— Напрасно вы привезли меня сюда, — сердито сказала молодаяженщина, — я чувствую себя как ненормальная. В этом платье для приемов. Нужнобыло заехать домой, чтобы я взяла джинсы и майку. Так мне было бы удобнее.

— Я могу предложить вам свои джинсы, но боюсь, что вы в нихне влезете, — ответил Дронго.

— Сколько вы весите? — улыбнулась Сабина.

— Почти сто.

— А я только пятьдесят девять. И рост у меня только метршестьдесят девять. А вы, наверно, сантиметров на пятнадцать выше меня.

— На восемнадцать, — поправил ее Дронго, — но тогда я дамвам женский халат. У меня он есть. Для гостей.

— И гости так часто посещают вашу квартиру? — спросилаСабина, не скрывая иронии.

— Вы меня не поняли. Я держу его дома именно для такихслучаев. Если вы спрашиваете про проституток, то я стараюсь не приглашать домойэтих женщин.

— Значит, у вас могут быть даже встречи с проститутками? —нахмурилась Сабина. — И вам не стыдно это мне говорить?

— Я сказал, что не приглашаю домой. Я не сказал, чтовстречаюсь. А в этой квартире у меня иногда ночует жена, которая прилетает комне из Италии. Моя жена и дети. Поэтому я так неохотно приглашаю сюдапосторонних.

— Извините, — смущенно пробормотала она, — а где ваш халат?

— Во второй спальне. Там их несколько. Можете выбрать любой.

Она поднялась и прошла в спальню. Он снова остался один.Итак, четверо подозреваемых. Кто-то из них разработал гениальную комбинацию,чтобы подставить Абасова. Каждый из них мог оказаться на пятом этаже и толкнутьсубтильного Радика вниз. Каждый из них мог узнать номер кредитной карточкиАлексея Паушкина. И каждый из них мог способствовать переводу Паушкина вцентральный офис.

Но есть очень деликатный момент, о котором мог знать толькоодин человек. И этот человек владел тайной Алдоны Санчук еще до того, как онастала Алдоной Абасовой. Он точно знал, что Паушкин был ее первым мужчиной. Так,это интересный момент. Алдона жила достаточно много времени в Литве, она можетоткрыто рассуждать на такую тему, но не с каждым мужчиной. Она могла рассказатьо Паушкине своему мужу и… своему возможному любовнику. Или очень близкомучеловеку. Очень близким человеком для нее мог быть Иосиф Яковлевич Гельдфельд,который взял ее в банк на должность пресс-секретаря. И которому она могларассказать о своей первой любви в школе.

Этот человек потом использовал именно Паушкина. Он понимал,что только такой человек может по-настоящему разозлить Абасова, толкнуть его нанеобдуманный поступок. Катусеву нужно было более тщательно допросить всехсотрудников отеля, особенно всех горничных. Сразу после убийства. Но он былудовлетворен признанием вины Абасова и двумя свидетелями. Ему показалось, чтоможно проигнорировать обычную работу следователя по сбору всех возможных улик иопросу свидетелей. Это была его явная ошибка.

Хотя любой другой следователь наверняка поступил бы на егоместе подобным образом. Есть конкретный труп, есть убийца, который заявляет освоем признании, есть орудие убийства и двое свидетелей. Что еще нужно? Плюсперевернутая комната в офисе банка. Почему никто не слышал, как Абасовнеистовствовал в кабинете Паушкина? Это не совсем понятно, ведь в соседнемкабинете должен был находиться Орочко. Неужели он ничего не слышал? Или нехотел слышать?

Сабина вернулась в японском шелковом халате. Она собралаволосы на затылке и теперь была похоже на японку. Она села напротив Дронго.

— Вам удивительно подходит этот халат, — сказал Дронго.

— Спасибо. В Германии меня называли японочкой за моираскосые глаза.

— Они были правы, — кивнул Дронго, — вам нужно носить кимоноили японское сари.

— И вообще переехать в Японию, — улыбнулась Сабина. Ей былоприятно слышать такие слова.

— Я налью вам чай, — предложил Дронго.

— Что вы говорите, — удивилась Сабина, — разве так можно?Это я должна налить вам чай. Я хотя и немецкая гражданка, но выросла в Баку.Там совсем не приветствовали женский феминизм, но всегда были за эмансипацию.

Она подошла к чайнику, увидела коробочки с чаем.

— Какой чай вы любите? — обернулась она к нему.

— Давайте черный с клубникой, — решил Дронго.

— Тогда вместе будем пить именно этот чай, — решила Сабина.

Она быстро и ловко заварила чай, разлила его в две чашки ипринесла все на стол. Он достал варенье и миндальное итальянское печенье.

— Варенье у меня из Баку, — показал Дронго на две банки, —одно из грецких орехов, другое из лепестков розы.

— Обожаю оба варианта, — снова уселась напротив него Сабина.

— Мне присылает его моя мама, — признался Дронго.

— Вы ее очень любите?

— Конечно. После смерти отца ей пришлось тяжело. Оченьтяжело. Я вообще полагаю, что это отдельная тема, когда живешь с человеком всюсвою жизнь, а потом вдруг остаешься один. В старых сказках, говоря о счастливыхлюдях, рассказывают, что они долго жили вместе и умерли в один день. Тяжелеевсего обычно тем, кто остается.

— Я вас понимаю, — кивнула Сабина, — все время хочу васспросить. Правильно ли мы сделали, что приехали сюда. Я думаю, что нам нужнобыло поехать туда, где произошло убийство. Или хотя бы на квартиру к моемудяде. Я ведь его самая близкая родственница, а он сейчас в тюрьме. Что касаетсяАлдоны, то все ее родные в Литве. Они переехали туда еще в девяносто первом.

— Именно поэтому мы и не поехали туда, — объяснил Дронго. —Иначе нам пришлось бы отвечать на массу ненужных вопросов. Откуда мы узнали обэтом происшествии, почему мы занимаемся параллельным расследованием, почему ясегодня был у Алдоны и о чем мы говорили? Нам все равно зададут эти вопросы, нобудет лучше, если они сами нас найдут и нам позвонят. У вас включен мобильныйтелефон?

— Конечно.

— В таком случае нам нужно немного подождать.

— Я думала позвонить в Баку и сообщить о смерти Алдоны. Онабыла нашей родственницей.

— Ни в коем случае. Тогда придется объяснять следователю,откуда мы знаем об этом убийстве и почему мы сразу туда не приехали. Это какраз тот случай, когда лучше не нервничать и сидеть спокойно. Вы оченьпереживаете из-за ее смерти?

— Я даже чувствую себя немного виноватой. Хотя онанаговорила мне столько гадостей. Но сейчас я ей все прощаю. Вы должны понятьмое состояние. Она была женой моего дяди.

— Боюсь, что в последнее время она об этом часто забывала, —мрачно заметил Дронго. — Я не хотел вас травмировать, но она сразу заявила мне,что собирается разводиться с вашим дядей.