Я уже пожалела о том, что в субботу согласилась поработать за Глафиру Ивановну в качестве санитарки, и опасалась, что больные могут выдать меня. Но мне повезло. Никто ничего не заподозрил. Даже Николай Корецкий меня не узнал, потому что я надела не белый халат, а зеленую форму и спрятала волосы под чепец.

Когда мы вошли в восьмую палату, я уже не волновалась, так как почти всех женщин, которые знали меня, выписали. Из прежних больных осталась только блондинка с потерей памяти.

Олег Игоревич представил меня пациенткам.

– Надежда Алексеевна – новый врач. Она будет вести вашу палату.

– У вас такой дефицит кадров, что санитарку назначили врачом? – ехидно осведомилась блондинка.

– После травмы у нее проблемы не только с памятью, но и с психикой, – тихо пояснил Олег Игоревич и удалился, оставив меня наедине с больными.

– Как же ты будешь лечить нас, если у тебя нет медицинского образования? – спросила блондинка.

Я решила продолжить попытку восстановления ее памяти.

– Ты приехала из Симферополя? – спросила я. не рассчитывая на положительный ответ. Мне лишь хотелось узнать, какие ассоциации возникнут у пациентки при упоминании этого города.

– Да, – спокойно отозвалась блондинка.

– А что ты там делала?! – опешила я.

– Училась в медицинском университете.

– Как ты попала в больницу?

– Меня похитили и пытались убить, но…

Девушка вдруг побледнела и упала на кровать.

Я поспешила к Олегу Игоревичу, чтобы проинформировать его о случившемся. Он велел медсестре ввести девушке анальгетики, потом позвонил в полицию.

Следователь прибыл только во второй половине дня. Я не могла не съязвить по этому поводу.

– А Вы – метеор, Антон Сергеевич!

– Утром я был занят, – хмуро отозвался следователь. – По какому поводу меня вызвали?

Сообщив о странной пациентке, я изъявила желание присутствовать при разговоре с ней. Котов не стал возражать. Мы отправились в восьмую палату. Показав следователю девушку, я больше не стала задавать ей вопросы, опасаясь нового приступа головной боли.

Блондинка потребовала телефон. Котов дал ей свой сотовый.

Набрав номер, девушка затараторила:

– Привет, папуля! Я здорова, но меня держат в больнице! Приезжай быстрее!

Назвав город и адрес больницы, она вернула телефон следователю.

– Может быть, Вы соизволите сообщить хотя бы свое имя? – раздраженно произнес Антон Сергеевич.

– Неужели ты не узнал меня, Рыжик?! – в ее голосе смешались удивление, обида и злость. – Когда мы уехали из Нэйска, я училась в шестом классе, а ты заканчивал школу.

– Алина?! – опешил следователь.

Продолжение разговора я не слышала, потому что поспешила покинуть палату. Остальные пациентки тактично удалились вместе со мной.

Пока мы ожидали окончание беседы в коридоре, из ординаторской вышли оба врача и сразу обратили на нас внимание. Во время тихого часа больным запрещалось покидать палаты.

– Что здесь происходит? Почему нарушаете режим? – строго спросил Олег Игоревич.

Ответить мы не успели. Из палаты вышли следователь и Алина. Они держались за руки и весело улыбались.

– Я забираю Алю из больницы! – объявил Котов.

– Зачем она тебе нужна? – поинтересовался Юсуп Расулович.

– Мы любим друг друга и собираемся пожениться, – пояснил следователь.

Все молчали. Любые слова были бы неуместны в такой ситуации. А Котов увел пациентку. Алина ушла в больничном халате, потому что у нее не было другой одежды.

Травматологи вернулись в ординаторскую, а меня отпустили домой.

Выйдя из корпуса, я, по привычке, осмотрелась, ища Севу, и вспомнила, что он освободится нескоро. Придется идти одной. Я снова ощутила усталость и сонливость.

Бредя по тротуару, я боялась упасть, жалела о том, что у меня нет крыльев, и завидовала птицам, парившим в небе.

Серебристый «Лексус», поравнявшись со мной, остановился. Александр предложил подвезти меня.

– Вы пьяны! Вам нельзя садиться за руль! – возмутилась я.

– Люба вылечила меня. Я уже давно трезв и чувствую себя нормально. А Вы плохо выглядите и движетесь неуверенно. Если патрульные увидят Вас, то примут за пьяную.

Мне было обидно, что Александр снова смеется надо мной, но усталость заглушила обиду, а сил на разговор не осталось, поэтому я ничего не ответила и побрела дальше.

Внезапно я ощутила, что лечу. Мои ноги плавно оторвались от земли, я видела небо с облаками и птицами. Только это чудесное чувство длилось недолго – до того момента, как я осознала, что не парю гордо в воздухе, а нахожусь на руках у Александра. Когда он опустил меня на сидение, я испытала огромное разочарование оттого, что не превратилась в птицу. Но в машине тоже оказалось неплохо. А когда за окнами замелькали деревья, у меня опять возникло ощущение полета. Потом я то ли упала, то ли провалилась во что-то мягкое…

***

Антон вызвал такси, чтобы доставить Алину домой. По дороге он позвонил начальнику и попросил отгул по семейным обстоятельствам. Сафронов позволил следователю не появляться на работе до понедельника.

– Хороший у тебя начальник! – улыбнулась Алина.

– Замечательный! – отозвался Антон.

– Девушке надо купить одежду, – подсказал таксист и остановился возле магазина.

Он не взял дополнительную плату за ожидание. Доставив пассажиров до подъезда, таксист пожелал им счастья.

Оказавшись в квартире, Аля сразу направилась в ванную. Антон приготовил праздничный ужин.

Вскоре с работы вернулась мама Антона. Узнав об Алине, она сначала расплакалась, потом начала причитать:

– Как же такое могло случиться, Алечка?! Ты так долго находилась в больнице, а мы ничего не знали!

– Не переживайте напрасно! – успокоила ее Аля. – Ведь все закончилось хорошо.

За ужином, в торжественной обстановке, Антон сделал предложение Алине. Та с радостью согласилась выйти за него замуж. Заявление решили подать на следующий день.

Когда стало темнеть, мама заявила, что будет ночевать у своей сестры, живущей в соседнем доме. Она обожала единственного сына и делала все возможное для того, чтобы он был счастлив. Но, кроме личной жизни, у следователя Котова имелись служебные обязанности, которые не замедлили напомнить о себе звонком из полиции.

– Извините, что беспокою, но у нас ЧП! – сказал дежурный.

– Что случилось на этот раз? – проворчал Антон. Он любил свою работу, только в тот вечер хотел забыть о ней.