– Я, владыко, хорошо дорогу знаю, – сказал один из селян, – ни днём, ни ночью не заплутаю, да кое-где ещё и путь скоротаем.

– Как тебя звать, добрый человек?

– Твердиславом, а в православии Илларион.

– Раб Божий Илларион, садись и правь коней моих, а ты, Игнатий, останься здесь. На обратном пути заберу тебя!

– Владыко, да не променяете же вы меня на какого-то безграмотного селянина! Я ведь с детства Господу служу, а он в миру и в грехах разных жизнь свою провёл.

Митрополит Кирилл посмотрел на своего посошника. Юноша пришёл к нему служить очень давно, но в основном мысли его были не о Господе, а о положении, которое он надеялся занять. Он был из богатой семьи. Этот парень видел в служении Господу только укрепление своих амбиций. Митрополит Кирилл сильно скорбел об этом, понимал, что такой человек не должен получить власть в Церкви Христовой, но и отогнать от себя боялся.

– Поехали, Илларион!

– Владыко, – обратился к митрополиту староста, – может, хоть откушаете с нами?

– На обратном пути разделю с вами трапезу, если Господня воля будет. Поехали, Илларион! А вы, ратные люди, оставайтесь здесь и отдохните. Коли будет воля Господа, то вы меня ни от татей, ни от кого ещё не спасёте!

– Да какие тати на владыку позарятся, – проворчал посошник Игнатий, – едем в санях, в которые приличный купец даже не сядет. Посмотришь на владыку и подумаешь, что монах едет, а не князь Церкви.

Ратники, которые ехали с владыкой, тоже порядком устали и были рады остановиться на ночлег. Митрополит Кирилл нередко говорил им остаться, а сам ехал дальше без них.

Твердислав стеганул коней вожжами, и лошади поскакали галопом.

– Ну, владыко, теперь молитесь Господу, чтобы мы не разбились и кони ноги не сломали!

Рать новгородцев выступила следом за боярином Андреем Вратиславовичем. Многотысячное, пусть и плохо снаряжённое, войско двинулось к Русе. Великокняжеская рать встала на одной стороне реки, а новгородцы на другой. Лёд был некрепким, и в обоих станах вожди собрались на совет. В новгородском стане князь Довмонт говорил, что надо атаковать с ходу, так как лёд ещё достаточно крепко стоит, а вот если ждать, то можно и дождаться, когда он уже не выдержит ратников.

– Нет, – твердил Павша Ананьевич, который верил, что великий князь сам двинет свою рать на него, – лёд не так крепок, и я не буду рисковать своими людьми. Пусть великий князь ведёт своих людей по тонкому льду, а мы встретим его.

В стане Ярослава Ярославовича также вспыхнул яростный спор между князьями. Смоленский великий князь не хотел вести свою рать на другой берег, а вот князь Дмитрий и суздальский княжич Михаил Андреевич, наоборот, настаивали на том, что если самим ударить, то новгородцы дрогнут и побегут.

Княжич Святослав, сын великого князя, поддерживал своего друга Михаила Андреевича.

Князь Юрий Андреевич, которого новгородцы прозвали Паскудой, постоянно находился в хмельном угаре, и вести с ним какие-либо дела было невозможно. Зато князь Юрий отлично проявил себя, задерживая подводы с продовольствием, которые шли в Новгород. Великий князь Ярослав думал, что князю Юрию едва ли удастся справиться с этой обязанностью, но вышло иначе. Князь чуть ли не сам вылавливал купцов и карал их лютой смертью, забирая их имущество.

Великий князь Ярослав решил всё же повести своих ратников в бой и покончить с Новгородом. Ранним утром его люди построились в боевой порядок и готовились наступать, надеясь, что лёд выдержит. Новгородцы, увидев, что великий князь строит своё воинство для битвы, тоже выстроились для боя.

– Новгородцы, – обратился посадник Павша Ананьевич к своим согражданам, – с нами Правда, Бог и Святая София, за нами Новгород, дома наши и храмы. Великий князь хочет истребить наш город и поэтому ведёт свою рать! Не дрогните и бейтесь с честью!

– Ратники! – кричал своим людям великий князь Ярослав так громко, что на другом берегу его тоже было слышно. – Новгородцы вечно помышляют о том, как заставить русских князей рататься и соперничать за него, угрожая чуть что перейти под власть латинян. Они не хотят быть частью Руси, а лишь хотят сохранить свою вольницу! Ратники, бейтесь с ними, словно они не русские, а враги, и одержите над ними верх! С нами Господь! За Русь Святую!

В это время с обеих сторон реки увидели, как какой-то отважный человек ведёт сани, запряжённые двумя конями, прямо по центру реки. Несмотря на то что под ногами у коней под небольшим слоем снега находится лёд, возница только и нахлёстывал лошадок.

– Ратники, – обнажив меч, закричал Ярослав, – за Русь! Сокрушим врага!

Его воины ответили ему радостными криками, хотя князь и понимал, что большинство из них не желает этой битвы. На другой стороне так же ревели новгородцы. Между тем сани остановились прямо посреди двух ратей, и из них вышел простой старик. Все увидели на нем монашескую одежду. Старец повернулся сначала к ратникам великого князя и благословил их. Люди узнали митрополита и тут же стали падать на колени и снимать шлемы, а затем митрополит повернулся к новгородцам и благословил и их.

Новгородцы также опустились на колени и стали снимать шапки и шлемы.

– Православные, – громко и чётко произнёс митрополит Кирилл, – именем Церкви Господней приказываю вам остановиться. Воины, вложите мечи в ножны свои. Не проливайте крови православной! Кому дорога Русь и вера святая наша, пусть отойдёт от реки на десять шагов и с оружием в руках не подходит более! Именем Господа!

Ратники с обеих сторон тут же повернулись и поспешно отошли от реки. Их примеру последовали и князья, и воеводы, и посадник.

Великий князь и митрополит встретились в шатре, который находился прямо посреди стана. Великий князь склонился перед митрополитом, и тот благословил его.

– Ярослав, – обратился к великому князю старец, – останови рать свою! Во имя Господа прошу тебя, не дай врагам Отечества поводов радоваться тому, что православные льют кровь друг друга! Воин должен обнажать меч на защиту Отечества, дома своего, церквей Божьих! Останови кровопролитие, великий князь!

– Едва ли смогу, владыко! Ты просишь, чтобы я признал поражение и посрамлённый возвратился домой. Я и так никогда не хотел лить их кровь, но если не наказать новгородцев, то совсем власть моя ослабнет, а это даст повод только для нового и нового кровопролития!

– Великий князь, умерших на поле брани не вернёшь. Ты в ответе за них будешь перед Господом! Ты думаешь, как ты будешь выглядеть перед очами людей? Храбрым тебя запомнят или нет, но подумай, каким ты будешь в глазах Господа! Ты поведёшь православных на православных, а для чего? Что скажешь ты, когда предстанешь на Суде перед Господом? Что скажут Господу павшие в этой сече? Эта война не за Отечество, а во имя гордости! Если ты верный сын Церкви, то останови брань!