Марк без стука толкнул дверь и ввалился в аудиторию. Наши уже со скорбными лицами сидели на местах. Трое преподов устроились за широкими столами и раскладывали билеты.

На нас тут же все уставились. Кто-то недовольно, кто-то равнодушно. Подруга ассенизаторши позеленела от злости и тут же начала шептаться со своей соседкой. Ирка только фыркнула и отвернулась, а Мерз смотрел, не скрывая недоумения.

Удивился, бедняга, что мы мало того что опоздали, так еще и с Волшиным?

— Простите, мы задержались, — прогремел Марк, перетягивал на себя все внимание, а мы по стеночке пробирались к своим местам, — я забыл зачетку, пришлось возвращаться. Девочки просто меня ждали.

Ого. Что за джентльменский порыв? Он заболел, да?

— Садитесь.

Дважды нас просить не пришлось. Мы быстро расселись, и через минуту экзамен начался.

***

От злости написала все так быстро, что сама удивилась. Пять раз перечитала ответы, выискивая косяки и ошибки, но придраться было не к чему. Видать, в стрессовых ситуациях мои мозги работают, как часы. Хоть какая-то радость.

Остальные писали. Кто-то усердно строчил, высунув кончик языка, кто-то судорожно грыз ручку. В общем, все старались как могли.

— Вы закончили? — поинтересовался один из преподавателей, заметив, что я блуждаю взглядом по аудитории.

— Да.

— Сдавайте.

Я покорно положила лист на стол, собралась и вышла в коридор. Что ж, теперь я еще на один шаг ближе к финалу. Последний рывок, финишная прямая — и прощай универ, а вместе с ним все остальные.

Кстати, об остальных. Надо бы кое с кем побеседовать. По душам.

Поэтому удобно привалилась к подоконнику и стала ждать...

Народ начал выходить минут через пятнадцать. По одному, по двое. Я равнодушно наблюдала за тем, как они облегченно выдыхают, стирают пот со лба и бегут прочь, будто за ними кто-то гонится. И вот, наконец, дверь распахнулась в очередной раз, и на пороге появилась Катька Шаповалова. Увидев меня, она споткнулась и обеспокоенно глянула через плечо. Однако из ее группы поддержки еще никого не было. Все писали.

— Ну что же ты остановилась? — улыбнулась ей ласково. — Как билет? Все написала?

От моего тона она занервничала еще больше.

— Твое какое дело? — буркнула себе под нос, нервно поправила сумку на плече и припустила со всех ног прочь.

Однако не прошла и пяти шагов, как у нее из-под юбки посыпались шпаргалки. Она испуганно оглянулась на двери кабинета и начала торопливо собирать бумажки.

— Какой конфуз, — я подошла ближе. Встала на одну из шпор.

Катя залилась нервным румянцем, смяла в кулак листки и стала запихивать их в сумку. Потом заметила ту, которая была у меня под ногой и попробовала ее достать.

Я не шелохнулась, уперев одну руку в бок, смотрела сверху вниз на то, как она корячится возле моих ног.

— Отойди! — истерично завопила она.

— А то что?

У нее белые пятна пошли поверх пунцовых щек, а в глазах заблестели слезы. Вот дрянь трусливая!

— Мне казалось, что ты смелее была, когда в лифте меня захлопнула. Весело хихикать, когда вокруг подружки, а противник заперт в клетке, да? А один на один слабо?

— Да я… — начала она, тяжело дыша.

— Что ты? Закричишь? Упадешь в обморок? Побежишь жаловаться? Что? — рассматривала ее снисходительно. — Или, может, подеремся? Я только за.

При этих словах она от меня попятилась. И тут из аудитории вышла ненавистная троица, испортив мне весь воспитательный момент.

Меранов. Волшин. И следом за ними Ирка.

Да, твою мать! От досады чуть не зашипела, зато Катька буквально расцвела. Плечи расправила, нос задрала.

— Лютуешь? — усмехнулся Волшин, переводя взгляд то на меня, то на Катьку. — Правильно делаешь.

— Марк, ты о чем, вообще? — недовольно встряла Ирка.

— Новенькая пряники раздает, — усмехнулся он и подмигнул мне. — Души ее, Оса, а я помогу спрятать труп.

Шаповалова чуть в обморок не грохнулась, когда Волшин меня поддержал, а Ирку прямо перекосило.

— Пойдем, — она схватила сумрачного Меранова под руку и потянула его в сторону, — нечего тут делать. У Марка весеннее обострение, клинья к Осиповой подбивает.

Мерз взглянул так, что еще немного — и окна бы повылетали, и с потолка начала сыпаться штукатурка. Так и хотелось спросить: чего глазами стреляешь, гад? Не ты ли говорил, что тебе насрать на меня и на все, что со мной связано? Или он просто бесился от того, что кто-то поперек его воли пошел?

— А я, между прочим, сегодня вообще герой! — продолжал Марк с беспечной улыбкой, не замечая, как атмосфера накалилась. — Осу спас. Если бы не я, пролетела бы она с экзаменом.

Это он зря. У Захара глаза стали черными, как демоново подземелье. И непонятно, что больше его выбесило. То ли то, что мне помогли, то ли то, что это сделал именно Марк.

— Мы теперь с ней друзья. Верно, Оса? — продолжал добивать Волшин, еще сильнее накручивая ситуацию.

— Мечтай больше, — фыркнула я.

— А чего мечтать-то? Замуж ты за меня отказалась выходить. Так что придется дружить, — вздохнул он с наигранной печалью.

— Марк, ты сегодня случайно головой ни обо что не бился? — подозрительно поинтересовалась Верховцева. — Или это шутки такие дурацкие?

— Никаких шуток, — парень улыбнулся и шагнул к растерянной притихшей Катьке, приобнял ее за плечи по-дружески и спокойно так, доверительно произнес: — А кто будет моих друзей обижать, тот будет иметь дело со мной. Здорово, правда?

— Здорово, — проблеяла Шаповалова и побелела еще больше. И как тут не побелеть, когда здоровенный парень улыбается ласковой улыбкой белой акулы?

— Я и сама прекрасно разберусь со своими проблемами, — отозвалась я, тщетно пытаясь скрыть недоумение.

— Не сомневаюсь. А теперь, раз мы все обсудили, предлагаю расходиться. Не знаю, кто как, а я сегодня собираюсь оторваться по полной, — Марк бодро сделал под козырек и пошел прочь.

Перепуганная Катя бросилась в другую сторону, а Ирка чуть ли не силой уволокла Меранова, который был похож на злого лесного черта.

Только когда все ушли, я смогла перевести дух и ошалело осмотрелась по сторонам, пытаясь собраться с мыслями.

Это что, вообще, такое сейчас было? Волшин метит территорию? Делает это ради меня? Или решил пободаться с Мерановым, а меня просто использует как повод? Или… Или что?!

Они все меня задолбали! Хоть снова переводись в другой универ. Стоп! Фиг им, а не перевод. Даже в шутку думать об этом не буду! Четыре месяца протянула и пятый выдержу.