Мое отражение смотрит на меня в луже воды. Я почти прозрачна – это лишь тень моего истинного «я». Люди проходят через мои очертания, не задерживаясь ни на секунду. Разрыв между моим телом и ка теперь ощущается как большая ноющая рана. Так и должно быть, или я зашла слишком далеко? Я лежу на прохладной земле рядом с деревом. Я стою на рынке. Мой разум явно затуманен всеми этими событиями. Ощущение, словно какая-то очень важная – и опасная – информация летит сквозь мои мысли. Как тайна, которую произнесли шепотом в сильный ветер.

Мое внимание привлекает какое-то яркое пятно. Оно бесформенно, как и я, но в его очертаниях явно больше четкости. Хотя покупатели не могут меня почувствовать, они двигаются вокруг пятна так, словно на их пути оказалась статуя ориши. Я следую за людьми, проходя мимо праздных покупателей, которые глотают пиво и делают ставки на петушиные бои. Люди сплевывают табак и подсчитывают выигрыш. Рядом на улице играют дети.

Кира и Эсснай пробираются сквозь толпу, всматриваясь в лица. Они идут так близко, что их руки соприкасаются, а ауры переплетаются в ярких оттенках синего. Эсснай держит свой посох, в то время как Кира сжимает клинок, вложенный в ножны у ее бедра. Судя по языку их тел, амы не только ищут похитителя детей, но и защищают друг друга.

И вновь я рада видеть, как мои друзья пытаются помочь. Я знаю, что за это надо благодарить Руджека – он всегда умел вести за собой людей. Рынок наполнен жизнью. Приливы и отливы толпы меня слегка успокаивают. Я могла бы бродить по улицам всю ночь. Совсем как в те дни, когда я прихожу сюда на несколько часов, чтобы успокоить свой беспокойный разум.

Яркий свет превращается в фигуру в капюшоне, которая движется сквозь толпу. Я замираю. Мое зрение фокусируется до тех пор, пока не остается только она. Все остальное расплывается и уходит на задний план. На ней длинное зеленое платье, которое волочится по грязной земле. Ее лицо скрывает шаль такого же цвета. От фигуры незнакомки исходит мягкий свет. На первый взгляд это выглядит прекрасно – но потом становится заметно, что эти яркие лучи острее, чем тонкое стекло. Если я подойду слишком близко, ее свет пронзит мою ка, и тогда от меня ничего не останется. И все же я не могу оставаться в стороне. Она и есть причина, по которой я здесь. Она – похитительница детей, и определенно зеленоглазая змея здесь ни при чем. Туман, застилающий мой разум, рассеивается, и моя цель снова становится ясной. Я знаю, зачем я здесь.

Тяжелые шаги похитителя вибрируют в моей ка и высекают искры магии с неба. Женщина расхаживает по рынку. Вскоре становится ясно, что она кружит вокруг детей, как стервятники кружат над падалью. Эхо моего сердцебиения напоминает мне о моем теле. Серый туман стелется по грязным дорожкам рынка. Из-за тумана мне трудно идти, но я стараюсь изо всех сил. С каждым шагом боль, пронзающая мое физическое тело, становится сильнее. Это дело рук похитителя детей? Она знает, что кто-то следит за ней? Или моя ка улетела слишком далеко от тела? Мои зубы сжимаются так сильно, что болит челюсть, но я не остановлюсь, пока не узнаю правду.

В этой части рынка люди жмутся друг к другу, и нет ни одного покупателя, который пришел бы сюда без оружия. Здесь можно увидеть все, что угодно, – от скимитаров до мясницких ножей и посохов. Городская стража тоже вышла в полном составе, вместе с большим контингентом жандар. Я отвлекаюсь на них, как вдруг меня возвращает на место аромат этой женщины – запах меда и кокоса. Почему-то ее аромат мне знаком, и это смущает.

Я изо всех сил отталкиваюсь ногами, но это бесполезно. Моя ка движется так, словно я пробираюсь через болото. Мое физическое тело почувствовало вкус крови на языке. Связь между ним и моей ка готова вот-вот разорваться. Нет смысла гадать, что произойдет со мной в таком случае. Ничего хорошего. Я стараюсь запомнить все, что касается этой женщины. Она ниже меня ростом, широкоплечая. У нее тонкое тело и блестящие золотистые глаза. Мое сердце готово разорваться в груди, когда она ныряет в переулок. Оставаясь в тени, женщина следует за девушкой ненамного моложе меня. Девушка все время оглядывается через плечо, как будто чувствует опасность. Когда лунный свет падает на овальное кольцо на левой руке женщины, я перестаю дышать. Мое тело сжимается. Нет, этого не может быть. Это всего лишь сон. Проснись, Арра. Прошу тебя, просыпайся. Переулок вращается вокруг меня, и я перестаю что-либо видеть. Я снова в двух местах: лежу на земле и стою на рынке, наблюдая за тем, как передо мной разворачивается нечто ужасное.

Я наблюдаю за похитителем ребенка, наблюдаю за моей матерью. Моя ка возвращается к телу. Я лежу на земле под лысым деревом, хватая ртом воздух. И хотя я снова целая, мои кости как будто готовы сломаться пополам. Луна изгибается в злой улыбке. Увиденное не может быть правдой.

Все это не имеет смысла. Горячие слезы текут по моему лицу, когда я проваливаюсь в темноту.

Пришло время расплачиваться за магию.

КОРЕ

ОРИША ЛУНЫ

КОРОЛЬ-БЛИЗНЕЦ

Что ж, интересный поворот событий. Должен признаться, не ожидал подобного.

А ты не терял время даром – не так ли, старый друг? Творить свою злую магию прямо у меня под носом. Мы были вместе долгое время, ты и я. С каждым днем ты становишься сильнее. Казалось бы, это невозможно. Но вот мы здесь. Моя шкатулка не сможет удерживать твою душу вечно.

Война была долгой и кровопролитной – а порой и весьма занимательной. Но ты просто не мог успокоиться, не так ли? Наша сестра умерла, и все, что тебе нужно было сделать, – это перестать есть души, прожить остаток своей неестественной жизни и умереть. Неужели это так трудно? Но нет, для тебя такой исход событий – скука. Когда сестра умерла, ты показал свое истинное лицо. Лицо, что скрывалось под маской. Возможно, именно она подавляла твоего внутреннего зверя.

Вы двое всегда понимали друг друга на непостижимом для меня уровне – настолько были переплетены ваши души. Очень мило, не будь вы оба такими наивными. Не сомневаюсь ни на мгновение: останься она в живых, ты бы все равно поступил так же.

Природу не изменить. Даже без пожирания душ тебе было суждено стать чудовищем. Наша сестра лишь усложняла ситуацию. Оглядываясь назад, я вижу, какими глупцами мы были. Думать, что после ее смерти ты просто растворишься.

Мне больно, что двадцать моих собратьев пожертвовали собой, чтобы заковать тебя в цепи своими собственными ка. Предполагалось, что шкатулка – лишь временное решение, пока я не найду другой способ, но время – сложная штука, не так ли? Пять тысяч лет – это лишь мгновение в жизни ориши. И все же любой на твоем месте сошел бы с ума в заточении.

Думаешь, ты единственный, кто умеет планировать наперед?

В любой броне есть слабое место, старый друг. Какой бы мощной она ни была.

Я посвятил свою жизнь смертным, и я не позволю тебе разрушить все. Да, было глупо давать клятву защищать людей, но они – отражение меня. Подобие, хоть и слабое.