Увидев мой взлохмаченный вид, Эля тут же подскочила ко мне, укутав в полотенце.

— Что случилось на дне? — без лишних слов поинтересовалась она. Похоже, эта девушка понимала меня лучше других и безо всяких слов.

— Да всё как обычно: во время выполнения важной миссии, меня вновь хотели убить, — пожал плечами, обтираясь тряпкой.

Увидев испуганный взгляд девушки, я вздохнул и пояснил:

— Похоже, на кинжал были наложены чары, которые топили бы любого, кто пытался достать его со дна озера.

— Но как ты… — Эля запнулась, взяв мою добычу в руки. — О, я чувствую сильнейшую магию, — а затем она резко остановилась, читая странные символы на лезвие кинжала. Это был непонятный мне язык. — Кинжал поможет лишь тому, кто несмотря на вечные притеснения и унижения, чист душой.

— Ты понимаешь этот мёртвый язык? — вскинул брови я. — Ну, в целом, логично. Когда дотрагиваешься до него, из земли на дне вырываются водоросли, которые опутывают и душат. Я вовремя рубанул по ним, а похоже, этот артефакт сам пришёл ко мне на помощь.

Белая лисица, всё это время наблюдавшая со стороны, издала очередной непонятный мне звук…

Она

Я перепугалась за Бринейна. Очень перепугалась! Когда “волк” нырнул на глубину и не вынырнул через положенное время, уже готова была сигануть за мужчиной следом. Но обошлось. Он смог.

И при этом сумел добыть то, зачем мы сюда приехали: кинжал Истины. Я удивилась, когда смогла прочитать выгравированный на лезвии текст. Вот уж точно, неожиданно. Казалось бы, иномирянка последняя, кто может понять древние языки в этом мире. Но…

Кинжал мы обернули в кусок ткани и Бринейн спрятал его за пазуху.

— Так надежнее, — пояснил “волк”, поймав мой взгляд. А я что? Я ничего, пожала плечами. Таскать у себя на груди холодное оружие, еще и заколдованное, желания не было.

Когда Бринейн обсох и переоделся в сухое, мы столкнулись с еще одной проблемой: внезапно потемнело и тут к гадалке ходить не надо было, чтобы понять: пора разбивать импровизированный лагерь.

Я была рада тому, что мы не успели уйти от озера далеко, близость водоема, еще и настолько чистого, вселяла надежду на хорошую “ванну” перед сном.

— Ваше Высочество, боюсь, придется заночевать у озера, — с долей язвительности сказал Бринейн Кордэйле. Принцесса фыркнула и посмотрела на меня.

— Я уже говорила, что все наши задержки происходят исключительно по вашей вине?

Я устало закатила глаза.

— Корди, лапочка, если бы не эта, как ты говоришь, “задержка”, то у нас сейчас не было бы оружия, способного уничтожить Лилит. Или ты уже передумала убивать мачеху?

— Корди?! — взвизгнул песец. — Никогда так меня не называй! Это… так меня могут звать только самые близкие…

— А они у тебя есть? — я не хотела казаться стервой, но вопрос сам собой сорвался с моих губ.

Песец не ответил. Сев на примятую траву, он поставил перед собой передние лапки так ровно, как только позволяло тело животного, и печально опустил голову.

Мне стало стыдно за свои слова. С сожалением признала, что общение с принцессой сказывалось на мне не лучшим образом. Мне постоянно хотелось ей дерзить, противоречить и, более того, разбить ее эгоистичные розовые очки и заставить взглянуть на мир здоровым, лишенным презрения ко всему сущему, взглядом.

— Прости, я не должна была…

— Я никогда не задумывалась об этом, — словно не услышав моего извинения, проговорила Кордэйла. — В замке с кучей слуг как-то не до философии. Там все хотели со мной дружить, но кому нужна была я, Кордэйла, а не принцесса, которая в будущем взойдет на трон?

Я посмотрела на принцессу под новым углом. Это ж как она была одинока все эти годы, что даже близкой подруги или друга не было? Не удивительно, что сердце девушки очерствело в таких условиях.

— Ну, теперь у тебя есть друзья, — я позволила себе дать нашим отношениям аванс. Песец поднял мордочку и долгим-долгим взглядом посмотрел на меня.

— Ты можешь называть меня Корди, — сказала принцесса минутами позже. Я готова была растрогаться, но Кордэйла тут же решила напомнить, что до исправления ей еще ой как далеко. — Только наедине. Не при волке или других посторонних.

Я вздохнула, проглотив готовую сорваться с языка колкость. Микрошаг вперед — это все же движение вперед. Стоит поощрять принцессу в ее нелегком пути становления зрелой личности. Поэтому я просто кивнула.

— Наболтались? — подошел к нам Бринейн, точно выбрав момент, когда разговор дошел до логического конца.

— Угу, — ответила я. — А ты чем занимался?

— Да вот, — с широкой улыбкой Бринейн указал на весело трещавший бревнышками костер, лежанку для песца и сложенный рулоном спальник. А еще “волк” успел приготовить нам простенький перекус на ужин и подогрел воды для чая. Идеальный мужчина!

Повинуясь какому-то порыву, приподнялась на цыпочки и поцеловала Бринейна в колючую от щетины щеку.

— Эль, — начал было он, а после в его глазах блеснул странный, звериный блеск. Что-то хищное рвалось наружу, и это меня сильно испугало.

Почувствовав мой страх, Бринейн отстранился и, посмотрев на свои руки, громко выругался:

— Проклятье!

Я не успела спросить, что произошло, как “волк” резко развернулся и убежал в темнеющие заросли деревьев.

— Что случилось? — спросила я Кордэйлу, пребывая в шоке от внезапной перемены в поведении мужчины.

В этот миг со стороны, куда сбежал Бринейн, раздался волчий вой.

— Кажется, Бринейн обращается в волка, — заметила Кордэйла, с беспокойством глядя в лес позади нас.

Он

Пока девочки что-то обсуждали (не иначе как план по захвату мира), по-быстрому сообразил ужин и сделал костёр. Вот только поесть я не успел, потому что то, чего я так боялся, с чем пытался бороться и чего избегал всеми силами, всё-таки случилось.

Я почувствовал, как всё моё тело начало гореть от дикой боли, предвещая начало самого ужасного и столь постоянного в моей жизни: обращения.

Сбежал, словно трус, не желая, чтобы мои спутницы видели то, как я превращаюсь в монстра. Не хотел, чтобы это видела Эля. Почему-то именно её я стеснялся больше всего.

Благо, не успел надеть рубашку: не хотелось рвать единственную одежду. На базаре я покупал вещи Эле, а не себе. В дорогу запас не взял, ведь не мог тогда даже представить, что путь неблизкий, и задание не из лёгких.

Быстро скинул штаны, оставшись нагим. Не боялся, что кто-то подсмотрит: пару минут, и я обрасту шерстью. Стану меньше и зловещее.