Священник начал говорить о брачных клятвах и любви, но был вынужден остановиться, а затем повысить голос, чтобы быть услышанным.

Уитни продолжала улыбаться изо всех сил, однако часто моргала, словно стараясь не расплакаться. Казалось, происходит то же, что и тогда, в бистро. А ведь она не сделала ничего: не споткнулась, тем более не упала, а все равно вызвала настоящую бурю.

Люди уже начали вставать с мест и толпиться в проходе с телефонами и камерами, отпихивая друг друга.

– Прошу тишины, пожалуйста! – строго произнес священник.

И тут Уитни повернула к Мэтью лицо, и он увидел, что в глазах ее стоят слезы.

– Прости, – произнесла она. Слов из-за стоящего шума он не расслышал, но прочел их по губам.

– Нет! – только и успел ответить Мэтью, а Уитни, всучив букет невесты Серене, уже побежала по проходу между скамьями прочь из зала.

О, черт!

Уитни пришла в себя только на улице, ощутив, как на ее обнаженные плечи падают снежинки. Убегая, она даже не накинула пальто. Да и какая сейчас разница! Больше она в часовню не вернется. Уедет домой, на свое одинокое ранчо, чтобы влачить свое одинокое существование. Там ей место. Там не перед кем стыдиться самой себя.

Свадьба лучшей, единственной подруги испорчена. Но ведь она, Уитни, не упала, не уронила букет, а всего лишь была сама собой.

Обхватив себя руками, чтобы хоть немного согреться, она направилась к проходящему мимо шоссе, чтобы поймать такси. Уитни решила, что сначала заедет на ферму Филиппа и Джо, заберет свои вещи, а после укатит домой.

Снег повалил сильнее, словно наказывая ее. Ну и правильно. Она заслужила.

Да, она пыталась изо всех сил не испортить эту свадьбу. Предлагала не участвовать в ней, перекраситься в блондинку. Но этого оказалось недостаточно. Она навсегда останется Уитни Уайлдз. Каждый раз, когда в ее глупую голову приходит мысль о том, что можно быть самой собой, все заканчивается тем, что она причиняет вред себе или дорогим ей людям. Например, Джо.

Или Мэтью.

Господи, как больно о нем думать! Ведь она же предупреждала его, что все испортит. Этот человек твердо решил дать ей шанс показать всем, что она – Уитни Мэддокс. И на краткий миг ей показалось, что у нее это получилось. Но это была лишь иллюзия.

– Уитни! Подожди, детка! – донеслось из-за спины.

Мэтью? О нет, боже, только не он! Добравшись до шоссе, она пошла вдоль него, надеясь поймать такси. Эти дурацкие туфли скользили по снегу. Не удержав равновесия, Уитни начала падать, но вместо того, чтобы рухнуть на землю, оказалась в теплых объятиях Мэтью, обхватившего ее сзади.

– Отпусти меня!

– Детка, ты замерзнешь, – произнес он, не разжимая рук. – На тебе даже нет пальто.

– Какое это имеет значение? Я разрушила свадьбу – ты же сам видел. – Слезы снова выступили на ее глазах. – Почему я позволила этому случиться?

Он обошел ее, встал перед ней и заставил поднять лицо.

– Да потому что ты Уитни Мэддокс, черт возьми! И мне плевать на Уитни Уайлдз. Мне хватает и тебя.

– Я никогда не смогу стать идеальной женщиной, которая тебе нужна.

– Ты и так идеальна. И это не ты испортила свадьбу, а те люди, что кинулись тебя обсуждать и фотографировать.

И тут раздались крики бегущих к ним журналистов:

– Уитни! Уитни!

Рядом затормозило такси.

– Позволь мне уладить все. Я смогу, – произнес Мэтью, снимая с себя пиджак и накидывая его на плечи собеседницы.

Уитни так хотелось верить этим словам! Хотелось, чтобы этот человек защитил ее, спас от самой себя. Но как позволить ему разрушить из-за нее все, ради чего он столько трудился?

– Разве ты не видишь? Я не могу быть для тебя еще одной неприятностью, которую нужно уладить. – Она нырнула под его руку, открыла дверь машины и села в салон.

– Куда едем? – спросил таксист.

– Вы могли бы отвезти меня за город, на ферму Боумантов?

Шофер окинул взглядом ее платье, потом Мэтью и репортеров, щелкающих фотоаппаратами, и спросил:

– Деньги есть?

– Да.

Поездка обойдется очень недешево, но это уже не важно – сегодня Уитни и так потеряла всё.

Мэтью ужасно хотелось кого-нибудь ударить. Едва такси Уитни скрылось вдали, журналисты окружили его, словно голодные псы.

– Мэтью, расскажите нам про Уитни Уайлдз!

– Вы ее видели пьяной перед свадьбой?

– Она обкололась наркотиками?

– Вы с ней спите?

– Она беременна? Кто отец? Байрон? Из-за этого у него синяк? Вы с ним подрались из-за Уитни?

До сих пор Мэтью защищал своих родных от прессы, потому что считал, что именно это делает его настоящим Боумантом. Но вдруг в памяти всплыли слова Филиппа: «Определись, кто ты, если ты не Боумант».

Если быть Боумантом – значит бросить Уитни на съедением репортерам… Может ли он так поступить? Нет!

Так кто он? Ответ пришел мгновенно:

«Я – Мэтью Боумант! А быть Боумантом – это значит плевать на то, что о тебе думают другие, в том числе пресса, делать что хочешь и когда хочешь». Именно так поступали все эти годы члены клана Боумантов, вызывая скандал за скандалом, которые он пытался погасить.

Взглянув на нацеленные на него объективы, Мэтью подумал о том, что заголовки в газетах завтра будут разгромными, но ему уже все равно.

– Леди и джентльмены, – заявил он. – Без комментариев.

Репортеры онемели от изумления, и в наступившей тишине Мэтью повернулся к шоссе, взмахнул рукой и поймал такси.

На вопрос «Куда тебе, парень?» он ответил:

– В южный пригород, на ферму Боумантов.

Таксист присвистнул:

– Это дорогое удовольствие.

Мэтью улыбнулся в ответ:

– Ну и что? Я ведь Боумант.

Глава 18

Доехав до фермы, Уитни попросила охранника, караулящего въезд на территорию, расплатиться с таксистом, пообещав вернуть деньги, когда возьмет их у себя в комнате. Тот исполнил ее просьбу, а потом на своем грузовичке довез ее до хозяйского дома.

– Я уезжаю домой, – объявила Уитни, когда они остановились перед входом в дом. – Сегодня же вечером.

– Мисс Мэддокс, снег еще не скоро прекратится, – обеспокоенно возразил охранник. – Думаю, что…

– Я умею ездить в снегопад.

– Но…

– Спасибо вам большое, – ответила она и захлопнула дверь перед его носом.

Зайдя в свою комнату, Уитни переоделась и кое-как побросала свои вещи в сумки – некогда было укладывать их аккуратно.