– Вы это раньше уже говорили. Это очень интересно, мистер Смит, честно! Но я совершенно не вижу, как всё это относится именно ко мне.

– Уж простите мне стариковскую болтливость, но я буду излагать так, как мне кажется целесообразным. Если вам подробный рассказ кажется избыточно утомительным, давайте считать, что надлежащее время ещё не наступило, и поговорим об этом позже.

– Нет-нет, мистер Смит! Я же сказала, мне интересно! Только вот ещё что. Вон там стоит какой-то человек и смотрит на вас. Слышать он ничего не может, очень уж он далеко, но мне кажется, что он читает по губам.

– Браво, мисс Линда! Вы прирождённый разведчик или диверсант! Я совершенно не шучу, я, увы, начисто лишён чувства юмора. А об этом человеке не беспокойтесь. Это мистер Браун, сотрудник нашей конторы. Когда мы закончим наш разговор, он нас отведёт в наши апартаменты. Если их, разумеется, можно так назвать.

– Прошу вас, мистер Смит, продолжайте!

– Так вот, мисс Линда, поначалу авиационную поддержку наших рейдов осуществляли пилоты королевских ВВС. И это было воистину ужасно. Пилоты творили что хотели. Выбрасывали группы не там, где это было нужно, а там, где было меньше риска попасть под зенитный огонь. Но это ещё полбеды. Беда в том, что они частенько якобы не находили аэродромы партизан, и наши ребята, выполнившие задание, оставались на вражеской территории. У авиационных командиров были свои приоритеты, и высадка и возвращение десантных групп вовсе не занимала в них место вверху списка. К слову, этот генерал, которого вы имели счастье видеть на совещании, во время войны мне лично заявил, что для него жизнь одного пилота дороже десятка рейдовых групп, и потому его пилоты рисковать не будут.

– С тех пор вы и недолюбливаете друг друга, – предположила Линда.

– Вы удивительно мягко описали моё тогдашнее отношение к этому человеку. Впрочем, сейчас я его отлично понимаю и уже не так осуждаю, потому что и для меня жизнь одного диверсанта была дороже целой эскадрильи. Каждый, мисс Линда, судит со своей колокольни, как говорится.

– На вашем месте я бы набрала пилотов в штат конторы. Что вы и сделали, судя по всему. Ведь сейчас пилоты в штате у вас есть.

– Я уже говорил, что вы удивительно сообразительная девушка! Только в одном вы ошиблись. Это сделал не я. Тогда я был всего лишь одним из офицеров среднего звена. Я мог только докладывать обстановку и свои комментарии своему начальнику, даже не руководителю конторы. Не знаю, кто из моего руководства этого добился, но собственными пилотами мы обзавелись.

– Мистер Смит, судя по всему, то, что вы обо мне знаете, связано с авиацией?

– И снова вы правы. Слушайте дальше. Раз у нас появились пилоты, значит, появились и самолёты, верно? Иначе ведь и быть не могло. А к самолётам нам требовались механики. Это тоже было неизбежно. Пилотов мы набрали в ВВС, где же ещё мы их могли набрать?

– Во флоте тоже были пилоты, если я правильно помню.

– Были. Но Адмиралтейство своими кадрами делиться не пожелало.

– С пилотами понятно. Но вы что-то хотели сказать о механиках.

– Совершенно верно. Механиков мы набирали где попало. Во время войны, как вы понимаете, толковые механики даже не на вес золота, а на порядок дороже. Слишком много техники приходится ремонтировать. И вот один из этих механиков был очень необычным. Он находил неисправность мгновенно. Чинил, правда, посредственно. Руки у него росли явно не оттуда. Поэтому мы перестали ему поручать ремонт, и он занимался только диагностикой.

– Я тоже отлично чувствую неисправности автомобиля. Это как-то связано с тем, что вы рассказываете?

– Ещё как связано! Потом этот механик стал у нас пилотом, и просто творил чудеса в воздухе. У нас полностью отпала проблема авиационной поддержки. Он доставлял самолёт туда, куда было нужно, и всегда возвращался обратно. Другие пилоты иногда не могли понять, как можно было посадить такой повреждённый самолёт. Немцы ведь тоже не спали, их истребители и зенитная артиллерия немало нашей крови пролили. О повреждениях техники и говорить нечего.

– И стрелял он тоже, как я?

– Да. Причём мы выяснили, что ни стрелять, ни пилотировать, ни самолёты чинить он никогда не учился. Вроде как от рождения умел.

– Скажите, это был мой отец?

– Возможно. И даже очень вероятно. Хотя и необязательно.

– Он жив?

– Нет, убит. Погиб на войне, – последней фразой Смит солгал, тот человек действительно был убит во время войны, но его смерть к войне отношения не имела.

– Ну что ж, никогда не было у меня отца и вдруг не стало. Ничего страшного. Имя его мне назовёте?

– Конечно, раз вам интересно. Его звали не то Майк, не то Майкл Стоун.

– Спасибо. Значит, вы меня разыскивали не только из-за умения метко стрелять?

– Нет, конечно, мисс Линда. Метких стрелков много, экстремальных пилотов мало. Я бы сказал, вообще нет. Если вас не считать. Мы вас, точнее, таких, как вы, несколько лет ищем. Сначала хотели найти родственников Майка. Но он из приюта, семьи никогда не имел. Потом стали искать просто метких стрелков и проверять их на обращение с моторами. И вот… нашли вас!

– Понятно, мистер Смит. Так что это за врожденное умение, у меня и у моего предполагаемого отца?

– Разновидность магии, я думаю. Магическая сила, которую раньше не замечали. Позволяет работать с техникой. Пистолет, замок, автомобиль, самолёт – всё вам подвластно. Ну а теперь, когда я рассказал то, что посчитал нужным, нам пора идти в свои комнаты. Мистер Браун! – позвал Смит. – Проводите нас, пожалуйста, в выделенное нам помещение.

– Полковник, разрешите доложить! – откликнулся Браун. – Только не при посторонних, информация секретна!

– Не в коридоре же чужой базы делать секретный доклад, – отмахнулся Смит. – Доложите в наших апартаментах. И без всяких посторонних, естественно. Секретность превыше всего!

Дорога много времени не заняла.

– Вот наши комнаты, – сообщил Браун, и все они вошли внутрь помещения.

– Мистер Браун, мне уже пора спать, чем же вы порадуете старика на сон грядущий? – поинтересовался полковник Смит.

– Нашего генерала убили, – сообщил Браун.

– Как убили? – деланно изумился Смит. – Мне сообщили, что он погиб при аварии этого долбанного прототипа.

– Тут очень грязная история, – пожаловался Браун.

– Кто бы мог подумать, – посетовал Смит. – Мистер Браун, вы полагаете, если её рассказывать с долгими паузами, она станет хоть немного чище?

– Я бы не хотел говорить такие вещи при посторонних. Это секретно!

– Где тут посторонние? – Смит внимательно оглядел комнату, заглянул в шкаф, затем под кровать. – Не вижу посторонних, мистер Браун!

– Я говорю про эту девочку, – терпеливо пояснил Браун.