— Контракт подписала?

— Не читая.

— Вот что, я её беру с сегодняшнего дня.

— Олег, так не делается. Я должна в больничку на обследование, фото-сессию, школу. Если у тебя три недели, уложусь.

— Лу, сделай, как я прошу. Я верну её тебе с медицинской картой. Не нужна мне ни школа, ни фото-сессия. Она же с ума сходит, как там её мама. Любой бы сходил с ума.

Значит, так. Ты срочно оформляешь загранпаспорт. Ей говоришь, что может ехать к маме. Шофёр — на чёрном внедорожнике, то есть, я.

Но не говори, что я уже снял её. Попрошу Вадима, чтобы оформили медицинскую карту и разрешили ухаживать за мамой до операции и после, пока не переведут в палату. Потом я её увезу. Как обычно, через Питер и Франкфурт. Я уеду раньше, мне надо вещи отвезти. Ты её отправишь, а я во Франкфурте присоединюсь. Следить я за ней буду издали, не потеряется. В крайнем случае, вмешаюсь. Гардероб — мой вкус тебе известен.

— Олег, остановись. Так дела не делаются. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

— Лу, ты же эту фразу говоришь каждому.

— Но только Сом называл меня Лу и ты, больше никто.

— Так сделай, что я прошу. Мне надо переждать время и не дёргаться.

— Ты с ней намучаешься. Она же — не моя девочка, ты понимаешь, о чём я говорю. Почему бы тебе не поехать с Надей?

— Надя, это Надя. Мне с ней было хорошо, но долго. Ты же знаешь, я не беру девочек дважды. Не будем об этом, у меня мало времени. Счёт выпиши на месяц, с запасом, если верну раньше, рассчитаемся потом.

Подумала — есть в нём что-то от Сома, родная кровь. Она с самого начала была убеждена, что Олег — его племянник.

И правда, у него была спокойная уверенность, что ему никто ни в чём не может отказать. Как скажет, так и будет. И это действовало!

— Олег, ну что с тобой делать! Ты, как Сом — всегда добиваешься своего.

— Лу, я тебя люблю. Сейчас, когда нет Сома, ты — единственный близкий мне человек.

Проводила через приёмную, обняла.

— Я пошёл, надо успеть в клинику, пока все ещё там.

— Позвоню, когда будет готов загранпаспорт.

И позвала новую девочку:

— Катенька, к работе приступишь позже, сейчас надо быть рядом с мамой. Тебя отвезут в клинику. Дай свой номер мобильника, и мой запиши. Когда всё пройдёт благополучно, и матушка будет в палате, начнём работать. Я попрошу Надю, она будет смотреть за ней до санатория, чтобы ты была спокойна. А теперь иди, тебя проводят. Чёрный внедорожник, он один во дворе.

— Спасибо вам огромное, у меня просто душа не на месте. Надя говорила, вы очень хороший человек.

— Да, Надя так говорила? — улыбнулась Луиза, но Катя не заметила сарказма.

Марина проводила её до дверей:

— Вон та чёрная машина. Луиза Александровна попросила своего знакомого, ему всё равно в город, чтобы он завёз вас в клинику. Счастливо, Катя. Пусть всё пройдёт благополучно, это очень хорошая клиника.

— Да, Надя говорила — мирового уровня. Но я всё равно боюсь. Это же сердце! — У неё слёзы выступили на глазах.

— Всё будет хорошо. Идите…

Он сидел в машине и думал, что произошло. Почему кинулся спасать эту чужую девочку? Наверно, так бросаются в воду, не думая, когда видят тонущего человека. Нет, не только.

В ней было что-то трогательное и беззащитное. Её хотелось утешать, баловать, защищать. Не ко времени, — подумал, не ко времени. Но Судьбе, наверное, было видней.

Смотрел, как она шла к его машине через пустынное пространство двора. Двор был немаленький, а она спешила.

Ей разрешили! Сейчас она поедет к маме, которую теперь можно спасти. То, что для этого пришлось сделать, сейчас не имело значения. Она шла быстро, и даже переходила на бег.

Это выглядело хорошо, красиво. И как она поправляла волосы — они были закручены в тугой узел на макушке, но одна прядь на ходу выбилась и попадала в глаза. Жест выглядел очень женственно.

Олег смотрел на неё, как на только что приобретённую вещь. И был доволен покупкой.

— Здравствуйте! Мне сказали…

— Что я отвезу вас в клинику. Садитесь. Ступенька высокая, давайте, помогу.

Какой у неё хрупкий локоток, как у птенчика.

— Спасибо вам большое, я совсем не знаю Москвы, не представляю, как бы добиралась сама.

— Мне не составит труда, я же еду в город. И клиника по дороге. Пристегнитесь. Вам помочь?

— Спасибо, я справлюсь.

— Поехали.

Он по-хозяйски поглядывал на неё в зеркало. В лице, во всей хрупкой фигурке, была трогательная смесь ребёнка и женщины.

Вот смотрит в окно, думает о чём-то своём, какой-то намёк улыбки, и тут же тревога. Приказал себе:

— Смотри на дорогу, парень. На неё насмотришься ещё, пока не надоест.

Безошибочно привёз к отделению, не раз встречал Надежду. Катя выскочила:

— Спасибо! — И побежала по широким ступеням наискось, с угла. Он проводил её взглядом и пошёл, не торопясь, в кабинет Вадима, главного врача отделения.

Тот с улыбкой встал ему навстречу.

— Привет, Олег! Чем обязан, у тебя не проблемы с сердцем, надеюсь?

— Нет, с сердцем всё в порядке. Просьба к тебе.

— Кто-то из близких?

— Да нет же, послушай и не перебивай. Тут у тебя больная на операции.

— Да. Счёт оплатила Луизина контора. Неужели ты запал на новенькую?

— Я снял её с сегодняшнего дня.

— Ну, ты даёшь!

— Прости, у меня мало времени. Я хочу, чтобы она побыла с матерью до операции, и в реанимации, пока переведёшь в палату. Какие шансы?

— Как говорят хирурги — скажу, когда разрежу. У нас асы, и случай рядовой, но знаешь, всё в руках Божьих. Бывает, сложнейшая операция, и всё обходится. А бывает… но девочка и так целый день в палате.

— И ночует, пускай, там или поблизости. И ещё, я пообещал Луизе, что привезу её медицинскую карту, ну, дежурные анализы, что она делает новеньким. Если надо, я заплачу.

— Не будем мелочиться.

— Скажешь, это нужно, чтобы её пускали в реанимацию.

— Добро. Ещё?

— Сколько дней от операции до палаты?

— По состоянию. В среднем, максимум — недели полторы, вместе с операцией. У нас поток. В клинике не держим, за реабилитацией наблюдаем в санатории.

— Годится. Я увезу её, когда мама будет в палате. Далеко увезу. Можно будет — связь по скайпу хотя бы разок?