— Да и я сама могу, — вяло запротестовала, поражаясь собственной робости. Откуда что взялось? Или это пока он был рабом, можно было не стесняться, а как стал просто мужчиной, живущим со мной в одном доме, сразу накатила неловкость?

— Упрямая, милая гецхе, — сказал он, продолжая вытирать так бережно и нежно, словно ласкал.

Настаивать на продолжении не стал. Помог надеть чистое платье, поцеловал ручку и пошел заниматься своими делами.

Однако попыток очаровать меня тоже не оставил.

То, наливая вино в бокал, подавал так, чтобы коснуться моей руки. То я стояла на кухне и мыла персики, а Маркусу срочно понадобилось достать что-то с верхней полки, и, разумеется, полка находилась именно возле меня. Брюнет подошел сзади и долго искал какую-то глиняную миску, при этом так плотно прижимаясь к моей спине, что я думать забыла про персики, наслаждаясь прикосновениями мужчины.

Или вот стояла я в коридоре, объясняя Виру, что необходимо провести инвентаризацию в кладовой. Маркус шел мимо и со словами: «Позвольте пройти», — приобнял за талию и чуть пододвинул. При этом рука его задержалась на мне чуть дольше положенного, отчего я вся зарделась, чувствуя, как волны мурашек покрывают кожу.

Я и смущалась, и одновременно мысленно хихикала, наблюдая как арамерец якобы невзначай то и дело находит поводы, чтобы прикоснуться.

Но на этом дело не закончилось. После обеда этот плут удумал куда более изощренный способ привлечь мое внимание. Заманил меня в дисциплинарную, чтобы Вир нас не увидел, и заговорщицки произнес:

— Лиша, я бы хотел кое-что уточнить по поводу занятий.

— Их больше не будет, можешь не переживать.

— Вот именно! А я не уверен, что точно запомнил все предпочтения Эйстерии.

— Чего? — мой взгляд выдавал такой уровень скепсиса.

Но арамерец уверенно продолжал:

— Я ведь должен попытаться сделать так, чтобы она с тобой расплатилась? Ты рассказывала о ее вкусах лишь на словах, а до практики мы так ни разу и не доходили. Что, если я что-то неправильно запомнил? Ты можешь уделить мне немного времени, чтобы мы отрепетировали некоторые моменты?

Что этот жук задумал? Неужели он и правда думает, что я поверю, будто ему есть дело до привычек мегеры?

Но согласилась. Уж больно любопытно было посмотреть, как арамерец собирается выкрутить эту ситуацию в свою пользу.

— Хочу освежить знания касаемо вина, — произнес брюнет и направился к столу. Я только сейчас заметила, что он заранее сервировал поднос фруктами и бутылкой рубинового арамерского.

Интересный выбор вина. Вкус терпкий, сладковатый, с ароматом цитрусовых и пряностей. Чем-то схож с характером самого Маркуса.

— Я правильно помню, что госпожа Эйстерия любит, когда раб приносит ей вино будучи полуобнаженным?

— Ну… да, правильно, — я начала понимать, к чему клонит соблазнитель. Этот несносный мужчина заметил, какое впечатление на меня производит его тело, и решил воспользоваться моей слабостью!

Арамерец быстро скинул тунику, оставшись передо мной в набедренной повязке.

— Маркус! — я попыталась придать голосу строгости, но вместо этого вышел неубедительный писк, на который брюнет не обратил ни малейшего внимания. Он сосредоточенно подошел к столу, подхватил поднос и направился ко мне.

— Госпожа, прошу, — галантно подал бокал с вином. Разумеется, неразбавленным. Рамонов упрямец. До сих пор считает, что мы портим благородный напиток водой.

Сделала глоток, стараясь не смотреть на полуголого мужчину. Хотя там такие мышцы, такой торс… Я уже молчу про руки: сильные, крепкие. Мое тело моментально напомнило, как эти руки подхватили меня и понесли в душевую. Как же это было волнительно и вместе с тем приятно.

Меж тем, Маркус продолжал совращать:

— И еще ты говорила, что Эйстерия может в этот момент начать гладить и ощупывать тело, и нужно продолжать неподвижно стоять с подносом, не реагируя на прикосновения, пока не последует иного приказа. Да?

— Кхм…

— Давай этот момент отрепетируем, пожалуйста. Очень переживаю, вдруг не справлюсь.

И лицо такое хитрое-хитрое…

— Маркус… — я пыталась держаться изо всех сил, не поддаваясь на провокации.

— Между прочим, ради Вас стараюсь, уважаемая. Мне очень важно не опозорить Вас перед клиенткой. Так что будьте любезны, отнеситесь к работе со всей серьезностью.

«Ну хорошо. Будь по-твоему,».

Сделала еще глоток вина. Пряный напиток слегка обжег губы, оставив на них сладкое послевкусие. Подошла ближе к арамерцу, опустив ладонь на грудь и чувствуя кончиками пальцев как горяча его кожа. Рука заскользила по животу, отмечая, как напрягается пресс мужчины. Дыхание Маркуса участилось.

— Достаточно? — спросила я, отходя на шаг назад и наблюдая довольную физиономию брюнета.

— Ты халтуришь. Но ладно, кажется, с этим я справлюсь. Но вот следующее задание видится мне довольно сложным и нуждается в отработке навыков.

— Что ты еще придумал, рамоново недоразумение?

— Ты говорила, что Эйстерия любит, когда ее кормят фруктами прямо с рук.

— Допустим, — не стала я вредничать.

Атмосфера уединенности, мерное потрескивание пламени от факелов, вино, от которого я слегка захмелела и полуобнаженный Маркус уговаривали поддаться на искушение и подыграть мужчине.

Маркус поставил поднос рядом со мной, взял с него мисочку с фруктами. Отломил виноградинку и поднес к моему рту, предлагая есть с рук. Обхватила ее губами, успев лизнуть кончики пальцев, чем вызвала томный вздох брюнета.

Следующую виноградинку я не трогала, сперва проведя кончиком языка по указательному пальцу мужчины. Прикоснулась губами к его коже и только потом плавно поместила угощение в рот.

— Позволишь? — я перехватила инициативу, поднеся сладкую ягоду к устам арамерца.

Но не успел Маркус притронуться к угощению, как дверь в дисциплинарную распахнулась. На пороге стоял Вир, жестами показывая, что ко мне пришли и мне не стоит медлить.

Я поспешила выйти к посетителю, оставив Маркуса одеваться.

Еще издали, идя через сад, поняла, что меня ждут неприятности. Зря мы поминали Эйстерию. Накликали на свою голову.

Решительная брюнетка, окруженная тремя рабами-мужчинами, сидела в гостевой комнате. Слуги стояли на четвереньках, у ее ног, точно верные псы. На каждом — широкий стальной ошейник с толстой цепью. Тела их опоясывали плотные черные ленты, едва прикрывающие пах. Рабы выглядели хмурыми, осунувшимися, со свежими следами плетей на спинах.

— Добрый вечер. Какой неожиданный визит, — я поклонилась гостье, даже не догадываясь, что могло привести стерву в мой дом.

Еще кого-то привела на воспитание?

— И Вам доброго вечера, — Эйстерия даже не потрудилась встать, как того требовали приличия. Словно это не я, а она являлась хозяйкой дома.

— Чем обязана визиту? — спросила я, присев рядом на соседнее кресло. Хотелось верить, что мое лицо не выдавало волнения.

Краем глаза заметила, что Маркус переоделся и вышел к нам, но не