перед ней меню. Мирослава выбрала запечённую рыбу, овощной салат и зелёный чай.

Завадский заказал отбивные, жареный картофель и салат из зелёных овощей. На десерт кофе и пирог с курагой и апельсинами. Всё заказанное им принесли довольно скоро.

После того как тарелки опустели, Завадский сощурил глаза и улыбнулся:

– Теперь я готов к допросу с пристрастием.

Про себя Мирослава улыбнулась: «Шура не одинок в своём желании хорошо поесть». Невольно улыбка просочилась и на её губы.

– Вы улыбаетесь, это хорошо, – добродушно проговорил Юлиан.

– Да?..

– Конечно, значит, изощрённых пыток не будет. – В его глазах запрыгали чёртики.

– Не будет, это я вам обещаю, – ответила она серьёзно и попросила: – Расскажите мне о Снежане.

– Первое, что приходит на ум, стоит мне вспомнить Снежану, это то, что она была очень красивой, – вздохнул Юлиан.

– Она такой и осталась, – тихо проговорила Мирослава.

– Да, надо думать, – согласился он, – времени прошло не слишком много.

– Вы запали на неё из-за её красоты?

– Скорее всего да. Я увидел её на вечеринке у знакомых и точно остолбенел. Смотрел и не мог оторвать взгляда, пока меня кто-то не толкнул под локоть. Потом нас с ней познакомили…

– И как она отреагировала на вас?

– Мне показалось, что я тоже ей понравился. В тот вечер она разрешила проводить её до дома. Сказала, что живёт с мамой. Я попросил у неё номер телефона.

– Она дала вам его сразу?

– Да, не ломалась. Это ещё больше утвердило меня в мысли, что я ей приглянулся.

– И как стали развиваться события дальше?

– Дальше мы стали встречаться. Я водил её в театры, на концерты знаменитостей, всевозможные премьеры, в рестораны…

– Ухаживания, насколько я понимаю, влетели вам в копеечку.

– Да, – не стал отрицать он, – но к тому времени я уже был окончательно ею покорён и твёрдо решил жениться.

– У вас были близкие отношения?

– Смотря, что вы понимаете, под близкими отношениями, – задумчиво проговорил он. – Душевно, как мне тогда казалось, мы были близки. Но как выяснилось позже, я ошибался. А если говорить проще, был ослом.

– Почему же?

– Видите ли. – Он замялся, но потом решился: – Долгое время Снежана даже не позволяла мне себя поцеловать. Потом это всё-таки случилось, но она была в моих объятиях какая-то как неживая… Я подумал, что она не любит целоваться. Такое ведь тоже случается…

– Но у вас были интимные отношения?

– Шутите?! – фыркнул Юлий.

– Нет, вполне серьёзно.

– Я же вам говорю, что мы даже почти не целовались.

– Если она не любила поцелуи, то ей могло понравиться что-то другое…

– Как же! – хмыкнул Завадский. – Она мне сказала, что до свадьбы ничего не будет.

– И вы смирились?

Он кивнул:

– И я влюблённый дурак ещё радовался, что встретил такую целомудренную девушку.

– И что?

– Я сделал ей предложение руки и сердца! Познакомился с её матерью. Снежану познакомил с моими родителями.

– Она им понравилась?

– Если честно, – вздохнул Юлий, – то не очень, но родители у меня современные и поперёк дороги сыну становиться не собирались.

– И вы продолжили встречаться?

– Продолжили, – кивнул он, – я уже опасался распускать руки, но стал торопить Снежану с назначением даты свадьбы. Она сначала отнекивалась, просила подождать, а у меня уже не было сил ждать! Желания распирали меня, и я стал более настойчивым. – Завадский вздохнул и замолчал.

– А потом?

– А потом? – повторил он растерянно. – Потом она мне сказала, что разобралась в своих чувствах и поняла, что не любит меня. Короче, разорвала помолвку.

– Вы не попытались выяснить, почему она так поступила?

– Попытался. Сначала она избегала встречи. А потом заявила, что к замужеству её принуждала мать!

– Принуждала?

– Представьте себе! Именно так она мне и сказала! И слово-то какое дурацкое – при-ну-жда-ла, – проговорил он по слогам.

– Вы отступились?

– Не сразу. Я пытался поговорить с её матерью.

– И что она?

– Плакала! Да, просто рыдала у меня на груди! – проговорил он возмущённо. – Потом призналась, что не имеет на свою дочь никакого влияния и что если кто и может помочь мне, то только тётка Снежаны Аполлинария. Эту Аполлинарию Снежана буквально боготворила.

– И что же?

– Вы не можете себе представить, но я взял у матери Снежаны адрес Аполлинарии и попёрся к ней!

– Почему же не могу представить, вполне могу…

Мирослава вспомнила о том, что тётка Дарского и его первая жена утверждали, что великий артист был одержим Снежаной. Если уж он был одержим, то что спрашивать тогда с юного Юлиана…

– Значит, вы поехали к Аполлинарии, – тихо выдохнула Мирослава.

– Поехал, – кивнул он.

– И как она вас встретила?

– Хорошо встретила. Выслушала сочувственно.

– Но помочь отказалась, – задумчиво проговорила Мирослава.

– Ага, втолковывала мне, что невозможно заставить человека любить, если он не любит. И как ни странно, её речь подействовала на меня. После поездки к Аполлинарии я успокоился.

– Значит, вы не жалеете, что свадьба со Снежаной не состоялась?

Неожиданно для Мирославы Завадский широко перекрестился:

– Благодарю Бога, что отвёл меня от беды!

– Возможно, вы и правы.

Они посидели молча минуты три. Казалось, каждый думал о своём. Потом Мирослава спросила:

– Как вы думаете, встречалась ли Снежана с кем-нибудь после вас?

– Понятия не имею, – развёл руки Юлиан, – но мне кажется, что нет.

– Почему вы так думаете?

– Вы меня, конечно, извините, – замялся он, – но мне кажется, что ей вообще мужик без надобности.

– То есть?

– Ну не нужен он ей, и всё!

– Снежана производит впечатление темпераментной женщины…

– Производит, – был вынужден согласиться он – но уверяю вас, это обман зрения! Внутри её красивой, завораживающей оболочки находится снежная баба! – горячо заверил он.

– Вот как? – невольно улыбнулась Мирослава. – Может быть, хотя бы снежная королева?

Завадский задумался, а потом твёрдо повторил:

– Снежная баба вернее.

– Почему?

– Как вам объяснить… У королевы есть всё, кроме любви. Она маялась от одиночества.

– Да? – спросила озадаченно Мирослава и тут же вернулась к Снежане: – А чего же не хватало Снежане?

– Снежане, может, многого не хватало, но тогда ей особенно не нравилось жить с матерью на скромные деньги в скромной квартире.

– Вы могли бы улучшить её материальное положение.

– Мог бы, но тогда не так уж сильно, это теперь я встал на ноги. И у меня был ещё один недостаток.

– Какой же?

– Я молод и полон сил.

– Это недостаток? – с сомнением спросила Мирослава, оглядывая с одобрением его фигуру.

– Для вас нет, – рассмеялся он, – и для многих других женщин тоже, но не для Снежаны.

– Кто же в таком случае мог бы составить счастье Снежаны?

– Богатый, имеющий славу импотент!

– Вот как? – Мирослава внимательно присмотрелась к сидящему напротив мужчине, не из-за ревности ли он это говорит? Может, не до конца излечился от одержимости Снежаной?

Он точно угадал её мысли и усмехнулся:

– Вас, должно быть, мучают смутные сомнения? Напрасно. Мне Снежана теперь абсолютно безразлична. У меня красивая, страстная жена. У нас сыну полтора года. И мы очень счастливы.

И Мирослава почему-то поверила ему.

– Но если то, что вы говорите о Снежане, верно, то выйдя замуж за Дарского, она исполнила свою мечту и должна была бы быть счастливой.

– Может, она и была счастливой, – заметил Юлиан.

– Может… Но выходит, что Дарскому чего-то не хватило для счастья. Иначе он не застрелился бы.

– Может быть, ему не хватало для счастья возможности обладать красавицей женой?

Мирослава бросила на него быстрый взгляд, в его словах что-то было…

И в это время зазвонил телефон Юлиана.

– Простите, – произнёс он и тотчас заговорил в трубку: – Да, я скоро приеду, не волнуйся, милая, я всё тебе объясню. Ну пока.

– Это жена, – улыбнулся он такой трогательной улыбкой, что сердце Мирославы невольно ёкнуло.

– У меня, собственно, больше нет вопросов к вам. Поезжайте домой.

– Спасибо, – проговорил он, вытаскивая деньги.

– Я за себя сама заплачу, – обронила Мирослава.

– Нет уж, позвольте, – улыбнулся он.

Мирослава пожала плечами, решив на этот раз не настаивать.

Уже направившись к выходу, он оглянулся:

– Простите, я хотел спросить…

– Спрашивайте.

– Я могу рассказать жене, с кем и зачем я встречался?

– Почему бы и нет, – ответила Мирослава. – Но вы уверены, что упоминание о Снежане