницу так, что у меня побелели костяшки пальцев, я осторожно посмотрела вниз. Там, в джинсах, темно-синей футболке и повернутой козырьком назад бейсболке с надписью «Городской водопровод», стоял… Рой.

Рой.

Я просто нигде не могла от него спрятаться. Он был везде. И он постоянно заставал меня в самом что ни на есть дурацком положении.

Я невольно оглянулась по сторонам – уж не фотографирует ли нас опять кто-нибудь?

– У меня здесь кое-какие дела, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал холодно. Я все еще сердилась на него за то, как он вел себя по пути из «Оленьего рога». И потом – его совершенно не касалось, что я здесь делаю.

Он приставил руку козырьком ко лбу и прищурился.

– О господи, да это же… это ТЫ?

Я спустилась по лестнице со всем достоинством и изяществом, на которое только была способна, все время чувствуя на себе взгляд Роя.

– Да, это я, – ответила я, сходя с последней ступеньки. Невольно про себя отметила, что у него на лице присутствует однодневная щетина.

– И что ты тут делаешь? Что ты тут вынюхиваешь? – спросил он резко.

– Что я тут делаю? – возмутилась я. – Это что ТЫ здесь делаешь? – я гневно стряхнула со штанины прилипшую грязь. – Ты что, преследуешь меня? Что вообще происходит?

Он ошарашенно уставился на меня.

– Я преследую тебя?! На мой взгляд, все ровно наоборот!

– Слушай, у меня здесь дело, – примирительно заговорила я. – Я пытаюсь найти кое-кого.

Рой взглянул на лестницу, потом перевел взгляд обратно на меня.

– Ты всегда именно таким способов ищешь людей? Заглядывая к ним в окна?

Я задрала голову и выпрямилась:

– Не думаю, что обязана отвечать на твои вопросы, – он был так же невыносим, как и та невыносимая соседка Чета. – О. И кстати, – добавила я. – Ты совершил незаконное проникновение. Пересек границу частной собственности.

Он ткнул в меня пальцем.

– Нет. Это ТЫ нарушила границы частной собственности. Это мой дом вообще-то.

Его дом?! Его дом?! Да как такое возможно?

Мозг у меня заработал в авральном режиме, я не понимала, как могла допустить такую ошибку. У меня же был адрес, написанный бабушкой на конверте и проверенный двумя поисковыми системами и даже на сайте налоговой службы. Честер Р. Каммингс, Дорсет Лейн 55. Этот адрес!

Значит, я действительно совершила фатальную ошибку.

Фамилия Роя была Каммингс – но он был не тот Каммингс, который был мне нужен. Я не могла поверить, что потратила четыре дня впустую, пропустила одно из главных событий в жизни Хайдена и при этом до сих пор даже не знала, где живет этот Чет Каммингс.

– Я… не знала, что это твой дом, – сказала я. – Иначе бы не полезла. У меня оказался не тот адрес, вот и все, – и, повернувшись, я пошла прочь.

– Ты хочешь сказать, что не собиралась оставить тут свои адвокатские бумажки? – крикнул мне вслед Рой.

Я резко обернулась.

– Прошу прощения?!

Он подошел поближе, не сводя с меня глаз, а потом сорвал с головы кепку и взъерошил волосы.

– Или ты искала что-нибудь, что тебе нужно для иска, – он надел кепку обратно. – Но меня не пугают законники-стервятники – они все равно, как и остальные, должны надевать штанины по очереди. Или я должен был сказать – юбки?

Солнечные лучи пробивались сквозь листву и золотыми пятнами ложились на зеленую траву лужайки.