Ты что, думаешь... – нахмурилась она. – Брось,дядька тихий У него жена на религии свихнулась, а он мужик еще не старый, ну иестество своего требует, вот и заезжает. Человек он хороший, девки его любят. ИОльга с ним уже ездила. Он вообще предпочитает проверенных, богатый, огласкибоится... Ты на него даже не думай, это кто-то другой... Мало липридурков... – Люба досадливо выругалась и повторила. – Не былопечали...

– Значит, Ольга уехала с Русланом Сергеевичем и большеты ее не видела?

– Я же сказала, она возвращаться не собиралась, сразудомой. Конечно, меня никто не послушает, но я вам сто процентов даю: он здесьни при чем.

– А раньше подобные случаи бывали? – спросила я.

– Какие случаи? – не поняла Люба.

– Убийства, – вздохнула я.

– Нет. Бог миловал. Ну, бывает, нарвешься на придурка,изобьет. В прошлом году один псих так Верку Иванову отделал, думали, невыживет. Но наши с ним быстренько разобрались. Правда, года два назад... –Она нахмурилась и замолчала, точно что-то высматривая на стене напротив.

– Так что произошло два года назад? – подождавнемного, спросила я.

– Две девки пропали. Сначала одна, а потом другая.

Родственники подавали в розыск, без толку.

– Расскажи об этом подробнее, – попросила я.

– Да я уж и не помню. Никто из наших не видел, когда ис кем они ушли. Первую, Людку Дерюгину, хватились вообще через трое суток. Авторая с мужиком жила, он сразу беспокоиться начал. Менты всех расспрашивали,но девок так и не нашли. Может, конечно, уехали куда за лучшей жизнью, но я-тодумаю, раков они кормят.

– Почему?

– Потому что за два года дали бы о себе знать. Да и гдеона, лучшая жизнь?

Вешнякова я застала в его кабинете, он жевал бутерброд иборолся с икотой, прихлебывая минералку.

– Наживу рак желудка, – тут же пожаловался он,икнул, чертыхнулся и подергал себя за ухо. – Ну, чего? – хмуроспросил он после этого.

Я бодро отрапортовала, Артем слушал и кивал.

– На вот, почитай, – придвинул он мне лист бумаги.

По результатам вскрытия смерть наступила около четырех часовутра. Женщина сопротивления не оказывала, скорее всего, убийца подошел соспины, схватил ее за горло и сломал шею. А вот чулок намотал позднее, когда онауже была мертва.

– Псих, – прокомментировал Артем.

– С Кондаревским беседовали? – спросила я.

– Конечно. Факт знакомства с девицей не отрицает. Соскорбью признал, что услугами дам у Горбатого моста иногда пользуется. Супругепросил не сообщать, она в религию подалась и его к целомудрию призывает, ноцеломудрие ему пока не дается. Вот и заглядывает дядя в парк. С убиенной ранеебыл знаком, она уже оказывала ему услуги. В этот раз они устроились в машине,отъехав к реке: времени у него не было, друзья ждали в картишки перекинуться,вот дядя и спешил.

– Ольга осталась в парке?

– Нет. Попросила подвезти домой, им оказалось подороге, вот он ее и отвез. Высадил возле пожарки на улице Горького. Оттуда доее дома три квартала. В два часа ночи он уже был у друзей, которые с 23.30играли в карты до 5.30. Четыре свидетеля, четыре уважаемых гражданина.

– А отпечаток шины?

– Точно не его «Вольво», – покачал головойАртем. – Сторож услышал шум машины, вышел. Машина к воде спускалась, онподумал, что парочка уединения ищет, оттого интерес к машине потерял, новсе-таки взял собаку и прогулялся до ограды. Машина вскоре уехала. Он толком неразглядел, что за тачка, но скорее всего «Жигули», «восьмерка».

– Чего ж этот сторож такой беспокойный? – хмыкнулая. – К машинам приглядывается, а утром, как смену сдал, сразу кустыпроверил.

– Ответственный человек, – пожал плечамиАртем. – Положено бдеть, вот и бдит.

– Что со второй машиной? – спросила я.

– Вторую тачку менты видели. Вовка Цыганов, я его знаю,сменщика домой вез, у того жена вот-вот родит, он и беспокоился. Живет в старыхдомах неподалеку. Ночью там темень и ни одной живой души, потому на тачкувнимание обратили. Тормознули и даже багажник проверили. Все чисто. Ехали двоеребят, нормальные парни.

– Чего нормальным парням ночью возле реки понадобилось?

– Они на дороге стояли, нужда у них была малая, новполне понятная. Цыганов, как услышал про труп, мне позвонил. Утверждает, чтопарни поехали в сторону проспекта.

– Но ведь никто не мешал им вернуться, – напомнилая.

– Конечно, но трупа в машине не было.

– Могли уже избавиться от него.

– Тогда довольно глупо стоять на обочине и дожидаться,когда тебя заметят. – С этим было трудно не согласиться.

– Давай прикинем, что у нас есть, – вздохнулая. – Ольгу убили около четырех утра, Кондаревский утверждает, что высадилее из машины неподалеку от ее дома.

На момент убийства у него алиби. Так?

– Так.

– Допустим, девушку убили, когда она шла домой.

От гастронома до моста двадцать минут шагом, вопрос, что ейпонадобилось в той стороне?

– Должно быть, встретила кого-то, – пожал плечамиАртем.

– Знакомого?

– Почему обязательно знакомого? Идет девица ночью поулице, вот ушлый дядя и предложил ей прогуляться.

– Она больше не собиралась в ту ночь работать, –напомнила я.

– Подумаешь, не собиралась, – фыркнулВешняков. – У таких девиц семь пятниц на неделе. Пока мы можем толькогадать, что произошло в этом промежутке между прощанием с Кондаревским и еекончиной.

– Хорошо, давай погадаем. Могла она с кем-то поехать креке?

– Могла.

– Ее убили, а потом попытались избабиться от трупа.

– Так.

– Не так, – передразнила я. – Одежда на нейне успела высохнуть, хотя день накануне был солнечный.

Значит, избавиться от трупа пытались не в ночь убийства, авчера.

– Отсюда вывод, – кивнул Артем. – Девушкупривезли к реке только следующей ночью, а убить могли где угодно. К примеру, вее собственной квартире.