этом человек с нами согласен, что, несмотря на это, женская красота, которую созерцать позволительно лишь в браке, не есть, однако, какой-то обман. Но с таким ответом готовы примиряться не все люди. Осознавая, что в случае прямого следования этому правилу человек никогда не сможет наслаждаться женской красотой, лучше и выше которой чего-то на свете нет, тот соглашается на то, чтобы это правило нарушать, для того, чтобы поддаться самому сильному соблазну. И подобная операция нарушений тех или иных норм переносится на всю вообще половую жизнь человека, в особенности в ее наивысшей точке – в любви, откуда уже можно заметить основной корень зла в нашем мире. То возможно там потому, что человек существует в половом бытии.

Вывод из всего сказанного таков: любви как таковой нигде в мире не находится места. Для неба она, как хорошо заметил Евгений Трубецкой, «оказывается отношением слишком земным», а «для земли она, наоборот, слишком небесна», «ибо на земле может существовать все что угодно, кроме» [46] одной лишь любви. Конечно, эти слова были сказаны философом по поводу любви в представлении Владимира Соловьева, но все равно это не мешает нам их тут употребить, потому что для этого у нас имеются все основания. Кроме того, если есть вообще любовь, то та в то же время непременно и настоящая. И в этом смысле мы совершили ошибку, когда сказали, что мире не находится места любви как таковой, и вопрос Правдивого Повествователя в свете такого заключения тоже теряет свое изначальное значение. Любовь либо есть, либо ее нет, и поэтому ее характеристики излишни. При этом практически любая любовная ситуация постоянно ставит человека перед неразрешимыми вопросами, потому что тому кажется, что он сталкивается с каким-то будто бы обманом, который ему преподносит любовь, на что ему мы ничего не можем сказать, кроме того, что это точно не есть обман. И эти постоянные обманы вынуждают многих людей идти против совести, а значит, и на сделку с темными силами, чтобы тем самым, как им кажется, оказаться вне этого обмана. Так поступила именно Маргарита, потому что она подобно Анне Карениной не видела ни в чем надежды: «Мысль искать своему положению помощи в религии была для нее, несмотря на то, что она никогда не сомневалась в религии, в которой была воспитана, так же чужда, как искать помощи у самого Алексея Александровича. Она знала вперед, что помощь религии возможна только под условием отречения от того, что составляло для нее весь смысл жизни» [47]. И поэтому Маргарита была также готова пойти на такой отчаянный шаг, благодаря которому она встретилась с Мастером. Вот что означает вечный приют главных героев, в который они были отправлены. Если на него смотреть в символическом смысле и говорить о нем языком мифа, то следует сказать, что его невозможно найти и обнаружить, потому что его в этом мире даже нет. Он есть лишь там, где находится жизнь двух любящих друг друга людей, которые не могут представить себе жизни друг без друга.

Чтобы стало яснее, каким образом нужно понимать, что вечный приют главных героев может рассматриваться также в символическом смысле, сравним его с бывшим приютом уже Адама и Евы. Как мы уже говорили в самом начале, Эдемский сад был не столько географическим местом, сколько любовью самых первых представителей человеческого рода. Нетрудно, например, заметить, что с этим раем имеется очевидная связь того, что человек впервые в своей жизни переживает и всегда называет любовью. На самом деле тот рай, в котором были Адам и Ева, если, конечно, не смотреть на него только как на географическое место, не исчез с лица земли бесследно – так, что его уже нигде не обнаружить. В действительности в этот рай человек попадает именно тогда, когда тот в своей жизни впервые переживает то, что он не может не назвать любовью. Когда же эта любовь умирает, это-то и становится для него изгнанием из этого потерянного первыми людьми рая. Данная ситуация подобна тому, что, по словам преподобного Серафима Саровского, человек даже в здешней жизни уже может стать причастником будущей жизни или, что то же, уже другого, то есть отличного от первого нового рая [48]. Ведь, несмотря на то что приют Мастера и Маргариты так и останется навсегда загадкой, мы все-таки благодаря Понтию Пилату можем полагать, что ориентировочно, приблизительно приют героев находится где-то в Европе, потому что там расположена гора Пилат, о которой Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (из него делал выписки Михаил Булгаков) сообщает следующее: «Судьба Пилата сделалась предметом разных легенд, из которых одна приводит в связь с его бедственной судьбой название одной из гор в Швейцарии, где он будто бы и доселе ежегодно появляется в великую пятницу и умывает себе руки, тщетно стараясь очистить себя от соучастия в ужасном преступлении» [49]. Подобным образом местонахождение Эдема, то есть сада, из которого были изгнаны Адам и Ева, обычно определяют в области Месопотамии, где-то в районе Междуречья, хотя точное расположение утерянного райского уголка никогда не будет установлено, если вообще есть смысл его искать, потому что его надо искать не где-то на земле, а в своем сердце…

6. Роман или история?

Уж кому-кому, как не самому дьяволу знать, какой же человеческий порок в действительности самый главный

Чем особенен и чем бы мог заслужить наше внимание случай с романом Мастера? А тем, что это именно роман, а не историческая книга. Почему же нам так важно было это подчеркнуть? Дело в том, что знакомство с историей о Пилате начинается через рассказ Воланда, и из-за этого неподкованный читатель, будучи не готов к этому, принимает и сам роман Мастера за историческую книгу, подобную тем, что приводил в своей речи Берлиоз, когда тот беседовал с Иваном на Патриарших прудах. А что же в таком случае тогда меняется? Что меняется в книге Мастера, когда мы ее начинаем принимать за роман – за произведение художественной литературы, а не за труд очередного историка? Конечно, Мастер писал свою книгу с целью передать точные события прошлого, и ему это удалось, так как его видение истории о Пилате совпало со свидетельством Воланда как очевидца тех же событий. Но все-таки он взялся за свою работу именно затем, чтобы стать писателем. Так получилось и с Иваном: тот тоже писал роман, чтобы люди наслаждались его чтением, но при этом Иван