Внезапно с глаз Старыгина словно спала пелена.

— Ян Корнелиссон Вишер… — проговорил ДмитрийАлексеевич. — Вот он, двенадцатый Аркан!

— Что вы несете! — закричала Катаржина, опустивруки и отступив к стене. — Вы сошли с ума! Здесь мертвый человек, а вытвердите что-то о каких-то Арканах! Вы что — совсем рехнулись?

Вдруг она замолчала, бессильно опустила руки вдоль тела итихо проговорила:

— Простите, я сама не знаю, что говорю.., вы что —знаете этого человека? Как, вы сказали, его зовут?

— Ян Корнелиссон Вишер, — повторил Старыгин.

— Но ведь это… — она вскочила и топнула ногой отгнева, — это имя знаменосца с картины Рембрандта.., вы бредите!

— Это его двойник. Разумеется, он носит другое имя. И яопоздал к нему на встречу.

Старыгин подошел к мертвецу, прикоснулся пальцами к его шее.

Пульса не было, и кожа начала уже холодеть. Только длинныеволнистые волосы, едва заметно колыхавшиеся под дуновением сквозняка, казалисьеще живыми. Старыгин аккуратно отвел волосы с лица. В искаженных чертах лица струдом можно было разглядеть что-то знакомое. Несомненно, это был двойникзнаменосца с картины.

— Ему уже ничем не поможешь. Наверное, нужно оставитьвсе, как есть, до прихода полиции.

— Нас же опознает лодочник! — Катаржина схватиласьза голову.

— И пан Лойза, — Старыгин осторожно взял ее заруку и вывел в соседнюю комнату.

Там он усадил ее к самому камину, налил полный стаканхозяйской настойки и поднес к губам. Катаржина сделала один жадный глоток ипередала ему стакан. Крепчайшая жидкость обожгла желудок, глаза заслезились, ностало гораздо легче. Катаржина тоже успокоилась, не зря доктор Беккерутверждал, что его настойка помогает едва ли не от всех болезней.

— А теперь повторите мне все, что вы говорили, —приказала Катаржина, — в этом деле следует разобраться.

— Этот человек как две капли воды похож на знаменосцаамстердамских стрелков с картины Рембрандта, на Яна Корнелиссона Вишера. Ивместе с тем — он висит в позе Повешенного с двенадцатой карты Таро,двенадцатого Старшего Аркана Таро. Вниз головой, с подогнутой к животу ногой. Впозе Пагода.., того самого, о котором мы говорили с хозяином.., прежде чем онушел.

— Пагод… — медленно проговорила Катаржина, уставившисьна огонь. — Человек — отражение… Странно…

— Этот Лойза… — Старыгин потер лоб, — вам непоказалось, что он очень странно себя вел? И так неожиданно умчался, оставивнас одних в своем доме.., наедине с этим… — он покосился в сторону соседнейкомнаты. — Он тут хозяин, стало быть должен знать все закоулки. Человекумер совсем недавно, так может, он его и убил?..

— Не знаю, — Катаржина пожала плечами. —Вокруг нас и без того хватает странного.., и страшного. Вернее, вокруг вас.Потому что я родилась в Праге и провела в этом городе много времени и ни разуне попадала в подобную ситуацию.

— Вы прекрасно знаете, что я не убивал тогочеловека! — вспылил Старыгин. — Я все время был у вас на глазах. Квашему сведению, меня самого едва не убили! Но не будем ссориться. Сейчасгораздо больше меня волнует, что нам делать дальше. Для начала, думаю, следуетсообщить в полицию об убийстве…

Он снял трубку с телефонного аппарата, но из нее недоносилось ни звука.

— Странно.., аппарат не работает.., а ведь хозяинтолько что разговаривал по этому телефону… Нет, определенно, пан Лойза оченьподозрителен…

Катаржина молчала, не сводя глаз с камина. Старыгинпочувствовал, как сильно он устал. Может быть, эти люди погибли по его вине?Два человека… Он ничего не нашел, ничего не сделал. Умнее всего будет вызватьполицию, сказать, что очутились они тут случайно. Катаржина сумеет с нимиобъясниться, а потом он поедет домой…

— Нужно позвонить в полицию по мобильному телефону! Мойаппарат не работает, после того, как попал в воду. Позвоните по своему!

Катаржина кивнула, достала мобильник из кармана и показалаСтарыгину:

— Разрядился! А ведь я заряжала его перед уходом…

— Одно к одному! — проговорилСтарыгин. —Значит, нужно уходить отсюда! Вызовем полицию из города!

— Я все ждала, когда вы сами догадаетесь, проговорилаКатаржина, — совершенно ни к чему нам здесь торчать. Сами же говорили, чтохозяин подозрителен. Отчего вы думаете, он так быстро отсюда удалился? Чтобыоставить нас наедине с трупом…

Старыгин проверил свою одежду, развешенную возле огня.Одежда еще не совсем просохла, но он оделся, так как оставаться здесь далее,зная, что в соседней комнате висит мертвец, было выше его сил.

Старыгин запер дверь массивным старинным ключом, спряталэтот ключ под крыльцо.

На улице светило солнце, и Катаржина немного приободрилась.

Рядом с дверью на стене был выведен коричневой краской номердома.

— Дом номер двенадцать, — проговорилСтарыгин. — Такой же номер, как у карты Повешенный., и такой же, как…

Он не договорил, но достал из кармана листок с темсхематическим рисунком, который отдала ему эрмитажная служительница. Старыгинхотел убедиться, что знаменосец действительно обозначен на этом рисункедвенадцатым номером.

Вынимая из кармана листок, он случайно выронил оттудакакие-то картонки. Нагнулся и поднял их с мостовой.

Это были две карты Таро.

Потрепанные, засаленные карты с полустертым, плохоразличимым изображением.

На первой карте из темного фона проступали два сухих,искореженных временем и непогодой дерева. Ветви их сплетались, как высохшиеузловатые старческие руки, и к этим переплетенным ветвям за одну ногу былподвешен человек.

Он был повешен в той самой позе, в которой они с Катаржинойтолько что нашли двойника амстердамского знаменосца.

Двенадцатая карта. Повешенный. Пагод. Зеркальный человек,перекинутый как мост между небом и преисподней, между жизнью и смертью, междупрошлым и будущим.

Голова повешенного была перечеркнута жирным крестом. Тем жесамым блекло-красным цветом, которым были сделаны знаки на старом кладбище.

Вторая карта изображала пышно одетого человека в короне,усыпанной драгоценными камнями, восседающего на троне.

Четвертый из Старших Арканов, Император.

Четвертым номером на рисунке был помечен капитан гвардейцев,Франс Баннинг Кок.

— Что это у вас? — Катаржина приблизилась, глаза унее горели как у кошки.

— Это карты Таро, — обреченно вздохнул ДмитрийАлексеевич, — все сходится.

— Нет, не это! — ее рука с длинными тонкимипальцами выхватила у Старыгина помятую бумагу.