Если бы меня убили в понедельник утром, вот так, расстрелявв упор, – и моя кровь выглядела бы так же. Во всяком случае, мне хотелосьбы, хотелось.

Что будет, когда капли обступят мои ботинки?

В этом месте мне надо бы испугаться (себя самого, капель,неважно), отнести это на счет разыгравшегося воображения, отнести это на счетвзбесившегося музыкального автомата, в этом месте мне надо бы повернуться иуйти, повернуться – и бежать без оглядки. Ничего подобного я не делаю, дурнаякровь стучит в висках все сильнее, хоть сегодня и не понедельник. Все этопохоже на легкое опьянение, сейчас я, пожалуй, мог бы совершить вещи, которыеникогда не совершал, о которых и мечтать не мог: сняться в порнофильме вместоРокко Сиффреди, пробежаться с быками в Памплоне, подняться по отвесной скале,проехаться автостопом по Центральной Азии, покрыть себя таитянской татуировкойс ног до головы, снять очки с Тинатин…

Я знаю одного из пассажиров «Мерседеса».

Вернее, я знаю всех троих, но с одним даже разговаривал.Вчера вечером, на выставке Жиля Бенсимона.

– У вас точно проблемы, – сказал он мне вчеравечером.

Бедняга.

Вчера мне показалось, что у нас одинаково разные глаза, мнепоказалось, что он имеет какие-то виды на Тинатин, мне показалось, что он похожна младшего брата capungo – костюм от «Brioni» против селедочного хвоста.Остальные двое – тот, что рядом с ним, со снесенным черепом; и тот, что сидитна водительском сиденье, голова на руле; остальные двое – его бодигарды,пуповина так и не порвалась, да и подобный конец в фильмах с участием КевинаКостнера и Клинта Иствуда не предусмотрен.

«I will always love you!»[24]

Ла-ла-ла. Ла-ла.

Костюм от «Brioni» и сейчас на нем, возможно, это другойкостюм (мечта всех ублюдков тамагочи – десяток одинаковых костюмов вгардеробной комнате, гардеробная комната – тоже мечта); пропитанная кровьюсорочка, пропитанный кровью галстук, узел «принц Альберт» вам так идет, такподчеркивает вашу мужественность, склонность к принятию волевых решений иделовую репутацию, сказала бы Лора, гы-гы, бу-га-га, нахх! так чей же галстук вконце концов оказался загаженным?..

Это не реклама джина «Бристоль» и не реклама «GilletteTurbo».

Я ошибся.

Это реклама мужского бутика, костюмы, галстуки, аксессуары.

КАК СДЕЛАТЬ (ваш имидж сексуально привлекательным).

КАК ВЫБРАТЬ(подходящую одежду, идя на тренинг понейролингвистическому программированию).

КАК ИЗБАВИТЬСЯ (от любовницы, не соответствующей вашемусоциальному статусу).

Просто послать ее нахх – и все!

Она останавливается.

В какой-то момент кровь – ручейками, каплями стремившаяся комне, встряхнувшая до основания и мою собственную кровь, – останавливается.Она пребывает в задумчивости, надо же! Она готова направиться совсем впротивоположную сторону, уж не ревную ли я?.. Но стоит мне проследить задвижением нескольких капель-отщепенцев, отбившихся от общей массы, – и явижу Лору.

Фальшивую суку.

Она стоит на противоположной стороне тротуара, в небольшойтолпе из десятка зевак, но вижу я только ее, пусть и не так отчетливо, кактрупы в машине. Лора все в той же футболке, и в черных джинсах, и в высокихботинках на шнуровке, никакого предубеждения против улицы Печатников у нее нет,новая деталь – куртка-сафари, такая же, какая, возможно, была на Дельфин, в такихкуртках только уток на пруду кормить. И меланхолично размышлять о невыносимойлегкости бытия.

Я оказываюсь рядом с Лорой в ту самую минуту, когдаприбывает «скорая», а один из ментов теснит толпу подальше от местапроисшествия.

– Ты что здесь делаешь, Лора?

– А ты? – Если Лора и удивлена, то свое удивлениеона искусно скрывает.

– Я первый спросил.

– Не будь дебильным евреем, Макс. Я здесь случайно.

– Ха-ха. Случайно можно только триппер подхватить.

– Есть печальный опыт?

– Да ладно тебе, Лора… Что ты здесь делаешь?

– Проезжала мимо. А ты?

– Проходил.

– Мимо?

– Ага. Жуткое зрелище. Жаль, не застал кульминациюдрамы. Приди я на пятнадцать минут раньше…

– …но ты не очень-то пунктуален, Макс. – Лорасмотрит куда-то вниз. – Так же, как и я…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. У тебя ботинки запачканы.

– Ты полагаешь?

– По-моему, это кровь.

Мои песочные «Катерпиллеры» выглядят так же, как выгляделисегодня днем, как выглядели час назад, полчаса, о какой крови идет речь?«Катерпиллеры», которых в ЭсПэБэ как грязи (каждый первый тамагочи выезжает вних на корпоративный шашлык в Репино), «Катерпиллеры» – совсем не то, чтораритетные «Кларксы» Лу, на их подошвах пыль парижского «Драгстора», их шнуркиобожжены зажигалками «Браун», а в носки можно затолкать виниловые голоса АреттыФранклин и Оттиса Реддинга. Вот на чем кровь смотрелась бы потрясающе – наботинках «Кларке», это тянет на концепт, как сказал бы Великий Гатри.

– Не еби мне мозги, Лора. Какая, на хрен, кровь?

– В общем, мне плевать.

– Ты приперлась сюда не случайно, скажи!

– Удзаттэ, милый.

Лора поворачивается ко мне спиной и выскальзывает из толпы.Я следую за ней, как привязанный, ловить больше нечего, Лора, ее появлениездесь, интересует меня гораздо больше, чем три трупа в «Мерседесе». Проезжаламимо, как же!.. Проезжала мимо по наводке из крейзанутого чата «J’embrasse Pas»,Лора отметилась и там, никаких сомнений. Представить ее диалог с jukebox несоставляет труда, скорее всего, он отличался от моего лишь деталями, которыеможно списать на темперамент Лоры. А если Лора добралась до jukebox (или он –до нее), то и свой почтовый ящик она тоже проверила. Хренов dreams-catcher, япредставляю его именно таким, каким он и должен выглядеть: обруч, обтянутыйнитками, украшенный перьями и бусинами, подобных фенек полно в лавках,приторговывающих копеечной эзотерикой, отдел «Всевидящее око»:

благовония,

музыка ветра,

музыка дождя,

амулеты,

все для чайной церемонии,

участие в призовых акциях, достоверный комментарий к любомукупленному предмету, членство в «Гималайском клубе» и клубе «AUROSHIKHA».

У каждого уважающего себя тамагочи можно найти такой вотdreamscatcher, он висит над койкой, на самом видном месте, при этом всетамагочи клянутся, что привезли его прямиком из Канады, вместе с двумялитровыми банками кленового сиропа от Министерства по делам иммигрантов.