class="p1">Было ошибкой говорить это. Он шагнул вперед и поднес руки к шнуровке одежды Лорена. Он начал вытягивать шнурки через петельки. Он чувствовал изгиб ребер Лорена, когда шнурок проходил через отверстие.

Шнуровка запуталась на запястье Лорена. Пришлось приложить немного усилий, чтобы распутать ее и снять одежду, сбив при этом рубашку Лорена. Дэмиен остановился, его руки все еще оставались под верхней одеждой.

Под тонкой тканью рубашки Лорена, Паскаль перевязал его плечо, чтобы зафиксировать его. Дэмиен увидел это с внезапной острой болью. Это было то, что Лорен не позволил бы ему увидеть, будь он трезв; глубокая брешь в личной тайне. Дэмиен вспомнил о шестнадцати брошенных копьях, где постоянно требовалось усилие руки и плеча, и это после грубого напряжения днем ранее.

Дэмиен отступил на шаг назад и сказал:

— Теперь можешь говорить, что тебе прислуживал Король Акиэлоса.

— Я мог бы говорить так в любом случае.

Подсвеченная лампадами комната была наполнена теплым светом, падавшим на простою меблировку: низкие стулья, вделанный в стену стол, на котором стояла миска свежесобранных фруктов. Лорен по-другому выглядел в своей белой нижней рубашке. Они смотрели друг на друга. Позади Лорена свет выделял постель, рядом с которой масло горело в низких блестящих сосудах, и отблески падали на сбитые подушки и мраморное основание кровати.

— Я скучаю по тебе, — сказал Лорен. — Я скучаю по нашим разговорам.

Это было слишком. Дэмиен вспомнил, как его привязали к кресту и практически убили; трезвым, Лорен сделал грань очень четкой, и Дэмиен осознавал, что уже переступил ее, что они оба переступили.

— Ты пьян, — сказал Дэмиен. — Ты не в себе. — И добавил: — Я уложу тебя в постель.

— Тогда уложи меня, — ответил Лорен.

Дэмиен решительно направил Лорена к кровати, наполовину толкнул, наполовину опустил его на нее, как любой солдат мог бы помочь своему опьяневшему товарищу добраться до тюфяка в палатке.

Лорен лежал там, куда Дэмиен уложил его, на спине в полураскрытой рубашке, его волосы открывали лоб, выражение лица было беспечным. Он положил ногу, согнутую в колене, на бок, его дыхание было медленным как у спящего человека, и тонкая ткань рубашки поднималась и опускалась ему в такт.

— Я не нравлюсь тебе таким?

— Ты действительно… не в себе.

— Неужели?

— Да. Ты убьешь меня, когда протрезвеешь.

— Я пытался убить тебя. Кажется, я не справился с этим. Ты продолжаешь переворачивать все мои планы.

Дэмиен нашел кувшин и налил воды в неглубокую чашу, которую поставил для Лорена на низкий прикроватный столик. Затем он выложил фрукты из миски и поставил ее на пол рядом с кроватью, чтобы ее можно было использовать так, как пьяный солдат мог бы использовать пустой шлем.

— Лорен. Отоспись. Утром можешь ругать нас обоих. Или забыть об этом. Или сделать вид.

Дэмиен проделал все это довольно умело, хотя он осознал, что прежде чем налить воды, ему потребовалось мгновение, чтобы перевести дыхание. Он положил обе руки на стол и облокотился, тяжело дыша. Дэмиен накинул верхнюю одежду Лорена на спинку стула. Он захлопнул ставни, чтобы Лорену не помешали утренние лучи солнца. Затем он направился к двери, только один раз обернувшись, чтобы бросить последний взгляд на постель.

Лорен, проваливаясь сквозь спутанные мысли в сон, прошептал:

— Да, дядя.

Глава 10

Дэмиен улыбался. Он лежал на спине, подложив руки под голову, простыня прикрывала его тело ниже талии. Он не спал уже около часа в ранних утренних лучах.

События прошлой ночи, бесконечно запутанные в интимном свете свечей спальни Лорена, раскрылись этим утром в единственный счастливый факт.

Лорен скучал по нему.

Дэмиен чувствовал трепет запретного удовольствия, когда думал об этом. Он вспомнил, как Лорен поднял на него взгляд. Ты продолжаешь переворачивать все мои планы. Лорен будет в ярости, когда придет на утреннее совещание.

— Ты в хорошем настроении, — сказал Никандрос, когда он вошел в зал. Дэмиен хлопнул его по плечу и занял место за длинным столом.

— Мы возьмем Картас, — ответил Дэмиен.

Он призвал всех генералов на это совещание. Это будет их первая атака Акиэлосского форта, и они собирались выиграть его, быстро и окончательно.

Дэмиен приказал устроить на столе песчаную карту, которым отдавал предпочтение. Стратегия, прочерченная глубокими быстрыми штрихами по песку, обретала вид без столкновений лбов, склоняющихся над чернильными линиями бумажной карты. Стратон прибыл с Филоктом, и, усаживаясь, они поправили свои хитоны. Македон уже был в зале, как и Энгюран. Ваннес прибыла и заняла свое место, похожими движениями поправив свои юбки.

В зал вошел Лорен; в его грации чувствовалась крайность, он напоминал леопарда с головной болью, рядом с которым нужно ходить очень, очень осторожно.

— Доброе утро, — сказал Дэмиен.

— Доброе утро, — ответил Лорен.

Это было произнесено после едва уловимой паузы, как будто единственный раз в своей жизни леопард был не совсем уверен, что делать. Лорен сел на напоминающий трон дубовый стул рядом с Дэмиеном и старательно не сводил глаз с пространства прямо перед собой.

— Лорен! — Тепло поприветствовал его Македон. — Я рад принять твое приглашение поохотиться с тобой в Акьютарте после этой кампании. — Он хлопнул Лорена по плечу.

— Мое приглашение, — повторил Лорен.

Дэмиену стало интересно, похлопывали ли Лорена по плечу вообще когда-нибудь.

— Я отправил гонца в свои владения прямо сегодня утром, чтобы там начали готовить легкие копья для охоты на серн.

— Теперь ты охотишься с Виирийцами? — спросил Филокт.

— Одна чаша гривы и ты засыпаешь мертвым сном, — ответил Македон. Он снова хлопнул Лорена по плечу. — А он выпил шесть! Ты ставишь под сомнение его силу воли? Твердость его руки во время охоты?

— Только не грива твоего дяди, — ответил ужаснувшийся голос.

— Когда мы оба выйдем на охоту, в горах больше не останется серн. — Еще один хлопок по плечу. — А теперь мы едем в Картас, чтобы показать, чего стоим в битве.

Это вызвало прилив солдатского духа товарищества. Лорен обычно не принимал участие в проявлении братских чувств и не знал, что делать.

Дэмиен почувствовал, что почти с неохотой сделал шаг к карте на песке.

— Мениад из Сициона отправил глашатая на переговоры с нами. В то же время он атакует нашу деревню, намереваясь посеять раздор в нашей армии и вывести ее из строя, — заговорил Дэмиен, рисуя отметину на песке. — Мы отправили всадников в Картас, чтобы предложить ему выбор: сдаться или сражаться.

Дэмиен сделал это до состязания в октоне. Картас был классическим Акиэлосским фортом, построенным, чтобы предвещать нападения; на подходах к нему по традиции стояло