включила воду, чтобы ничего не слышать. Моя реакция могла смутить семью, да я и сама не знала, откуда взялся такой всплеск эмоций.

Когда я вышла из ванной, папа уже ушел на работу, а Алекс ждал меня под дверью в школьной форме и со стоящим в ногах рюкзаком.

– Я уж подумал, что мне придется идти в школу с нечищеными зубами, – он недовольно прошел мимо меня и скрылся за дверью.

Мама ждала меня в комнате.

– Здесь его номер, – она положила листочек на стол. – Объясни, что с тобой.

– Не уверена, что смогу.

– После той ночи ты изменилась. Может, мы сходим к психотерапевту?

В моих же интересах было сваливать все на ночевку сначала среди помоев, потом в кустах, служащих границей, хотя это не единственная причина моего странного поведения. К новому режиму жизни я еще не привыкла, сильно уставала и вот уже три дня не могла выспаться. Я слишком многое скрывала и от этого нервничала, это изматывало. Моя жизнь должна быть в моих руках, а звонок мамы семье Дэйва заставил меня вновь почувствовать себя ребенком, который привык, что за него все решают.

– Думаю, я с этим справлюсь.

Мама внимательно посмотрела на меня, заподозрив что-то неладное. Мое поведение и моя отстраненность определенно ее смущали, она привыкла к другой Авроре: всегда послушной, открытой, отзывчивой и честной.

– Мы хотим как лучше.

Я тоже хотела как лучше, поэтому улыбнулась, подошла к маме и крепко ее обняла, а затем перевела тему разговора:

– Я сейчас буду звонить Дэйву, лучше тебе меня не смущать.

У меня гудела голова от того, как громко Аврора внутри меня орала и просила раскрыть все секреты. Но я продолжала свою игру, умоляя кашель не вмешиваться в наш разговор.

– Мне любопытно на это посмотреть, но ты права, лучше не смущать, – мама быстро сдалась и, чмокнув меня в щеку, вышла из комнаты. Она не поставила точку в нашем разговоре, а просто отложила его до лучшего момента.

Листочек с номером я все-таки взяла, набрала его, хотела уже позвонить, пока мама провожала Алекса в школу, но жених меня опередил.

– Доброе утро, ты уже собираешься? – тут же раздался голос на другом конце провода. Я не успела сказать даже дежурное «алло».

– Доброе утро. Да, потихоньку начинаю сборы.

– Через сколько за тобой заехать?

Он куда-то торопился? Тараторил, быстро и противно.

– Церемония начнется через два с половиной часа.

– Заеду через полтора часа, скинь адрес. До встречи.

Из динамика доносились гудки. Даже они были намного приятнее голоса моего жениха, ведь звучали не так: «Я не хочу, чтобы ты была моей невестой. Зачем ты вытянула меня?» Что могло его успокоить? Что нужно сделать, чтобы он понял, что не я виновата в сложившейся ситуации?

Частично, конечно, я, но церемонию не я придумала.

Я собиралась на свадьбу в максимально отвратительном настроении.

Получив одобрение от мамы по поводу своего внешнего вида, я почти вылетела из квартиры на каблуках, чтобы как можно скорее перестать слушать наставления, касающиеся Дэйва.

«Будь милой. Улыбайся. Покажи себя с лучшей стороны».

Да Дэйву ни одна моя сторона не нравилась.

Жених уже ждал меня у подъезда. Он сидел в автомобиле, но, как только я подошла к нему, вышел.

– Привет, – как можно любезнее произнесла я, когда наши взгляды встретились.

Я умоляла все возможные силы мира, чтобы они помогли нам найти друг в друге хотя бы чуточку любви.

– Привет. Не обнимешь меня?

Он точно делал это специально: портил впечатление о себе все сильнее с каждым словом. У него на лице было написано, как сильно он во мне не заинтересован. Даже молча он умудрялся оскорблять меня и заставлял чувствовать себя никому не нужной девчонкой. Трудно будет жить с человеком, который вечно смотрит с упреком и попыткой сказать очевидное: он бы с радостью все изменил, если бы это было ему под силу. В этот момент, как назло, у меня в ушах прозвучал смех темного, издевательский, слишком громкий. Я поморщилась.

– Даже так?

– Что? – сначала не поняла я.

– Твое лицо. Оно выглядит недовольным.

А ты просто светишься от счастья.

– Это не из-за тебя, но ты мог бы быть капельку тактичнее. Пока что мне приятен только твой красивый костюмчик.

Откуда во мне эта желчь? Она определенно не будет помогать налаживать контакт. Не помню, чтобы я когда-то позволяла себе подобное.

Он плохо на тебя влияет.

– Учту, – равнодушно сказал Дэйв, открывая мне переднюю дверь.

Как же я хотела назло ему сесть на заднее сиденье, просто ради того, чтобы посмотреть на него в этот момент. Но я вспомнила о маме: все ее наставления, переживания, советы. Она же из лучших побуждений учила меня, и только ради нее я засунула свою гордость куда подальше. Подошла к Дэйву, обвила рукой его плечо и чмокнула в щеку, оставляя на ней легкий след от помады.

– Ой, прости, – пальцами я аккуратно стерла след, продолжая улыбаться так широко, что сводило щеки. – Спасибо, что приехал за мной.

Кто бы мог подумать, что это подействует куда лучше того, что я сделала до этого? Жених в шоке смотрел на меня, пока я с самодовольной ухмылкой на лице садилась в машину. Лицемерие мне шло и очень помогало, надо будет обязательно сообщить об этом темному.

Прекрати вспоминать его.

– Как будто у меня был выбор, – сказал Дэйв перед тем, как закрыть дверцу.

Я не буду на это реагировать, не подам виду, что меня это задевает, не начну грубить, как темному. Продолжу быть обычной светлой, несмотря ни на что, а Дэйв пусть дальше винит меня в том, что я разбила ему сердце. Рано или поздно он перебесится и осознает, как глупо спорить с судьбой. Он, в отличие от меня, не стал испорченным светлым и все еще мыслил так, как положено. Все в голове встанет на свои места, и мы попробуем сблизиться, тогда я увижу в нем все то, что есть в каждом достойном мужчине светлого мира.

Он занял водительское место и, даже не посмотрев в мою сторону, завел автомобиль.

– Прекрасно выглядишь, – с этими словами мы выехали со двора.

– Да-да.

– Это же правда. Будь это не так, я бы просто промолчал.

Дэйв был удивлен, что я ему не доверяла. Я вспомнила про кашель и тут же осознала, как глупо выглядело мое сомнение, поэтому сразу же искренне ответила:

– Спасибо! Мне очень приятно.

Мы ехали