Заметьте – бескровной жертве подобно. Ну и вышеуказанные псалмы говорят о том же… В них речь о воздаянии за веру крепкую и любовь к Богу, о спасении за то!

Словом, как раз в те годы, как раз в самом начале века императору Николаю Александровичу и императрице Александре Фёдоровне стало известно, что их ждёт в недалёком будущем.

Ну а Кшесинская, конечно, в такие тайны посвящена не была, да и не только она, судьбой отдалённая от её любимого Ники, но и ближайшие родственники Николая Александровича, кроме императрицы Александры Фёдоровны, не были посвящены в том, что их ожидает.

Кшесинская была в преддверии важнейшего события в своей жизни.

Вот что писала она в своих мемуарах:

«Приближался день, когда я должна была родить. Всё было приготовлено к этому у меня на даче в Стрельне. Мой личный доктор, который должен был принимать, был в отсутствии, пришлось вызвать из Петергофа ассистента профессора Отта, доктора Драницына, который вместе с личным доктором Великого Князя Михаила Николаевича, Зандером, принимал ребёнка. Меня едва спасли, роды были очень трудные, и врачи волновались, кто из нас выживет: я или ребёнок. Но спасли обоих: ребёнка и меня. У меня родился сын, это было рано утром 18 июня, во втором часу. Я ещё долго проболела с высокой температурой, но так как я была сильная и здоровая по натуре, то сравнительно скоро стала поправляться».

Что ж, если и вообще вынашивание и рождение ребёнка, я считаю, для любой женщины – настоящий подвиг, то в минувшие века это был подвиг вдвойне. Сколько смертей было при родах! Не только в простых семьях, но и в императорских тоже. Вот, к примеру, даже у государя Павла Петровича первая супруга, Наталья Алексеевна, при родах умерла, а вторая, Мария Фёдоровна, едва не умерла при родах шестого ребёнка (четвертой дочери), и лишь настойчивое вмешательство императрицы Екатерины Великой, приказавшей на свою ответственность делать родовспоможение, в ту пору ещё только-только начатое за рубежом, спасло и саму супругу Павла, и его дочь, наречённую в честь бабушки Екатериной.

Но вот роды позади. Родился сын. Но это ли наряду со счастьем матери не начало её новых личных проблем.

В предыдущей главе я не случайно коснулась судьбы Анны Павловой. Знаменитая балерина даже в зените счастья стыдилась своего более чем неясного происхождения. Кто же отец? Кого только не причисляли в отцы. А это и матери укор, где молчаливый, а где и открытый, да и самой дочери не легче.

Пока было ожидание родов, о том как-то не думалось. Не секрет, что для каждой женщины время ожидания этого важного момента – тревожное время. Как-то всё пройдёт?! До мыслей ли о том, что будет дальше? Думаю, что, конечно, нет-нет да посещали и мысли о будущем, о том, как войдёт в этот мир её ребёнок, но в мемуарах о них ни слова. Эти мысли со временем забылись, а вот действия окружающих – нет…

Писатель Олег Михайлович Гусев в своей уникальной книге «Белый конь Апокалипсиса» раскрыл сакральное значение великого действа – рождения ребёнка. Женщина, совершающая это действо, выходит, по его словам, на новую, более высокую ступень в своей жизни, становится матЕРью. Какова эта степень? А если мы вдумаемся в высокий смысл первых строк стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова «Молитва»?

Так вот Олег Гусев пишет:

«ЕР-Понятие – это лингвистическое средство присвоения человеку, хорошо овладевшему специальностью, “знака качества”, т. е. он становится как бы помечен Р-Энергией Вибрации Небесного Блаженства, которая ЕР: Есть Рекуче. Ъ-Еръ – “…это Символ Космической Защиты от ошибок и оплошностей Прошлого. В ней – далее автор ссылается на работы Анания Фёдоровича Шубина-Абрамова – “…обобщено и сосредоточено то, что достигнуто в предыдущем развитии и необходимо для дальнейших Свершений Жизни”.

До 1917 г. “Ъ” ставился в конце слова после согласных…

Женщина, родившая ребёнка, становится матЕРью, т. е. тоже лингвистически “помечается” Р-Энергией-Вибраций Космоса, переходя на более значимую в социуме ступеньку».

Почему-то стёрлись в сознании некоторых похотливцев от «документалистики» эти понятия, и вот начинают скабрезно выписывать, от кого, мол, ребёнок, да и чей он, ребёнок? Ах, такая-сякая Кшесинская – родила!!! Как посмела! От всех царей сразу!!!

Может быть, конечно, женщины сами отчасти виноваты в том, что упала планка в их оценке. Но упала она и падает далеко не из-за всех, а из-за отбросов общества, из-за тех, которые позорят имя женщины, убивая детей во чреве или бросая их на произвол судьбы в младенческие и детские годы. Сколько подобной информации в новостях! Ужас! Так вот похотливцев вовсе не занимают такие факты и такие отбросы общества, потому что на них имени, пусть и дурного, но имени литературного, не заработаешь. А вот прилепиться к имени великой балерины, славы русского балета – это дело другое, это то, что таковым особям, ошибочно именуемым мужчинами, и надо.

Кому и какое дело, с чьей помощью создала Женщина новую жизнь?! Главное, что эта жизнь создана, что новый человек начал своё нелёгкое шествие по свету, ведь путь каждого человека – это чреда испытаний…

Современник Кшесинской, религиозный писатель и общественный деятель Сергей Александрович Нилус (1862–1929) в одном из своих трудов отмечал:

«…Задумывался ли ты когда-нибудь, дорогой читатель, о конечной и для всех живущих на земле единственно общей цели всех земных трудов и усилий, всех горестей и радостей, разочарований и надежд, любви и ненависти, добра и зла всего, словом, того, из чего сплетается терновый венец твоей жизни?»

Кшесинская не только не собиралась бросать ребёнка. Она с самого начала стала примерной матЕРью и таковой осталась на всю жизнь, в чём мы убедимся в последующих главах. Ну а сына Владимира, которого на протяжении всей жизни звала просто Вовой, она воспитала достойным патриотом России. Его не согнули даже испытания 2-й мировой войны, которую он вместе с родителями пережил во Франции, с думами о России, и, выдержав даже гитлеровские застенки, пусть и не такие жестокие, каковыми они были в России, но не менее опасные. Жизнь человека для фашистов нигде не имела никакой ценности.

Кшесинская вспоминала:

«Когда я несколько окрепла после родов и силы мои немного восстановились, у меня был тяжёлый разговор с Великим Князем Сергеем Михайловичем. Он отлично знал, что не он отец моего ребёнка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на всё, остаться при мне и ограждать меня как добрый друг. Он боялся за моё будущее, за то, что может меня ожидать. Я чувствовала себя виноватой перед ним, так как предыдущей зимой, когда он ухаживал за одной молоденькой и красивой Великой Княжной и пошли слухи о возможной свадьбе, я, узнав об этом, просила его прекратить ухаживание и тем положить конец неприятным для меня разговорам. Я так обожала Андрея, что не отдавала себе отчёта, как я виновата была перед Великим Князем Сергеем Михайловичем».