«Да, могу спорить, французские пуделихи никогда так с тобой не обращались».

Я повернулся к Морриган и вспомнил об обязанностях хозяина.

– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? – спросил я. – Или перекусить в пределах возможностей моей скромной кладовой?

– Меня устроит все, что ты сочтешь подходящим для завтрака, – ответила она.

Такие заявления никогда не следует принимать за чистую монету. Казалось, она будет счастлива, получив сардину в «Ритце», но на самом деле, если ей предложат не самое лучшее, что есть в моем доме, она будет глубоко оскорблена.

Я осторожно выскользнул из постели, весь в синяках и царапинах, которые горели от попавшего на них пота. Все у меня болело, к тому же последние силы закончились. Я понимал, что мне придется снова выйти наружу и напитаться энергией земли для исцеления, а еще появилось ощущение, что я только тем и занимаюсь, что пытаюсь привести в порядок свое несчастное тело.

«Клянусь святыми кошками, Аттикус! Она очень сильно тебя поцарапала», – сказал Оберон, когда я вышел из спальни.

«Да, это был настоящий фестиваль боли. Дай мне разобраться с моими ранами, и я займусь очень поздним завтраком».

Из-за того, что я практически полностью пропустил все утренние процедуры, я решил заняться ими сейчас, хотя уже давно наступил день. Я поставил на огонь кофейник и провел пять минут во дворе, успокаивая вопящую кожу. Почувствовав себя немного лучше, я вернулся в дом и запустил на стерео последний диск «Родриго и Габриэла»[46], а сам стал готовить роскошный завтрак: омлеты из трех яиц с сыром, нарезанная кубиками ветчина, шнитт-лук, а также пара упаковок колбасы с кленовым соусом (главным образом для Оберона), жареный картофель с луком и красным болгарским перцем и тосты с маслом и апельсиновым джемом.

Морриган вышла из спальни, когда я раскладывал еду по тарелкам. Она приняла душ, привела себя в порядок, но оставалась обнаженной и села за мой кухонный стол без малейших признаков смущения. Я и сам не стал одеваться и вдруг почувствовал себя просто великолепно – наступил тот редкий случай, когда я снова мог вести себя как настоящий кельт, не тревожась об обычаях американцев.

Морриган изо всех сил старалась вести себя любезно, когда я подавал ей еду. Она даже постаралась вежливо улыбнуться, когда я поставил перед ней чашку с кофе (она предпочитала черный), но у нее ничего не получилось, и я сделал вид, что не заметил. Оберон, со своей стороны, ел колбасу так тихо, как только мог, бросая опасливые взгляды на Морриган, чтобы убедиться, что ему не грозят ее страшные ногти.

Морриган всячески рассыпалась в комплиментах по поводу моей стряпни и выпила пять чашек кофе против моей одной, а также большой стакан воды и стакан апельсинового сока. Морриган также попросила еще один омлет и несколько тостов.

«Куда она все это девает?» – спросил Оберон, наблюдавший, как Морриган поглощает пищу.

«Я не знаю. Можешь сам у нее спросить, если хочешь».

«Нет, спасибо. Мне дорога моя жизнь».

Наконец Морриган провозгласила, что сыта, и вновь принялась меня благодарить, чтобы покончить с любезностями и перейти к делу.

– А тебе не хочется узнать, чем я занималась в течение последних нескольких недель? – спросила она.

– Да, эта мысль приходила мне в голову.

– Я занималась гражданской войной в Тир на Ног. Там были славные битвы.

– Что? И кто с кем сражался?

– Приверженцы Энгуса Ога решили восстать против Бригиты и меня, несмотря на то что их вождь пал и не выполнил своих обещаний. После того как первая волна их атаки была отбита, возникла необходимость в наведении порядка, что заняло много времени.

– Погиб кто-то из Туата Де Дананн?

Морриган покачала головой.

– Все погибшие были не самыми сильными фейри. Однако у них имелось весьма впечатляющее оружие, которое им завещал Энгус Ог. Новая броня Бригиты прошла серьезное испытание.

– Бригита взяла в руки оружие?

Туата Де Дананн очень не любят подвергать себя смертельной опасности, когда могут заставить умирать за себя других.

Морриган кивнула.

– Да. И должна признать, она показала себя с самой лучшей стороны. Она столь же грозный противник, каким была прежде.

– Значит, теперь все закончено?

Морриган пожала плечами.

– Сражение закончено, остальное не мое дело. Уверена, что там плетутся политические интриги, но меня подобные вещи не привлекают. Мне интересно совсем другое. – Она прищурилась и указала на мой амулет. – Твое волшебное ожерелье. Мы с тобой заключили сделку, и пришло время тебе выполнить свою часть.

Наша сделка была предельно простой: я научу ее, как сделать собственный вариант такого же ожерелья, которое охраняет меня от любой магии, защищая мою ауру холодным железом, а она никогда, никогда не заберет мою жизнь. Нет, это не спасет от случайного ранения или смерти от старости, но меня радовала мысль, что я не закончу свои дни насильственным образом – пока Морриган будет держать свое слово.

– Я готов начать в любой момент. Ты принесла с собой холодное железо?

– Да. Сейчас, – ответила она и встала, чтобы взять кожаный мешочек, который я видел на столике у себя в саду.

Я убрал со стола посуду и сказал Оберону, что он самый лучший пес, о котором только может мечтать друид.

«Сегодня утром ты проявил невероятное терпение, и я это оценил», – сказал я Оберону.

«Ну, если честно, она пугает меня до безумия, так что было не так уж трудно сидеть смирно и не высовываться, пока она в доме».

«Я тебя очень хорошо понимаю. Я постараюсь отправить ее подальше отсюда, как только смогу».

«Благодарю, Аттикус. Пожалуй, я немного вздремну в спальне, чтобы не мешать».

Я почесал у него за ушами, и он потопал прочь, и тут вернулась Морриган. Она распустила шнурок на мешочке и высыпала на стол несколько кусочков холодного железа – метеоритов разного размера и чистоты. Ни один из них не был больше моей ладони.

– Какой мне следует использовать? – спросила она.

Я сел и внимательно осмотрел каждый.

– Ну, как сказала одна крошечная зеленая куколка, размер значения не имеет, – ответил я. – Во всяком случае, когда речь идет о метеоритах. Тебе нужен самый чистый амулет из всех возможных, без потери силы. Простое железо обычно слабее алюминия, поэтому нам необходим сплав с чем-то, чтобы получить нечто вроде стали. В этих образцах смесь с иридием, а не с никелем, так что все в порядке. Ты можешь их просто расплавить и придать им любую форму, какую захочешь.

– Расплавить? Прошу прощения, друид, но разве амулет не должен быть результатом холодной ковки?