Целью покушения на этот раз стал крупный российский бизнесмен Павел Горелов. Информацию о нем, включая фотографию, домашний адрес и адрес возглавляемой им фирмы, Легионер, как всегда, получил от заказчиков. На электронной карте Южнограда он нашел нужные улицы и дома, пару дней осуществлял скрытое наблюдение за объектом. Строгим требованием клиентов была имитация случайной гибели Горелова, например, во время ограбления или в автомобильной катастрофе. Но исполнитель пришел к выводу, что лучшим вариантом будет несчастный случай. Действительно, два поздних вечера подряд генеральный директор компании «Гортроника» возвращался из офисного особняка домой пешком и без всякой охраны, при этом он проходил под балконом аварийного здания.

На третьи сутки, утром, Легионер провел обследование умирающего дома и его окрестностей. По шаткой лестнице он поднялся на третий этаж, убедился, что балкон еле держится и от сильного удара альпенштоком должен неминуемо рухнуть. К дому примыкал проходной двор, отделенный низким кирпичным забором от новостройки, а та граничила с переулком, ведущим к автобусной остановке, так что уйти в вечерней темноте можно было практически незамеченным. Удачным для киллера было то, что его будущая жертва словно и не подозревала об опасности: Горелов не использовал вечером свой автомобиль, его не сопровождал телохранитель, условия для покушения выглядели идеальными. Причина подобной беспечности не слишком интересовала ликвидатора. По мнению Легионера, его новый «подопечный», скорее всего, даже не осознавал, что каким-то образом перешел дорогу сильным мира сего. Что же, тем хуже для него, ведь недаром говорят: «предупрежден — значит вооружен». А господин Горелов оказался безоружным.

Во время изучения места будущей акции киллер встретил возле дома лишь старика-художника, спешащего запечатлеть одного из последних представителей уходящей натуры позапрошлого века. Увлеченный живописец не обратил на киллера, как казалось, никакого внимания.

Затем Легионер отправился в магазин одежды и купил плащ, размером больше, чем свой. Вернувшись в гостиницу, завернул альпеншток в импровизированный чехол и оставил в платяном шкафу, через полчаса пообедал в ближайшем кафе и прогулялся по соседнему парку.

В семь часов вечера он вошел в дом на улице Толстого, поднялся на третий этаж, плащ надел поверх куртки, а альпеншток положил на пол рядом с выходом на балкон. И стал ждать.

В начале девятого, словно поезд, идущий точно по расписанию, метрах в двадцати от дома появился Горелов, лицо которого осветили лучи уличного фонаря. Никого поблизости не было видно, сумрак и тишина опустились на город.

Легионер взял в правую руку альпеншток и приготовился. Как только жертва поравнялась с балконом, киллер нанес в центр его сильнейший удар. Грохот достигших тротуара каменных обломков застал его на лестнице. На первом этаже, на приличном расстоянии от выхода, Легионер заметил краем глаза какого-то человека, видимо бездомного. У него не было ни времени, ни необходимости устранять случайного свидетеля, тот явно не мог разглядеть убийцу.

Через десять минут Легионер уже ехал в автобусе в сторону городской окраины, снова завернув альпеншток в плащ, сошел за одну остановку до конечной, на обратном пути в центр города дважды сменил автобус, добравшись до гостиницы к одиннадцати часам. За время службы в спецназе Иностранного легиона он научился отрываться от возможных преследователей, используя для этих целей разные виды общественного транспорта, проходные дворы, запасные выходы из магазинов и кафе, места большого скопления людей. Но в Южнограде все эти приемы выглядели избыточными, никто из правоохранительных органов ничего не знал о Легионере, никто его не разыскивал, не следил за ним. И помощник в этот раз не потребовался, так что и устранять опасного свидетеля не потребовалось.

После совершения преступления киллер спокойно заснул в своем номере, давление и пульс у него были в полной норме. О гибели предпринимателя Павла Горелова иностранный турист узнал из местных утренних новостей. Его совершенно не интересовало, по какой причине заказчики хотели смерти этого человека. Первая часть задания была выполнена, после короткой паузы можно было приступать ко второй.

В середине жаркого дня к древнему монастырскому зданию подъехала карета, сопровождаемая десятком конных гвардейцев. Из нее вышел одетый в длинный плащ человек лет тридцати пяти — сорока, среднего роста, с узкой изящной бородкой и тонкими усами, чуть тронутыми сединой, с той властностью во взгляде, которая отличает вельмож высшего ранга, стоявших совсем близко к трону. Таким и был спустя шестнадцать лет после убийства Генриха IV первый министр его сына Людовика XIII Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье.

За это время произошло множество важных событий. Девятью годами ранее фаворит королевы Марии Медичи, всесильный Кончино Кончини, был убит королевскими гвардейцами, которыми командовал маркиз де Витри. Они должны были арестовать Кончини по приказу достигшего совершеннолетия сына первого из династии Бурбонов, флорентиец попытался оказать сопротивление и рухнул на мостовую под градом пуль.

Свою мать Людовик отправил в изгнание и заявил, что рано или поздно покарает истинных организаторов заговора против отца. Расследование возобновилось и оказалось под жестким контролем кардинала де Ришелье. Допросом важнейшей свидетельницы и был вызван его приезд в монастырь. Всесильный первый министр понимал, как много знатных особ трепещет теперь в своих дворцах и замках, ожидая неминуемой расплаты за преступные деяния. Ведь кем бы они ни были, молодой король, уже проявивший самостоятельность и решительность, отдаст заговорщиков под суд, и справедливость наконец-то восторжествует. Но жажда мести Людовика XIII и интересы Франции могли и не совпадать. В любом случае тайные сведения, полученные от некой узницы монастыря, предоставляли Ришелье смертоносное оружие в борьбе с его политическими противниками.

Первый министр небрежно кивнул одному из спешившихся офицеров и в сопровождении его прошел к входу, где их уже поджидала почтительная мать настоятельница.

— Где она? — коротко спросил кардинал.

— Прошу вас следовать за мной, ваше высокопреосвященство, — с поклоном сказала аббатиса.

Через пять минут все трое спустились по каменной лестнице в подземный зал, в центре которого располагался деревянный люк. Аббатиса подошла к нему и подняла крышку со словами:

— Это вход в монастырский карцер, ваше преосвященство.

— А теперь поднимитесь наверх и ждите меня там, — приказал кардинал.

Когда настоятельница и офицер удалились, он подошел к открытому люку и сразу же почувствовал вонь от нечистот несчастной узницы. На полу небольшой комнатки лежала в одной лишь рваной ночной рубашке женщина средних лет, с всклокоченными густыми прядями волос, изможденным лицом и потухшим взглядом. Поднеся к носу шелковый надушенный платок, герцог де Ришелье обратился к ней со словами: