Бенека, так звали эту женщину, сама ходила на рынок и покупала необходимые продукты. Вэл не могла обвинить ее в некачественном исполнении своей работы: еда, приготовленная ею, была вкусной и разнообразной, а от бесчисленных свежих и мудреных закусок, которые она волшебным образом выуживала у самых лучших лавочников, глаза просто разбегались.

К Вэл она обращалась исключительно на «вы», и поначалу та чувствовала себя от этого словно не в своей тарелке. Поделившись с Раза своими сомнениями, она услышала то, что и предполагала.

– Глупости, Вэл. Ты моя Вторая, если бы она фамильярничала с тобой, как бы это выглядело?

Раза был прав. Вэл понимала, что теперь все изменилось. Не только для черного баргеста, ставшего значимой фигурой в городе, но и для нее самой, вынужденной или принимать свою новую жизнь такой, какая она есть, или…

Впрочем, иного быть не могло, не так ли?

Раза возвращался домой поздно, иногда за полночь, когда Вэл уже спала. А уходил рано, когда она, еще совершенно сонная, укутанная в одеяло, нежилась в мягкой постели.

Поэтому Вэл скоро поняла, что все ее опасения были напрасны – им легко жилось вместе, ведь они практически не виделись.

Иногда о присутствии Раза Вэл узнавала только по тихому рычанию Раша, который по своему обыкновению спал на кровати. Когда утром он заходил в спальню, чтобы взять нужные себе вещи, пес поднимал голову и провожал его приглушенным рычанием.

В такие моменты Вэл старательно делала вид, что крепко спит. Ей так было легче, ведь она не знала, что следует ему сказать.

Доброе утро? И… до встречи?

Спустя две недели она вдруг отчетливо, с охватившим удивлением осознала, что ее не устраивает такая жизнь. В корне не устраивает.

– Ра, у тебя вообще бывают свободные дни? – поинтересовалась Вэл в редкие минуты, когда ей и Раза повезло встретиться вечером за ужином. Они сидели по разные стороны большого стола, наслаждаясь уютным теплом и внутренней умиротворенностью. Странное для них состояние. Необычное.

– О чем ты? – Раза откинулся на спинку стула и нахмурился. Стоявшая на столе толстая свеча затрещала, играя желтым язычком.

Вэл едва не застонала. Неужели он не понимает? Или в очередной раз умело делает вид, что не понимает?

– О том, что мы это уже проходили, – выдохнув, смело сказала она. – Ты приходил и уходил. А я сидела дома. И ничего хорошего из этого не вышло.

– Ах, ты об этом, – безразличным тоном отозвался Раза, бросая взгляд на свечу и зажимая фитиль между большим и указательным пальцами. Огонек тут же погас. – Да нет, разница очень большая. В тот раз я приходил и уходил, когда хотел, а еще трахал тебя и молчал. Помнишь? Ты сама обвиняла меня в этом.

Вэл задержала дыхание, с большим трудом сдерживаясь от опрометчивых поступков и едких злых слов.

Раза смеялся над ней. Черные глаза лукаво блестели в отсветах пламени камина, а на губах играла легкая ухмылка.

– Хорошая у тебя память, – наконец выдавила из себя Вэл. – Дословно запомнил, надо же.

– Спасибо. Я большой молодец, я знаю, – почти серьезно проговорил он.

Вэл не смогла сдержать улыбку.

Издевается же. И не скрывает этого.

– Послушай, я серьезно. Давай… сходим куда-нибудь? – с сомнением в голосе спросила она, мгновенно растеряв все красноречие. – Так же нельзя. Ты все время занят и…

Она замолчала, не зная, что еще добавить. Собственное предложение звучало глупо и не к месту.

– Приглашаешь меня на свидание? – Раза ухмыльнулся и приподнял черные брови.

– Какое еще свидание? – возмущенно фыркнула Вэл, чувствуя, как жар смущения окатывает щеки. – Обойдешься. С чего мне тебя приглашать?

– То есть ты не хочешь куда-либо идти со мной, но предлагаешь, потому что… так нужно? Я правильно тебя понял? – Раза больше не улыбался.

Голос, прозвучавший с легко узнаваемой ноткой обиды, удивил. Вэл, тщательно скрывая собственное смущение, тряхнула головой, разбрасывая по плечам темные волосы.

Надо же, какой он ранимый на самом деле. Кто бы мог подумать.

Но у нее не было никакого желания его переубеждать. Не сейчас, когда щеки предательски пылают. Пусть считает, как ему нравится.

– Ничего ты не понял, – со вздохом ответила она. – Я пойду спать.

Вэл отодвинула стул, отряхнула крошки с колен и ударила по бедру ладонью, подзывая напряженно косящегося на мужчину Раша. Пес на прощанье одарил Раза уничтожающим взглядом и последовал за своей хозяйкой.

Радовало, что Раш уже не пытался броситься на мужчину, предпочитая держаться от него на безопасном расстоянии.

Чувствовал, наверное, с кем ему лучше не связываться.

– Вэл, подожди.

Она остановилась, положив ладонь на перила лестницы, и обернулась через плечо.

Черные глаза смотрели прямо на нее.

– Завтра я очень занят, так что не жди меня рано. А вот послезавтра я попробую освободиться.

– Хорошо. – Она улыбнулась, и Раза неуверенно улыбнулся в ответ. – Как раз послезавтра Кара собирает всех в таверне. Вот и отлично, пойдешь с нами.

Судя по лицу Раза, эта перспектива не показалась ему радужной.

– Обещаю, я даже добровольно сяду с тобой рядом и буду милой и очаровательной, – рассмеялась Вэл, чувствуя, как настроение стремительно улучшается от одной мысли, что они отправятся куда-то вместе. – И я буду послушной, обещаю.

Раза хмыкнул, медленно покачивая головой:

– Сомнительно, конечно. Давай сразу договоримся, что все возможные претензии ты выскажешь мне наедине.

– Конечно, – кивнула Вэл. – Я усвоила урок с первого раза. У тебя сильный удар, знаешь ли.

Раза не ответил, мгновенно поменявшись в лице. Он сжал губы, заметно побледнев.

Она не хотела уколоть его, но уколола. Это не принесло ей облегчения, ни капли.

Вэл всего на одну секунду ощутила неистовое желание подойти к Раза и поцеловать в невероятно притягательный рот.

Но она тут же опомнилась, опустила глаза и тихо добавила:

– Спокойной ночи, Ра.

– Спокойной ночи, Вэл, – отозвался он.

Она развернулась и ступила на лестницу.

– Ты мог бы постучаться, – прошипела Вэл, провожая сердитым взглядом вошедшего в ванную комнату Раза. Мужчина проигнорировал ее, останавливаясь у обрамленного в кованую раму круглого зеркала. Он был босиком, в одних свободных домашних черных штанах.

Вэл вдохнула сквозь стиснутые зубы и нырнула с головой в стремительно остывающую воду. За что она была несказанно благодарна Раза, так это за то, что тот за прошедшие два года обзавелся большой и глубокой металлической ванной для купания.