лишь мучительной смерти. Даамонцам пришлось охотиться в густом мраке дикого леса, рискуя никогда не вернуться домой.

Это неминуемо оставляло след на характере охотников, ведь их ремесло – это не просто работа, это образ жизни. Как никто другой они ценили те крупицы комфорта, которые совсем не часто выпадали на их долю. Относились друг к другу с особым уважением и заботой. Пусть за суровыми масками их хмурых лиц это сложно заметить, но все они, без исключения, отчетливо понимали, что жизнь ватаги зависит от каждого ее члена.

Те редкие моменты, когда охотникам удается разыскать безопасное место и организовать временный лагерь, чтобы перевести дух и побаловать желудки горячей пищей, занимали особую нишу в их сердцах. Нет добрее и счастливее охотника, чем тот, который возвращается домой с мешками полными добычи. Все его товарищи живы, а в животе разливается тепло свежей похлебки, минутой ранее бурлящей в сильно закопченном котелке.

– Хорошо-о, – протянул Аластар, с довольством поглаживая свой живот. Он поставил на землю пустую плошку рядом с собой, а сам откинулся на ствол дерева.

– И как в тебя столько влезло? – Рядом опустился на землю его давнишний знакомый, которого он, без тени сомнения, считал своим другом.

– Ничего ты не понимаешь, Рэйгар, – отмахнулся Аластар, – это моя первая еда в новой жизни! – Он прикрыл глаза и запрокинул голову к небу, упираясь затылком в шершавую поверхность древесной коры. – И она была прекрасна... – на выдохе прошептал он с улыбкой.

– А со старой что? – Вздрагивая от смеха, спросил Рэйгар.

– Что? – Удивленно посмотрел на друга Аластар.

– Старую жизнь, ты, где потерял?

– А-а-а... – на лице Высшей Тени появилась задумчивая ухмылка, – ... там, в пещере.

Рэйгар перестал смеяться и бросил на друга серьезный взгляд:

– Что там произошло? Я впервые вижу тебя в таком состоянии, – охотник повел подбородком, указывая на разорванный во многих местах артефактный кожаный доспех Высшей Тени. В его голове не укладывалось, что могло так сильно потрепать его друга, об истинной силе которого он мог только догадываться. – Да и твои ребята...

Аластар последовал примеру друга и повернулся лицом к сердцу лагеря. Охотники занимались своими делами. Кто-то возился с тушами животных, кто-то патрулировал внешний круг лагеря, а кто-то просто отдыхал, набивая животы наваристой похлебкой. Возле самого очага весело беседовали Ахра и девушки из ватаги Рэйгара. Их было трое, и каждую из них не миновало внимание жизнерадостного Агрида. Он развлекал их своими эмоциональными рассказами, периодически уклоняясь от выпадов Ахры. Конечно, лучница била не всерьез, улыбаясь, при этом, ведь львиную долю внимания Агрида получала именно она.

Азиль с улыбкой слушал эмоциональный рассказ Барзака, правой руки Рэйгара. Этот крепкий воин, волей судьбы ставший охотником, сопровождал повествование своей истории движениями рук, отчего его массивный доспех иногда издавал неприятные звуки, но обоих даамонцев это нисколько не смущало.

Абис же, подкрепившись, отправился вместе с охотниками на дозорные посты. Все же лес опасное место, и если ты решил, что готов ко всему, то ты уже умер, просто еще об этом не знаешь. В чем сегодня Аластар и убедился. Сейчас его подчиненные наслаждались жизнью вместе с охотниками Рэйгара, но несколькими часами ранее они готовились шагнуть за грань, откуда нет пути назад.

Аластар с улыбкой пробежался глазами по ставшим уже родными лицам и повернулся к ожидающему ответ другу:

– Знаешь, похоже, я вспомнил каково это – жить, – слегка задумавшись, начал Аластар, – не раз я стоял на пороге смерти, иногда улыбался ей, иногда тянулся к ней сам. Я помню то чувство, когда этот «боров» казнил моих друзей. В тот миг я желал лишь отправиться вслед за ними, – Аластар прервался и горько вздохнул.

– Мне жаль, друг мой, – Рэйгар потянулся к Аластару и сочувственно сжал его плечо.

– Знаю... знаю, – Аластар похлопал по руке Рэйгара и улыбнулся, – я ведь, можно сказать, постепенно становился бездушной тварью. Просто механизм, который выполняет свою работу. – Он устало растер лицо руками и поочередно указал на своих подчиненных, – их я тоже воспринимал такими, просто механизмами. А они ведь живые люди, которых я сегодня чуть не погубил.

– Понимаю тебя, – хмуро ответил Рэйгар, – но, лидеру приходится иногда принимать тяжелые решения, и, как я понимаю, отступать было нельзя.

– Угу, – поджал губы Аластар, – этот мир еще не видел тварей такой силы, и, боюсь, что подобных ему со временем станет больше. Парень спас нас...

Рэйгар удивленно вскинул брови:

– Четырнадцатилетний мальчишка спас боевой отряд Высших Теней?

Аластар с улыбкой закивал:

– О да, друг мой! Душа этого, как ты говоришь, мальчишки, пылает с такой силой, что и я невольно проникся его энергией. Да что там говорить, – отмахнулся он, – Альм в одиночку развеял силу созревшей червоточины и убил тварь двенадцатого класса.

– Я не силен в вашей классификации, – покачал головой Рэйгар, – но разве «десятка» – это не предел?

– Как оказалось, далеко не предел, – пожал плечами Аластар.

– Но, как это возможно? – Возмутился Рэйгар и глянул на сына, который с воодушевлением что-то рассказывал своему очнувшемуся брату. – Он пришел в себя. С ним точно все будет в порядке?

– Не переживай, папаша, – подмигнул другу Аластар, – ничего ему не будет. Так, легкое заражение Хаосом... – он смехом ответил на гневный взгляд Рэйгара. – Я слышал о таких воителях, как он... – продолжил уже серьезным голосом Аластар, – ... среди Высших Теней древности мелькали особо сильные представители, которые силой воли могли изменить структуру своего духовного оружия, что парень и сделал. Его копье обрело второе лезвие, а древко теперь способно принимать форму цепи. Не знаю, как он до этого додумался, но он замкнул этой цепью три звена: себя, сердце червоточины и «короля».

– Дела... – Рэйгар удивленно почесал бороду.

– А с заражением легко справятся зелья, которыми его уже напоили. Скоро будет в порядке, – Аластар хлопнул друга по плечу и поднялся на ноги, – так своей жене и передай. Если изначально я просто пошел на поводу любопытства и желания насолить Атрагину, то сейчас все иначе...

Рэйгар секунду помялся, но все же решился на откровение:

– Спасибо. Последнее время она сама не своя. Старается делать вид, что все хорошо, но