– Насколько я понял, Лео певец, которыйзамучился от беспрерывных гастролей, – ответил я, – наверное, онначал выступление.

– Не-а, – простонала бабенка, – онтаки завершил свое приветствие, как завизжит в микрофон: «Хай, мензючки!» Все,мне башню снесло, я от дундука ушел, больше с ним не работаю! Одобряешь, милый?

Я кивнул, плохо понимая, зачем незнакомка сомной откровенничает.

– Думаю, это правильное решение.

– Очень надеюсь на твою поддержку, –засюсюкала тетка, – котик, помоги!

– Чем помочь? – отодвигаясь на всякийслучай подальше, вежливо осведомился я.

– Теперь я продюсирую новый проект, – сжаром воскликнула бабенка, – певица Мамзель, слышал?

– Нет, – честно признался я.

– Еще узнаешь, – пообещала баба, –прогремит по всему миру, поверь моему опыту! Но нужен толчок, скандальчик!Андестенд?[15]

– Пока не совсем.

– Слушай, ты меня узнал? – внезапнонасторожилась дамочка.

– Ну… э… – замямлил я, – кажется, мывстречались где-то.

– И не раз, дурачок, – заржалабаба, – в последний на дне рождения у Вики Колосовой.

Я кашлянул и все же решил указать явноподслеповатой гостье на ее ошибку.

– Вы меня с кем-то путаете! Разрешитепредставиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь… то естьлитературный редактор «Часа пик».

– Вау, как понтово, – хрюкнула мадам,потом ловко вскочила, обогнула стол, ткнула меня кулаком в плечо и игриво прочирикала:– Сделал карьеру и теперь старых друзей не узнаешь! Ну, Ванька, даешь! Лады, ясбегаю к Сереге! Он те ща позвонит! Прям обидки взяли, вона как людей положениеломает! Сколько раз вместе бухали, в одной кровати спали, а теперь нос всторону?

– Мы спали в одной постели? – перепугалсяя.

Говорят, что некрасивых женщин не бывает,просто иногда не хватает выпивки, но сколько же надо влить в себя, чтобывозжелать эту старую пуделиху? Я столько не выпью. В этом случае бутылкиконьяка точно не хватит!

Продолжая горестно рассуждать о зазвездившихсядрузьях, мадам унеслась из кабинета. Я, наплевав на приличия, выкурил прямо нарабочем месте сигарету и попытался сосредоточиться на тексте Соломатина.Стрелки часов медленно двигались по кругу, скоро должна появиться Светик. Итак,что делать с «психсоветом»?

Ответ на поставленный вопрос так и не нашелся,моим раздумьям помешал телефонный звонок.

– Ваня, – бойко сказал Митяев, –зайди ко мне!

Я в очередной раз отложил опус и поспешил вкабинет главного редактора.

– У нас родился проект, – забывпоздороваться, заявил Сергей, – кстати, вы знакомы? Это Ваня Подушкин, аэто Илья Скунс.

Предательская улыбка помимо воли появилась намоих губах, значит, все же главными были ботинки, кудрявая дама – это на самомделе мужик с жуткой фамилией.

– Не Скунс, – обиженно поправилИлья, – а Сунс, у меня отец из Таиланда.

Мне стало еще веселей, Сергей закивал:

– Да, да, хорошо! Илья сейчас продвигает новуюзвезду!

– Мамзель, – ляпнул я.

– О, ты уже в курсе, – обрадовалсяглавный редактор.

– Говорил же, – заспешил Илья, – мыдавно дружим, сколько раз один косяк на двоих пыхтели.

Последняя фраза Сунса звучала загадочно, нукаким образом можно «пыхтеть косяк»?

– Так вот, – отмахнувшись от Ильи, как отназойливо жужжащей мухи, продолжил Митяев, – нужен скандал. Я придумалсуперфишку! Делаем серию материалов о тебе и Мамзель!

– Обо мне? – изумился я. – Но я непредставляю никакого интереса для публики.

– Ошибаешься, котик, – кинулсяразубеждать меня Сунс, – пока я до тебя дошел, во все кабинеты заглянул.Извини, Серега, везде бабье или обмылки торчат. А у Ваньки рост, фигура,красота, ум.

Я не принадлежу к категории людей, легкопопадающихся на ржавый крючок лести, но Илья прав. От Николетты мне досталасьвполне презентабельная внешность, а от отца умение мыслить. В некотором роде яисключение, обычно природа одаривает человека чем-то одним: либо красотой, либомозгами, а вот я получил все вместе. Однако этот Илья вовсе не так противен,просто у парня своеобразная манера общения.

– Согласен? – вдруг резко спросил Сергей.

Я, на пару минут погрузившись в свои мысли,автоматически ответил:

– Да.

– Договорились, – хлопнул в ладошиИлья. – Ванька, ты не пожалеешь ни на секунду! Дело ради Мамзели затевается,я в нее вкладываюсь, но тебе какая удача! Пресса! Фотки! Еще и деньги получишь,кроме славы! Ты наверх попрешь, посмотри на Бармалея! Он начинал с такого жескандальчика, его продюсер Коткин нанял – и что? Теперь ни одна тусовка безпарня не обходится, в кино снялся, премии огреб.

– Вы о чем? – попытался я уточнить размернеприятности, в которую вляпался по собственной глупости.

Угораздило же меня задуматься в самыйнеподходящий момент!

– Иди в кабинет, – приказалСергей, – там и обсудите! Илья, не тяни кота за хвост!

– Так все готово, пусть вечеркомприезжает, – запрыгал Сунс.

– Куда? К кому? – забеспокоился я.

Из кармана Ильи понеслась бойкая мелодия,продюсер выхватил мобильный.

– Да! Чего? С ума тронуться! Я же велел!Мордой в рукомойник? Кто? Она? Ну елы-палы! Спокуха, мечусь к вам!

Продолжая держать сотовый, Сунс повернулся кСергею.

– Все. Уношусь! Ох уж эти певички! Еще толькособирается зажигаться, а уже щеки дует! Ваня! Сегодня, в девять ноль-ноль! Воттебе визитка!

Сунув мне в руку клочок бумаги, Илья улетел, яв полной растерянности посмотрел на Митяева.

– Сядь, – предложил Сергей. – Скунсполнейший идиот, но мне его идея показалась замечательной. Ты, как вижу, ничегоне понял?

– Пока не разобрался!

Митяев побарабанил пальцами по столешнице.

– Попытаюсь растолковать. Илья выводит нарынок новую певицу, ее следует выделить из толпы, необходим скандал. Скунспредлагает фотосессию: ты и Мамзель.

– Я? Почему я? Зачем я?