– Вот, шеф, эти шпендрики!

– Ладно, Митюша, ступай! – вкрадчивым мягкимголосом произнес он.

Митяй исчез.

– Вот вы, значит, какие… Ну что ж, поговорим! Да высадитесь, садитесь вон на диванчик, располагайтесь. И не волнуйтесь, еслинайдем общий язык, то к вечеру вернетесь домой. Так что не бойтесь.

– Мы вообще-то не понимаем… – начал Леха,приободренный мягким тоном шефа.

– Сейчас поймешь. Не буду тянуть и сразу спрошу: зачемвы следили за Денисюком?

– За кем? – переспросил Леха, изображаянепонимание.

– За Виталием Антоновичем.

– Ксюха, ты такого знаешь?

– Первый раз слышу.

– Отлично, гуси-лебеди, отлично!

– Это какая-то ошибка, – начал Леха, – мывообще ни за кем не следили, делать нам больше нечего – следить за каким-тодядькой? На фиг он нам сдался?

– Действительно, у нас каникулы, станем мы их на слежкутратить! Зачем? С какой стати? – поддержала друга Ксюша.

– А в вашем возрасте следить за кем-то – первейшееудовольствие.

– На вкус и цвет товарищей нет.

– Хорошо, а фамилия Кулакова вам о чем-нибудь говорит?

– Кулакова? Да! Говорит! – обрадовался Леха.

– Вот, уже легче, – проговорил шеф. – И какиеу вас отношения с Кулаковой?

– Я ее один раз по телику видел! – выпалил Леха.

– Кого? – нахмурился шеф.

– Кулакову! Галину Кулакову, олимпийскую чемпионку полыжам! Крутая тетка! У нее столько олимпийских медалей – офигеть можно!

– Ваньку валяешь, да?

– Почему?

– Я про Наталью Кулакову спрашиваю!

– Про Наталью? Но Наталью я не знаю. Первый раз слышу.

– Хорошо, гуси-лебеди, зайдем с другой стороны. Выбумажник кожаный случайно не находили?

– Бумажник? Нет, чего не было, того не было… Но кто-томеня про это уже спрашивал…

– Про что?

– Про лопатник… Ага, мужик какой-то с собакой сказал,что посеял лопатник, и обещал даже бабок дать, если я найду. Я бы с дорогойдушой, но… – И Леха довольно выразительно развел руками.

– Да, и что же это за дядька с собакой?

– Почем я знаю? Я его первый раз видел. И последний.

– Но если он просил вернуть бумажник, то, надополагать, дал тебе свой телефон или адрес.

– Ни фига подобного! Он просто сказал: если найдете –приносите в сквер, я там с собакой гуляю. И все дела.

– А собака у него какая?

– Да какая-то шавка тупорылая, я в них не разбираюсь.

– Так, так, не хотите, значит, говорить по-хорошему?

– Но мы действительно не понимаем… – подала голосКсюша. – Вы что-то спутали, или вас ввели в заблуждение…

– Твое счастье, девочка, что ты не знаешь, с кемразговариваешь, – усмехнулся шеф, и лицо его приняло страшное, жесткоевыражение. – От твоего дружка толку мало, он упрямый и глупый, а вот стобой я попробую поговорить с глазу на глаз, и мы посмотрим, чем дело кончится.Думаю, ты будешь сговорчивее…

Ксюша похолодела.

– Ты не бойся пока, может, мы и кончим дело миром, еслиу тебя мозгов побольше, чем у этого мальца. Так, гуси-лебеди, прощайтесь!Больше вы друг друга не увидите, по крайней мере в этой жизни.

– Это вы, дядечка, зря! Милиция уже наверняка идет повашему следу. Наш корешок видел, как нас в машину запихали, он малыйсообразительный, понял, что к чему, и наверняка запомнил номер вашегоджипа! – в ужасе тараторил Леха, хватаясь за последнюю соломинку.

А Ксюша вдруг покачнулась и упала с дивана на пол. Лехакинулся к ней. Девочка со страху лишилась чувств.

Шеф как будто не обратил на это внимания.

– Ты, парень, зря на милицию надеешься, не найдет онавас… разве только ваши трупы. Хоть вы и молчали как партизаны, но возвращатьвас назад резону нет, от вас могут быть неприятности при условии, что выостанетесь в живых. А вот если вас не будет, то и проблем не будет. Понимаешьменя?

У Лехи упало сердце. До сих пор ему казалось, что все как-тообойдется, но сейчас надежда покинула его. Пусть уж поскорее убивают, что ли…

– И поведение мне твое не нравится. Наглый ты, а этоплохо. Даже такие сопливые пацаны должны соображать, с кем разговаривают. Плохотебя воспитали, мальчик! Никакого почтения к старшим.

Леха молчал. Пусть издевается, по крайней мере, пока этоттип так оттягивается, они еще будут живы…

Внезапно раздался телефонный звонок, и в комнату вошелМитяй:

– Шеф, вас!

– Кто?

Митяй глазами показал наверх. Начальство, мол. «Ага, значит,это тоже не главный, – смекнул Леха. – Но нам-то что, у него хватитвласти, чтобы нас прикончить».

Ксюша уже пришла в себя, но боялась даже пошевелиться. Онамысленно прощалась с жизнью. «Только бы без мучений», – думала девочка.Перед мысленным взором пронеслись виденные в кино и по телевизору страшныекадры пыток – раскаленные утюги, паяльники и всякие прочие ужасы…

Поначалу в милиции Сашу, Маню и Розу дежурный вообще нежелал слушать.

– Катитесь отсюда, нашли место для развлекушек наканикулах! Ступайте, ступайте подобру-поздорову!

Но вдруг Тягомотина как топнет ногой да как закричит:

– Аааааа! Помогите! Помогите!

У дежурного от неожиданности отвисла челюсть, а Розапродолжала вопить. На ее крик примчалось несколько человек.

– В чем дело? Ты чего орешь? – подошел к ней молодойчеловек приятной наружности в пушистом синем свитере.

Роза мигом умолкла.

– Что за дела, девочки?

– У нас друзей похитили, а нас даже слушать никто нехочет! – мигом выпалила Маня.

– Это не розыгрыш? – прищурился молодой человек.

– Послушайте, нельзя терять время, надо сообщить всемпостам! – страстно заговорила Саша.

– Хорошо, идемте ко мне, – быстро сказал молодойчеловек.

Он привел их в небольшую комнату, где стояли три стола, носейчас там никого больше не было.

– Так, выкладывайте, да побыстрее!

Саша в двух словах сообщила, в чем дело.

– Номера, значит, не знаете? Это хуже, – вздохнулмолодой человек. – Что ж, будем искать. А вот что вы мне скажите: ктородители у этих ребят? Богатые люди?

– Нет, что вы, вовсе не богатые, это, скорее всего, неиз-за выкупа, – сказала Саша.