Алена настороженно прислушивалась.

– Имей в виду, – прошипела Надежда Николаевна попугаю, – еще подашь голос – сверну шею!

Попугай всплеснул крыльями в притворном ужасе.

В это время в дальнем конце оранжереи послышались приближающиеся шаги, и из-за пальмы появился полноватый мужчина средних лет в дорогом костюме. Он подошел к Алене и вместо приветствия проговорил:

– Принесла?

– Принесла, принесла! – Алена открыла сумочку и запустила туда руку. – Вы не представляете, как трудно было его найти… не представляете, как я рисковала…

– Не набивай себе цену! Ты всего лишь съездила в круиз за мои деньги…

– Да, но Коврайскую убили, и я оказалась в ее каюте рядом с трупом! Представляете, что я почувствовала? Представляете, каким это для меня было ударом?

– Давай уже ключ! Не нервируй меня!

Алена наконец нашарила в сумке ключ и протянула его собеседнику.

Тот выхватил его и, удивленно уставившись, после короткой напряженной паузы проговорил:

– Что ты мне принесла?

– Как что? Ключ!

– Вижу, что ключ! Но совсем не тот! Ты что, хочешь меня кинуть?

– Не может быть! Я нашла его в каюте у Елены Юрьевны… в баночке с кремом для лица…

– В каюте? – Мужчина запустил руку во внутренний карман своего пиджака, вытащил оттуда небольшой плоский ключ и сравнил его с тем, который взял у Алены. – Ты видишь, что это совсем не такой ключ? – проговорил он обманчиво спокойным тоном.

– Не… такой? – испуганно повторила Алена. – Не может быть… я его нашла в каюте… в баночке…

– Еще раз скажешь про эту баночку, и я тебя придушу! – прошипел мужчина и схватил блогершу за ворот блузки. – Говори, где настоящий ключ!

– Я… я не знаю… – залепетала Алена. – Хотя… наверное, те две тетки… наверняка это они…

– Какие еще тетки?! Не пытайся сбить меня с толку! – рявкнул мужчина и встряхнул Алену, как тряпичную куклу. – Ты легко не отделаешься! Я тебя уничтожу! Порву, как Каштанка грелку!

Надежда и Мария, затаив дыхание, следили за событиями. В эту минуту попугай снова заорал:

– Ор-решков! Дайте Жаконе ор-решков!

– Что это было? – Мужчина завертел головой.

– Я тебя предупреждала! – прошипела Надежда и потянулась к шее попугая.

Тот не стал дожидаться репрессий, вылетел из тайного укрытия и, сделав круг по оранжерее, спикировал на Алену, при этом задев мужчину крылом. Тот от неожиданности попятился, взмахнул рукой и выронил один из ключей, который тут же подхватил попугай.

– Что за… – мужчина добавил непечатное выражение и только тут понял, что попугай утащил его ключ. – Держи его!

Попугай, явно довольный своими успехами, сделал еще один круг почета по оранжерее и влетел в укрытие, где затаились Надежда с Марией.

– Жаконе ор-решков! – повторил он и при этом, как ворона из басни, выронил из клюва ключ.

– На, держи! Заслужил! – Надежда бросила ему оставшиеся ядрышки из пакета, подхватила злополучный ключ и выглянула из укрытия.

– Он где-то здесь! – верещала Алена, мечась по оранжерее. – Он не мог далеко улететь!..

– Убью! Живьем зажарю! Порву, как Каштанка грелку! – ревел ее спонсор, и Надежда мысленно отметила, что он сейчас похож на разъяренного носорога.

– Он тут! – вскрикнула Алена, заметив белое пятно среди пышной зелени, а через секунду разглядела и скрывающихся среди ветвей подруг и завопила еще громче: – И тетки здесь! Это все они! Они! Они то и дело попадаются на моем пути!

Надежда Николаевна выскочила из укрытия и метнулась к выходу из оранжереи. Мария же впала в ступор и стояла на месте. Тогда Надежда вернулась, схватила ее за руку и потащила прочь. При этом она потеряла драгоценную долю секунды, и топот разозленного «носорога» раздавался уже у нее за спиной… Еще немного, и он их догонит…

В это время в оранжерею вошел экскурсовод во главе очередной группы любителей тропической растительности, состоявшей из двух десятков бодрых старушек, любительниц скандинавской ходьбы и здорового образа жизни.

Надежда ввинтилась в толпу престарелых экскурсанток, волоча за собой Марию, как баржу на буксире, и испуганно заверещала:

– Этот мужчина, он преследует нас! Он, наверное, извращенец! Представляете, что он с нами сделает?

– Какой ужас! – воскликнула одна из старушек. – Не бойтесь, девушки, мы вас защитим! Мы, девушки, должны поддерживать друг друга! Мы вас не дадим в обиду!

Старушки сомкнули ряды, выставив вперед скандинавские палки, как делали римские легионеры, защищаясь от парфянской конницы или от толпы германских варваров.

Разъяренный спонсор попытался прорваться сквозь их сомкнутый строй, но вынужден был отступить перед лицом превосходящих сил противника.

Тем временем Надежда с Марией под прикрытием дружной команды выскользнули из оранжереи и через несколько минут уже ехали на удачно подвернувшейся маршрутке.

– Ну вот, – говорила Надежда Николаевна, – теперь у нас целых два ключа, но мы по-прежнему не знаем, где та дверца, которую они открывают.

Мария не отвечала, растерянно глядя перед собой.

– Что с тобой? – Надежда помахала рукой перед ее лицом. – Очнись! Приди в себя!

– А? Да, я в порядке… – протянула Мария. – Я вот только думаю, зачем нам эти ключи?

– То есть как? – удивилась Надежда Николаевна. – Нужно же выяснить, за какими документами идет охота. Вдруг это как-то связано со смертью Елены Коврайской?

– По-моему, ты просто уходишь в сторону… – строго сказала Мария. – Ты хочешь сказать, что мы в тупике, сели в галошу и понятия не имеем, кто взял монету?

– Пока да, – призналась Надежда, – и я вот все думаю, почему Каштанка?

– Что? Какая Каштанка? У тебя голова не кружится? Может, отвести тебя к врачу? Посмотри, сколько пальцев ты видишь? – Мария показала подруге два пальца.

– Два пальца, два, успокойся! А дважды два – четыре. Говорю же, я в полном порядке.

– А почему тогда ты говоришь о какой-то Каштанке?

– Да пытаюсь понять, почему тот человек сказал: «Порву, как Каштанка грелку». Так ведь не говорят. Говорят: «Порву, как Тузик грелку». А он почему-то про Каштанку…

– Ну, не знаю… может быть, просто оговорился.

– Ну да… один раз, конечно, можно и оговориться, но он повторил это два раза.

– А ведь ты, наверное, права… – Мария наморщила лоб. – Действительно странно. Такие оговорки в психологии называются оговорками по Фрейду. Когда человек о чем-то постоянно думает, это невольно срывается у него с языка.

– Но почему этот человек думает про Каштанку? Где он и где Каштанка?

Тут на всю маршрутку раздался голос водителя:

– Дамочка, кто спрашивал улицу Чекова? Сейчас она будет, улица Чекова!

– Чехова! – поправила его крупная высокомерная брюнетка, пробираясь к выходу.

– А я как сказал? – обиженно проворчал водитель. – Я так и сказал – Чекова! Я корошо по-русски говорю!

– Смотри! – Надежда схватила