Но было поздно.

Земля под ногами Мака провалилась, и он всем весом рухнул в открывшуюся темноту. В сознание болью прорвался тигриный рык.

— Думайте о доме! Не давайте им захватить ваше сознание, — отчаянный голос Аэрона — и глухое, полуобморочное падение в пропасть.

Они пришли неожиданно.

Мак застонал и схватился за голову. Кажется, череп был цел, как и остальные кости. Но вонь вокруг стояла нестерпимая.

— Постарайтесь ни до чего не дотрагиваться! Я попробуй вырастить вам лиану. Не шевелитесь!

Голос Аэрона звучал в его голове глухо, как будто своды пещеры могли заглушать мысли.

Он спрятался за дверью и потянул занавеску на себя. «Хоть бы не нашли, — тихонько молился он. — Хоть бы не нашли… Ну, пожалуйста, пройдите мимо. Что вам стоит…».

Солдат Аймоди, враждебной, чужой во всех смыслах армии, приоткрыл дверь и шлепнул ладонью по занавеске.

— Фу, пронесло, — тихонько выдохнул Он про себя, оглядывая ставшее непривычным детское тело.

Рука солдата опустилась на стенку чуть ниже того места, где, повиснув на крае дверного косяка, притаился Он.

Кто Он?

Мак потряс головой. Кто я?…

«Бойи».

— Держитесь! — в голове снова раздался смутно знакомый голос.

Чей?..

«Второй», — запоздало догадался Бойи. Второй парнишка, с кем они вместе бежали от Аймоди, спрятался в другой комнате, но его, похоже, нашли. Он слышал отчаянный зов, шум драки. Потом все смолкло, и маленькое тельце небрежно протащили сквозь комнаты к выходу, сбросили вниз.

Бойи закрыл глаза. Ему казалось, что, если прислушаться, он услышит, как тело разбивается о землю. Летающий дом, надежно защищавший своих жителей от диких зверей, сам стал зверем, страшной ловушкой, из которой не было спасения. Оставалось только ждать, когда найдут и его, и тоже, вслед за остальными, сбросят на холодные камни…

«Нам не нужны пленные. Рабов достаточно», — он слышал, как какой-то генерал отдал приказ солдатам очистить дом.

«Здесь будут жить мои сыновья».

Срывая когти, Аэрон скользил вниз. Только бы успеть!.. Незнакомец не сможет продержаться долго в этой ловушке, а тогда все его планы, все надежды рухнут.

Здесь, под землей, среди развалин, пробитых корнями деревьев, лес не мог защитить и его, но все же у Аэрона было небольшое преимущество. Он знал, ЧТО ждет внизу, а незнакомец — нет.

Ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы зацепить Мака хвостом, схватить за растопыренные в страхе пальцы. Обидно.

Но еще не все было потеряно. Если он поспешит, если незнакомцу немного повезет, и он не сразу увидит смерть…

Оставался крохотный шанс, и Аэрон собирался поставить на него свою жизнь.

— 3-

Боров сидел за столом, писал, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из соседней комнаты. Дети осваивали новый дом.

— Кто здесь?

Среди привычного гомона ему послышался чужой стон.

Первый — он теперь звал себя первым для смерти — затих и вжался в стену. Он висел на дверной перекладине уже третий день. Страх ушел, ушли голоса. Он больше не слышал родных, успевших укрыться в глубине леса. ОНИ БРОСИЛИ ЕГО. Бросили их ВСЕХ умирать. ЗАБЫЛИ ЕГО ИМЯ.

— Кто-то прячется?

Прищурившись, Боров слегка наклонил голову на бок и повел ушами. Потом встал, прошел в комнату, где шалили дети, задумчиво посмотрел на дверь, отделявшую его кабинет от них, вышел в коридор.

Он так и знал, что в доме кто-то есть. Чувствовал это все время, и поэтому не удивился, когда дети нашли еще двоих, совсем маленьких фрейи, спрятавшихся в шкафу и почти оглохших от голода и страха. Солдаты быстро сбросили их вниз на землю.

Все ушли, и Первый скользнул на пол, чтобы немного размять конечности, но снова услышал шум. Он кинулся назад, за перегородку, промахнулся с испуга ногой по еле прощупываемому выступу на стене, безнадежно дернул на себя шторку, понимая, что не успевает залезть наверх…

Их глаза встретились.

— Слезай, — скомандовал Боров.

Уцелевший фрейи был на редкость крепок и выглядел сообразительным. Он быстро подчинился команде, опустил лапы, послушно встал перед дверью, за которой все это время прятался.

Вошли дети. Они тоже давно не видели такого сообразительного фрейи и настаивали на тестировании. Когда они ушли за расшифровкой результатов, Боров придавил Первого к полу, прижал свой лоб к его лбу.

— Ты меня слышишь?

Губы Борова не шевелились, но Первый отчетливо понимал его, как когда-то понимал своих родителей.

— Отвечай. Также.

Он молча послал ответ: «Да», и тут же мысленно ударил волной ярости, попытался вырваться, но Боров навалился на него всем телом. Первый почувствовал, как беспомощны его лапы, как ломаются кости, и голова.

— Запоминай. Будешь служить мне и будешь верен мне, иначе никак.

Раздался стук наружной двери, и Боров встал, поднимая за собой Первого. Голова у Бойи болела, но он старался не показывать виду. Слабых пленников Аймади убивали сразу. Он это видел.

Вошли дети.

— Результаты еще лучше предыдущего, папа.

— В спецшколе место осталось для одного, — властно отрезал Боров.

— Отправим его. Он скрывался дольше. Дольше всех, которых мы нашли.

— Посмотрим. Он должен решить сам. Оставьте его, пусть подумает.

Боров чувствовал, что из этого фрейи выйдет толк. К тому же он доверял детской интуиции. Его дети еще никогда не подводили его. Дети лучше солдат искали детей. Это открытие он сделал в самом начале вторжения. Фрейи, словно мотыльки, слетались на детский крик.

— Посмотри, так мы готовим суп.

Боров вместе с старшим сыном бросал в желтую похлебку какие-то грибы, тщательно перемешал получившуюся смесь ложкой.

Первый осторожно подошел к огню. Боров отодвинулся, давая ему место, подтолкнул вперед сына, медленно, растягивая слова, сказал:

— Это мой первенец. Я учу его готовить. Ты тоже хочешь посмотреть? Ты тоже можешь стать моим сыном.

Первый нервно дернул хвостом ответил: «Да».

Умный мальчик. Улыбаясь, Боров еще чуть-чуть пододвинулся, давая Первому возможность увидеть все в деталях.

Мак застонал, почувствовав клыки на своей правой ноге.

— Очнись! — недовольно прорычал ему прямо в лицо Аэрон. — Нам надо выбираться отсюда. Ты слишком тяжел, чтобы я мог поднять тебя.

— Что это было?

— Что?

— Мне казалось, я стал другим существом.

Аэрон жутко скривил морду, отплевываясь от попавшего в нос и под язык песка.

— Это было давно. Теперь все кончилось. Ты попал в яму воспоминаний. Карабкайся за мной и постарайся не отставать. И не дотрагивайся ни до чего, что кажется тебе неестественным.

— Неестественным?..

Шерсть Аэрона встала дыбом, словно он мучительно подыскивал нужные слова.

— Рукотворным, — наконец выдавил он из себя. — Сделанным человеком. Ну, ты понял.

Пришелец наконец-то осмысленно кивнул ему в ответ.

— И не надо смеяться. Я