магистром Ксавьеном?

Несмотря на всю растерянность, я согласно кивнула.

— Ясно, — но всех этих тайн сэр Матиуш определенно не одобрял. — В таком случае уведите господина с тренировочного полигона — посланник из дворца уже вошел на территорию академии.

О, Небо, если они встретятся, Каенар окажется во дворце раньше лорда Аскеа!

— Держите, — я торопливо передала осколки посуды оторопевшему телохранителю.

И подхватив юбки, сорвалась на бег.

* * *

На тренировочном полигоне Каенара не оказалось. Там так в целом были все — студенты боевики бодрой трусцой уматывали от десятка вовсе не милых Тварей из Нижнего мира, студентки инспираторши осваивали искусство древолазания, чем спасались от этих же самых Тварей. Один из студентов с даром искусителя отчаянно отбивался от животины, которая по нему слюной исходила и терлась всеми возможными местами, пытаясь обозначить свои страстные чувства, прочие искусители оказались умнее и тоже осваивали древолазание. И вот это было не самым умным решением, потому как ранее на этом полигоне деревьев не наблюдалось, а значит это совершенно точно очередная каверза от магистра Ксавьена.

— Асьен, — меня магистр увидел почти сразу, — твой наследный принц в раздевалке, но учти, ты не единственная, кто жаждет его внимания.

Значит посланник из дворца уже здесь.

— Благодарю за информацию. Дивного занятия, магистр Ксавьен, — быстро ответила я.

Единственное мое преимущество — я могла зайти в раздевалку с территории полигона, в то время как посыльный определенно дожидается у дверей тренировочного комплекса. Но в этом была и загвоздка — с основного входа можно было войти в раздевалку, а с тренировочного полигона вход вел сразу в душевые.

— Он ведь там один? — на всякий случай спросила я.

— Да, — ответил магистр Ксавьен, но глаза его как-то странно заблестели, — совершенно, абсолютно и безусловно один.

Но почему-то у меня вдруг возникло такое чувство, что магистр сейчас отправится за свечкой? Не знаю, откуда вообще взялась эта мысль, и при чем тут свечка, но… А, не важно.

Я прошла за решетками, почти побежала, когда ко мне весело поспешила одна из Тварей, побежала быстрее, едва стало ясно, что Тварюшка определенно голодна, а я для нее вполне питательный обед, и ворвавшись в душевую, я[2] плотно прикрыла за собой дверь, в которую почти сразу с другой стороны врезалось нечто массивное. Точно Тварь. Правда, я вот не поняла, с каких пор защитный барьер, прикрывающий вход в душевые, отсутствует?

Хотя о чем это я — явно магистр Ксавьен развлекается.

Тяжело дыша, прислонилась спиной к железной двери, пытаясь хоть немного прийти в себя после быстрого бега.

И тут услышала удивленное:

— Асьен?

В этот момент маска сползла с моего лица и с глухим стуком упала где-то на каменный пол, а я застыла, глядя на выходящего из клубов пара Каенара.

Ангел Смерти… был красив как бог.

После ранения от взрыва, его мускулатура стала более сухой, ярко выраженной, обозначившейся. Постоянные тренировки в Нижнем мире сделали кожу более смуглой. Черные волосы, что Каенар больше не стриг так коротко, как было принято у военных, немного отросли и мокрые пряди упали на лицо, подчеркивая аристократическое происхождение… и в целом красоту черт его лица… И капельки воды, покрывавшие тело, прикрытое лишь одним обернутым вокруг бедер полотенцем…

Внезапно мне сделалось трудно дышать.

Отчаянно быстро забилось сердце, ноги ослабли, вероятно, после долгого бега, губы слегка приоткрылись, в попытке вернуть себе возможность нормального дыхания, но перед глазами все продолжало расплываться. Все, кроме Каенара. Вот его я видела совершенно отчетливо.

— Асьен? — в голосе кронпринца послышалась тревога. — Ты в порядке?

И шаг.

Еще шаг…

И еще…

Ничто не украшает мужчину так, как уверенность. У бывшего герцога Риддана уверенность наполняла каждое движение, каждый жест его красивого тела. И дышать вопреки всему становилось все сложнее, по венам растекалось странное тепло, внизу живота поселилась странная ноющая боль, каковой я никогда в жизни не испытывала.

— Что с тобой? — быстро Каенар пересек разделяющее нас пространство, прикоснулся к моему подбородку, заставляя чуть запрокинуть лицо. И вглядываясь в мои глаза, снова позвал: — Асьен?

Нервно сглотнув, я попыталась ответить… и не смогла, как завороженная глядя в абсолютно черные глаза Ангела Смерти.

— Не смотри на меня так, — вдруг хрипло приказал Каенар. — Я отчетливо осознаю, что твоя реакция на мое тело не может быть правдой, но мне безумно хочется поддаться соблазну и поверить в происходящее хотя бы на миг. Останови это, Асьен, потому что я остановиться не смогу.

Каенар отпускает мой подбородок и упирается напряженными ладонями в стальную дверь по обе стороны от моей головы. Его глаза пристально вглядываются в меня, но взгляд меняется, словно разум необратимо заволакивает туманом. А у меня все сильнее кружится голова, и я ощущаю запах не душистого хвойного мыла, а тот аромат тела Каенара, что уже ощущала в родовом замке герцога, и от этого аромата сердце бьется все быстрее, а воздуха не хватает.

— Нам лучше остановиться, — голос почти не слушается.

— Определенно, — хрипло отвечает Каенар.

И сглатывает, от чего дергается кадык на его шее, вызывая почти нестерпимое желание прикоснуться к его плечам, провести ладонями по напряженной груди… обнять… Или ухватиться, потому что безумно кружится голова, и, кажется, я сейчас просто упаду. Но это беспокоит меня гораздо меньше, чем то, насколько близко стоит Каенар. И то, как он смотрит. И как дышит. И запах его тела. И кожа, покрытая капельками воды.

— Асьен.

Я вздрагиваю и поднимаю взгляд.

Но легче от этого не стало. Мы стоим так близко, между нами пространства столь мало, что не остается возможности сделать вдох. И взгляд — глаза в глаза. И, кажется, что все вокруг кружится, все ускоряясь.

— Асьен, ты бежала? — тихо спрашивает Каенар.

— Да…

— Что-то произошло?

— Да…

Когда говорит он, я чувствую его дыхание на своих губах, когда отвечаю я — он ощущает то же самое. Возможен ли поцелуй без касания? Никогда о подобном не слышала, но сейчас ощущала в полной мере.

— Асьен, — он склоняется чуть ниже, от напряжения все мышцы на его теле обозначились сильнее, — ты готовишься к Весенним учениям?

— Да…

Это не разговор, это что-то настолько волнующе интимное, что я теряю остатки разума.

— Все успеваешь?

— Да…

— Палатки приготовлены?

— Да…

— Лекарства?

— Да…

— Можно я тебя поцелую?

— Да… — и тут меня накрыло осознание вопроса. — В смысле — нет! Нет, нельзя! Я…

— Поздно, — прошептал Каенар.

Накрывая мои губы собственными.

Наваливаясь всем телом, дико, неистово и так чувственно, что я ощутила жажду, но к воде это