имени Джеймс Нивен, который предположил, что она мертва с рассвета. Он уловил запах, знакомый любому врачу. Артур Конан Дойл описал его как «сладковатый» и «едкий»[18]. Хлороформ.

Нос и щеки женщины были покрыты пятнами и обожжены, как подозревал доктор Нивен, из-за контакта с химическим веществом.

Прежде чем тело доставили в Лондонскую больницу общего профиля для вскрытия, появился другой врач. Его кабинет находился на верхнем этаже дома 204 по Дандас-стрит, над конюшней Хискокса, что было по соседству с магазином Беннета. Дорожка и наружная лестница соединяли его здание с уборной на заднем дворе. Он опознал женщину как горничную из соседнего отеля «Дом Текумсе» – Китти Гарднер. Она несколько раз обращалась к нему. Репортер на месте происшествия записал имя услужливого свидетеля – доктор Крим.

* * *

Инспектор Джарвис посетил Лондон в середине июля 1892 года, следуя наводке доктора Герберта Редди о том, что его однокурсник из Макгиллского университета причастен к давней смерти женщины из Онтарио. Джарвис узнал, что Крим начал врачебную практику осенью 1878 года. Получив лицензии в области медицины и хирургии в Эдинбурге, он вернулся в Северную Америку в поисках города, нуждающегося во враче. Так он оказался в Де-Мойне, центре угледобычи и столице штата Айова. «Не люблю это место», – позже признался Крим. Затем он отправился обратно в Канаду и сошел с поезда в Лондоне, на полпути между Детройтом и Торонто.

Это был крупнейший город юго-западного Онтарио. На его окраинах стояло достаточно фабрик и литейных цехов, чтобы напоминать «миниатюрный Питтсбург», а население стремилось к отметке в 20 тысяч. Лондон постепенно избавлялся от «грубой новизны и непостоянства» своих ранних десятилетий, как отметил один местный историк. Отель «Дом Текумсе», достаточно роскошный для королевской семьи и построенный как раз вовремя, чтобы принять будущего короля Англии в 1860 году, манил путешественников, прибывающих в соседнее депо Грейт-Вестерн. Но дощатые тротуары и грязные улицы сводили на нет кирпично-каменное достоинство Текумсе и других новых зданий коммерческого района.

Прожив в британской столице два года, Крим столкнулся со знакомыми названиями мест в своем новом доме. Этот Лондон располагался на берегу реки с похожим на Темзу названием – Темс, – и мужчина снова мог прогуливаться по Оксфорд-стрит, Риджент-стрит и Пэлл-Мэлл. Соседняя деревня называлась Ламбет.

Медицинский кабинет Крима в Лондоне, Онтарио, располагался над конюшней, справа на этой фотографии. Тело Кэтрин Гарднер было найдено в уборной на заднем дворе (музей Маккорда N-0000.193.271.1–2)

Реклама практики Крима начала появляться на первых страницах лондонских газет The London Free Press и The Daily Advertiser в сентябре 1878 года. Он занял первое место в медицинском разделе объявлений, потеснив известных врачей и дантистов большой рекламой, в которой упоминались его эдинбургские дипломы, специализация в акушерстве и обучение в больнице Святого Томаса. Он остановился в доме 250 по Квинс-авеню, в нескольких минутах ходьбы от своего кабинета, находящегося на одной из лучших жилых улиц города.

Крим проявлял активность в новом сообществе. Он зарегистрировался для голосования на выборах в Онтарио, посещал пресвитерианскую церковь на Парк-авеню, а подружившийся с ним местный житель, Джеймс Рид, даже назвал его столпом общины. Каждую неделю Крим преподавал в воскресной школе, помогая детям совершенствовать навыки чтения и письма, а также знакомя их с Евангелием и миссионерской работой церкви. Он вступил в местное отделение Ассоциации молодых христиан. Основанная в 1840-х годах организация помогала молодым людям с различными проблемами, в том числе и одиноким мужчинам вроде Крима. Она предлагала «безопасную христианскую среду», как отметил один писатель, чтобы отвлечь своих членов от «соблазнов алкоголя, азартных игр и проституции». Лондонская Ассоциация молодых христиан организовывала спортивные мероприятия и походы с палатками. В пятницу вечером он мог отправиться в зал собраний на заседание Клуба холостяков – группы одиноких мужчин, которые объединялись, чтобы способствовать «социальному взаимодействию и моральному совершенствованию». Он продолжал петь на публичных мероприятиях, как это было в Макгиллском университете, и в марте 1879 года, когда Женское общество помощи другой пресвитерианской конгрегации устроило вечер музыки и чтений, исполнил французский национальный гимн «Марсельеза» перед аудиторией около 600 человек.

Но существовало два[19] Томаса Нила Крима. Респектабельный, посещающий церковь, общительный молодой врач с прекрасным певучим голосом, казалось, исчезал с заходом солнца. Его место занимала темная фигура, одурманенная соблазнами, которых призывала избегать Ассоциация молодых христиан. По ночам «его всегда можно было найти в компании самых дружелюбных лондонцев», – вспоминал Джеймс Рид. Он часто посещал городские отели «с наиболее близкими друзьями» и «предавался излишествам винопития» – вежливый термин тех лет для обозначения пьянства. Это было неприемлимо для образованного человека из известной семьи – «респектабельные люди не напивались», – отмечалось в одном исследовании жизни в Викторианскую эпоху, «и не вели себя дико», как Крим. Он начал жить двойной жизнью. «Он хорошо охранял свою репутацию, – добавил Рид, – и его никогда не видели днем в сомнительном состоянии».

Крим был лицемером в эпоху лицемерия. Маска респектабельности может скрывать страсть к выпивке, добрачному сексу и другим грехам, которые каждое воскресенье осуждаются с высоты церковной кафедры. Многие викторианские мужчины, которые «исповедовали верность идеалам чистоты и самоограничения, – как отметил историк того периода, – проводили ночи, бродя по преступному миру проституции и сексуальных извращений». Уже через несколько лет писатель Роберт Льюис Стивенсон исследовал то, что он считал «глубокой и примитивной двойственностью человека», написав ставшую классической повесть «Странный случай доктора Джекила и мистера Хайда». Врач Генри Джекил, как и Крим, пользовался «уважением мудрых и добрых», но скрывал свои грешные страсти и склонность к сомнительным удовольствиям. Оказавшись вне поля зрения общественности, он, «отложив всякие стеснения, погружался в разгул»[20]. Однако разница состояла в том, что Джекил высвобождал распутного и кровожадного внутреннего демона при помощи таинственного наркотика. Крим же иногда оборачивался собственной версией мистера Хайда и без помощи запрещенных веществ.

Через шесть месяцев после прибытия на новое место его профессиональная репутация оказалась подорвана. В феврале 1879 года он предстал перед полицейским судьей Лоуренсом Лоуренсоном и был обвинен в соответствии с законом «О медицине» провинции Онтарио в том, что практиковал без лицензии. В суде Крим утверждал, что его неправильно поняли: он внес требуемую плату, но Медицинский совет Онтарио не выдал лицензию. Рассмотрение дела отложили на неделю, чтобы позволить инспектору совета связаться с его начальством в Торонто. В течение нескольких дней обе лондонские газеты сообщили, что обвинение сняли. Крим «заплатил регистрационные взносы и получил лицензию