– Вас радует акт вандализма? – изумилсяя.

Соломатин издал отвратительный звук, попростуговоря, рыгнул и ответил:

– Так новость горячая! Заработаю на ней!Покедова. Слышь, Вань, секретарша на твой отдел мои звонки переведет.

– С какой стати? – я попытался отбитьсяот навязанной чести.

– Ненадолго, пока Ритка не приедет, ты уж моихне футболь, вежливенько сообщай – Генчик на кладбище, тренькайте на мобилу.

– Хорошо, – кивнул я.

– А ты ниче, нормальный, хоть на пидорапохож, – отпустил сомнительный комплимент Соломатин и улетел на спортивнойскорости прочь.

Я сел к столу и начал изучать творчествоСоломатина. Скоро в кабинете появится Светик, пусть она застанет меняпогруженным в работу. Ну, что там?

«Салат на каждый день. Возьмите две банкиикры: черную и красную, смешайте их в менажнице, добавьте чайную ложкурастительного масла и несколько капель чесночного сока. Подайте вместе сгренками. Этот быстрый рецепт позволит питательно накормить вашу семью ужином,не тратя на приготовление еды много времени».

Я положил рецепт на стол. Чудесный, наверное,салат получится. Может, не добавлять в него масло и чесночный сок? Интересно,какую зарплату должны иметь люди, для которых предназначен данный рецепт? И чтомне делать? Переписать текст целиком? Или объяснить Соломатину для начала:смешивать банки нельзя, такой трюк возможен лишь с их содержимым!

На столе ожил телефон, я снял трубку.

– Можно Соломатина? – гулко сказалмужчина.

– Кто его спрашивает?

– Генку позови к аппарату, –проигнорировал мой вопрос собеседник.

– Увы, Геннадия нет.

– И куда этот дурак делся? В какую степь лыжинавострил?

– На кладбище отъехал, – сухо ответил я.

– Где он? – уже испуганным тоном спросилнахал.

– Отправился на погост.

– И давно? – прошептал мужик.

– Утром, в начале одиннадцатого.

– Ой, мама! – взвизгнул идиот. – Водела! Значит, с ним уже не поговорить! Ваще чума! Ну как же так!

– На сотовый ему звоните, – подсказал я.

– Ну вы, блин, даете, – протянулгрубиян, – мобила че, с ним?

– Конечно, – не понял я удивлениянезнакомца.

– Офигеваю, – коротко рявкнули из трубки,и полетели короткие гудки.

Я покачал головой, странные люди поройвстречаются на свете! Ладно, отложим пока шедевральный рецепт и прочтем опус,озаглавленный «Психсовет».

«Дорогие читатели, сегодня на ваши письмаотвечает психолог Альбер Камю»[14].

Я судорожно чихнул: знаком ли Соломатин струдами великого француза или лысому Гене просто понравилась услышанная где-тофамилия? Ну, что там за текст.

«Дорогая редакция! Я люблю Пашку, а он мимоходил, рожу отворачивал, но вчера вдруг подарил шоколадку и пригласил в гости.И вот теперь я сомневаюся, идти или нет? Может, он решил просто переспать сомною? Вдруг совсем даже и не любит? Катя».

Ответ Альбера Камю. «Дорогая Катя. Оченьприятно, что вы не принадлежите к числу девушек, легко забывающих о чести. Выабсолютно правы, глубокие отношения намного лучше поверхностных, сиюминутных,они оставят у вас плохое послевкусие. Но спешу успокоить, похоже, у Паши вполнесерьезные намерения. Ну подумайте сами: девушке, с которой намереваются простопотрахаться, не станут дарить шоколадку. Всегда ваш Альбер Камю».

Я оторопело прочитал «психсовет» еще раз. Надоотдать должное Соломатину, рецепт и заметка от лица Альбера Камю выдержаны водном жанре, который следует назвать: вдохновенный идиотизм.

Дверь в кабинет с треском распахнулась, я,ожидая увидеть Светика, сделал серьезное лицо, схватил ручку и принялся яростнопереписывать рецепт.

В комнате раздались тяжелые шаги, я оторвалвзгляд от листа.

– Привет, как делишки? – фамильярно,словно старому знакомому, сказало темноволосое существо.

– Доброе утро, – ответил я, пытаясьопределить пол субъекта.

Не следует считать меня кретином, вы бы самидогадались, кто перед вами, увидев длинные курчавые волосы, скрепленныеблестящей заколкой, две дорогие брилиантовые серьги в больших ушах,пронзительно розовый свитер, джинсы, ботинки размера этак сорок третьего,накрашенные губы и аккуратные тонкие усики? Вроде женщина, но вот усы иогромные ноги!

– Ты как, нормалек? – поинтересовалсясубъект.

– Спасибо, жизнь прекрасна, – на всякийслучай ответил я.

– Оптимист, однако, – хмыкнулосущество. – Не разделяю твоего веселья, у меня полный трендец.Представляешь, чего моя учудила?

Не переставая говорить, посетитель по-хозяйскисел на стул, положил ногу на ногу и начал самозабвенно жаловаться:

– Приехали в город Мензу, знаешь такой?

– Нет, – помотал я головой, – первыйраз слышу.

– Я сам об этом городе в понедельникузнал, – закивала головой гостья.

Я все-таки решил считать непонятное сеществоженщиной, соотношение волосы – заколка – серьги – помада – розовый свитер явноперевешивало набор большие ботинки – усики. Тем более что у некоторых дамбывает растительность на лице.

– Менза и Менза, – вещала тем временемгостья, – лишь бы бабло за концерт отстегивали, понимаешь? Короче,приплюхали мы в Мензу, Лео скандал закатил: «Спать хочу, в автобусе трясло,концерт не пою, голова болит». Извел всех на дерьмо, в конце концов переоделся,стоит в кулисе. Ромка ему микрофон сует, и тут нашу звездулину на креативпробивает, поворачивается он ко мне и спрашивает: «Куда приехали? Как местоназывается?» Типа, скажите, где я выступаю? Я, ничего плохого не ожидая, мирноотвечаю: «Маленький городишко, Менза». – «Круто, – говорит Лео,выскакивает на сцену и орет, как подорванный: „Здравствуйте, мензюки!“»Красиво? Он с ними поздороваться решил, урод!

– Не слишком удачно получилось, –согласился я.

Тетка затрясла буйными кудрями.

– Ваще улет! Я в кулисе стою и шепчу: «Лео,только не надо договаривать в придачу „и мензючки“». Так он словно услышал и…как ты думаешь, чего сделал?