Что бы не терять время и начать подготовку к вечеринке, мы решили, что Тейлор сразу поедет к Аарону, а я заеду домой, чтобы принять душ и переодеться.

Заодно проведаю Баффи.

Ехать в такси было неуютно. Водитель то и дело нагло ― то ли с отвращением, то ли с пошлостью ― разглядывал меня через зеркало, а я ёжилась, всё время пытаясь отодвинуться. Жаль, что было некуда.

Когда машина остановилась, я практически вылетела из салона, с облегчением глотая прохладный влажный воздух. Через окно протянула кретину десять долларов, взглядом объяснив, что он не дождется от меня чаевых.

Недовольное лицо стало мне ответом. Плевать. Я за грубость не плачу.

Гордо поднялась по лестнице и вошла в дом, решив хорошенько запереть дверь.

Нет, ну мало ли.

Приняла душ, вымыла голову, намазалась кучей каких―то гелей и лосьонов, которые посоветовала мне Тейлор, а затем накинула шелковый халат и взглянула на часы.

До вечеринки оставалось приблизительно полтора часа, а это означало, что мне как раз хватало времени на то, чтобы быстренько собраться и доехать.

Помочь с приготовлениями я уже не успевала.

Хорошенько растерла полотенцем волосы, а затем решила спуститься и покормить Баффи. Только закончила насыпать в её миску корм, как несносная вдруг вскочила и громко залаяла. Я замерла, а затем услышала, как хлопнула входная дверь.

– Тише, девочка, тише, ― шептала, параллельно прислушиваясь к звукам и шагам.

Вначале всё резко стихло, а затем раздался до боли знакомый топот.

Мак вошел в кухню и остановился, когда его взгляд без стеснения впился прямо в меня. И было ясно, почему. Я стояла перед ним в полупрозрачном шелковом халатике ― жутко коротком, кстати ― с влажными волосами, пахнущая тропиками и кокосом. Убойное сочетание, совсем не играющее мне на руку.

– Не знала, что ты придешь, ― не уверена, но по―моему вышло слегка осипло.

М―да, Никки, актриса из тебя на обе ноги хромает.

– Я заезжал утром. Тебя не было.

– Мы с Тейлор ездили в город. Ты что―то хотел?

Сухо. Отстранённо. По―деловому.

Если уж решила, что буду держать дистанцию, то должна держать её во всём. Правда вот никто не говорил, что это будет так трудно.

– Да, ― Мак бросил на стол передо мной какую―то папку. ― Прочти. И, если всё устроит ― подпиши.

– Что это?

– Контракт.

Я хлопнула глазами, но папку всё―таки взяла. Чисто из любопытства.

– Что ещё за контракт?

– Тот, который я обещал тебе составить.

Точно. Я совсем забыла.

– Мой юрист учел все условия. Договор чист. Никаких подводных камней, никакого текста мелким шрифтом. Всё честно и открыто.

Э―эм…

– Я хотела бы повнимательнее его изучить.

Мак кивнул.

– Если что―то не устроит ― говори. Обсудим.

Я кивнула, собираясь отложить всё это по крайней мере до завтра, но почти тут же ощутила на себе его настойчивый пристальный взгляд. Осторожно подняла глаза, пару раз сморгнула и воскликнула:

– Что, прямо сейчас?

– У тебя есть дела поважнее?

– Э―эм, да. Вечеринка. И я думала, ты тоже на неё пойдешь.

Прямо―таки услышала, как Мак раздраженно скрипнул зубами.

– Нет. И тебе не следует.

– Это ещё почему?

– Хотя бы потому, что вечеринки Вудби едва ли напоминают те, к которым ты привыкла.

Это ещё как понимать?

– Намекаешь, что я не впишусь?

– Всего лишь предупреждаю. У Вудби не будет устриц в вине, черной икры и благотворительных танцев. Он купит несколько ящиков пива, закажет пиццу, а затем включит самую развратную музыку, которую ты когда―либо слышала, и будет наблюдать за тем, как не менее развратные девицы отплясывают на его столе.

– К твоему сведению, я люблю пиццу, ― ответила, складывая на груди руки, ― и против танцев на столе ничего не имею.

Мак усмехнулся, а затем в два шага до минимума сократил между нами расстояние.

– Ты точно видела, КАК танцуют такие танцы?

Он стоял до неприличия близко, и я понимала, что вновь теряю голову. Его запах одурманивал ― его естественный, настоящий, мужской запах.

Иисусе, когда я перестану так на него реагировать?

Понимая, что, если буду продолжать дышать его дурацкими феромонами, будет только хуже, обошла придурка и направилась к себе. Слышала, что Мак до самой спальни по пятам следовал за мной, поэтому заявила:

– Я всё равно пойду.

– Монро…

– Я пойду, ― вытащила из ящика белье и схватив с кровати платье, направилась в ванную. ― Я уже купила подарок. К тому же, обещала Тейлор и Сейджу, что приду.

– Лори тоже там будет?

Э―эм…

Понимая, что проболталась, прикрыла глаза и мысленно отругала себя за неосторожность ― обещала же Тейлор молчать, дура―дура―дура! Ну кто за язык―то тянул?

– Никки!

Пока натягивала белье, придумывала, что сказать.

Лгать было неправильно. Говорить правду ― тоже, ведь этим я будто бы предавала подругу. Признаюсь ― разозлю Мака и навлеку его гнев на всех вокруг. Не признаюсь ― тот же исход. Мак всё равно узнает правду, но тогда его гнев будет ещё страшнее.

– Никки!! ― он долбанул в закрытую дверь с такой силой, что я вздрогнула.

Чертыхнувшись, застегнула платье и вышла к придурку.

– Не долби так, я тебя слышу, ― прошла мимо него и, взяв со столика серьги, остановилась у зеркала. Ну, была не была. ― Да, Тейлор тоже будет на вечеринке. И, прежде, чем ты начнешь на меня орать, добавлю, что по сути твоя сестра не должна спрашивать у тебя разрешения. Она совершеннолетняя.

– Эту чушь ты ей в голову вдолбила? ― прорычал Мак, и я зыркнула на него сквозь отражение.

– Нет, Мак. Не я. ― раздраженно бросила в ответ. ― Но думаю, Тейлор не настолько глупа, чтобы этого не понимать.

– Но настолько глупа, чтобы попереться к Вудби на вечеринку.

– Да почему тебя это так злит? ― не выдержала, сорвалась, признаюсь. ― Я думала вы друзья!

– Техас и я ― друзья. ― прохрипел он, внезапно став не только злее, но и внушительнее. ― А Аарон Вудби ― стервятник, с которым мне приходится уживаться на одной территории. Вот поэтому меня это так злит, Никки. Вот поэтому.