– Аланая?! Ты как здесь оказалась?! – вырвалось из меня мгновением позже.

– Трой?! – изумленно воскликнула она. – Это ты?!

– Я, – тут только мне вспомнилось, что на себя я сейчас мало похож, разве что голосом. Так что пояснил: – Пришлось загримироваться, чтобы пробраться к Яге. Где она, кстати? И что здесь делаешь ты?

– Я бабушкина заложница, – заявила мне девушка. – Когда по поселку поползли эти гадкие слухи, да потом еще и на избушку напала толпа, я тут же поняла, что плохи дела, а бабушке туго придется. И сразу сюда прибежала. Хотелось про тебя правду узнать и помочь, чем смогу. Бабушка как раз тут к обороне готовилась, вот я ей и предложила, чтобы зря не тратить лишние силы, меня в заложницы взять. Иногда подбираюсь к окошку так, чтобы меня снаружи никто не заметил, и громко причитаю о том, чтобы они только не вздумали дом штурмовать! Потому что мне в этом случае конец, а пожить еще очень хочется! Пока, как видишь, действует! А тебя я за их лазутчика приняла! Сумевшего как-то пробраться через бабушкин охранный контур!

– А сама-то эта бабушка где? – поинтересовался я после того, как продышался после упоминания о контуре. Аланая слишком мало знала о бабкиных талантах, допуская мысль, что ее контур кто-то мог бы пересечь без позволения! Зато я знал! И оставалось только порадоваться, что на меня это колдовство не распространилось. Иначе я бы запросто мог либо вылететь отсюда, как пробка, впечатавшись в кордон под моим забором, либо в какую-нибудь хрень превратиться, от которой эти охраннички сами бы в ужасе разбежались!

– Бабушка пару часов назад улетела в разведку. На своей метле, через твою трубу. Ругалась на тебя очень! Потому что труба мало того, что узкая, так еще и нечищена.

– Ну да! У меня ж это всего лишь труба, а не взлетная полоса! – тут я вдруг осознал, что одной рукой все еще крепко прижимаю Аланаю к себе, да еще и разговариваю с ней, глядя ей в лицо с непозволительно близкого расстояния. А между тем, нравы у нас в стране царили строгие, особенно среди высокопоставленных семей. Я не знал, дочерью чьих родителей была Аланая, но зато знал, что батя на стал бы мне выбирать невесту где-то еще, кроме как в своем кругу. Так что ее предки были не ниже генеральского чина. Из уважения к ним и к девушке я аккуратно ослабил свой захват и выпустил ее. Старательно делая вид, что все идет как надо, и что я не должен был отпустить ее еще не знаю, сколько времени назад. Впрочем, об этом ли теперь печалиться? Когда у нас куча других проблем, и, главное, после нашего недавнего вояжа, когда Аланая вообще висела у меня на плече? Она, похоже, придерживалась того же мнения, потому что даже и не подумала от меня отпрянуть. Вместо этого посмотрела мне в лицо снизу вверх и сказала:

– Так непривычно тебя видеть другим, не таким, какой ты есть! Хорошо, что хоть твои глаза остались прежними!

– Непривычно? – удивился я. – Это как же ты успела привыкнуть к моему облику? Мы ведь с тобой и знакомы-то всего ничего… – я безуспешно попытался сосчитать, сколько именно, но Аланая меня прервала, заявив:

– Успела, не сомневайся. За ту ночь, которую ты со мной здесь промаялся. Другой на твоем месте не стал бы так заботиться о пьянющей в хлам дуре, – тут Аланая привстала на цыпочки, и я ощутил, как ее нежные губки коснулись моей щеки, там, где растительности было поменьше наклеено. – Ты добрый и надежный человек, Трой.

– Просто у меня самого в этом деле слишком богатый опыт, – пробормотал я в ответ. – Поэтому я и отношусь с большим сочувствием к тем, кто тоже попал в эту шкуру.

– Спасибо, – тут я удостоился второго поцелуя. И спросил, чувствуя, что наше общение заворачивает куда-то не в то русло, в какое сейчас нужно:

– А ты, часом, не знаешь, куда именно полетела Яга?

– Да у нее много чего в планах было, в зависимости от обстоятельств. Сказала, прилетит – расскажет. А я пока видимость создаю, что она все еще здесь, – вспомнив о своих обязанностях, Аланая тихонько прокралась к окну и выдала слезным голосом несколько фраз о своей молодой жизни, висящей на волоске, после чего снова вернулась ко мне. Мы с ней сели на диванчик в гостиной, развернувшись друг к другу. Девчонка явно была настроена по-боевому, решив помогать нам с Ягой до победного конца. Выглядела такой серьезной, такой решительной, что я даже не удержался от того, чтобы улыбнуться.

– Ты чего? – тут же спросила она. Быстро провела рукой по волосам, проверила застежки на кофточке.

– Да все с тобой в порядке, – заверил я. – Просто вид такого бравого вояки не может не внушать оптимизма его союзникам.

– Насмехаешься? – Аланая нахмурилась было, но потом расправила свои красивые бровки, мотнув головой: – Зря ты так! Пусть я и девчонка, но тоже кое-на-что способна! Так что вполне могу быть полезной не только как заложница! Ты, кстати, первый мальчишка, которому удалось вырваться из моего захвата с подножкой!

– Потому что я не мальчишка давно, – я мог бы ей рассказать, как она рисковала, пытаясь отрабатывать свои приемы на ничего не подозревающем мне. Потому что я, не зная, кто мой противник, был способен и куда более жестко отреагировать. Хорошо, что шуметь не захотел. Но я не стал ей ничего говорить, потому что она и так вдруг отчего-то смутилась, залившись краской до самых корней волос. Отвернулась от меня, принявшись разглядывать цветочки, принесенные сюда ею же самой.

– Кстати, о цветочках, – заметил я. – Спасибо тебе большое, но забрала бы ты их отсюда, как только появится такая возможность. Сдохнут они у меня. А жаль! Цветочки красивые.

– Ну так не дай им сдохнуть! Для этого много не надо, они неприхотливые.

– У такого раздолбая, как я, никакие не выживут.

– У раздолбая? – девчонка быстро развернулась и взглянула мне в глаза.

– Ну да. Или, – спохватился я, – ты думаешь, в этом поселке один Павлик такой? Ничуть не бывало, нас тут целая компания собралась!

– Перестань! – взвилась Аланая. – Даже не упоминай мне тут про этого Павлика!

– Хорошо, не буду, – согласился я. – Да только суть дела от этого не меняется, и я, даже без сравнения с ним, лучше не становлюсь.

– А тебе и не надо становиться лучше. Потому что ты и так… – выдохнула она. Взглянула на меня исподлобья, словно на что-то решаясь, но тут в трубе зашелестела сажа, так и не дав мне дочитать до конца этот весьма приятный абзац моей жизни.

– Уши заткни! – быстро скомандовал я девушке. Как я сильно подозревал, отношение ко мне Аланаи, явно пристрастное, было сформировано не без того, что Яга ей тут нашептала в мое отсутствие. Если бы это было в моих возможностях, я бы все эти разговорчики пресек на корню, однако чего было не дано, того не дано. Но вот тех словечек, что польются сейчас от «дамы Яги», дважды прочистившей мне трубу своей метлой и прической, приличной девушке из хорошей семьи точно слышать не следовало!

Яга не обманула моих ожиданий! Сразу меня узнав – что для колдуньи ее ранга какой-то там макияж?! – она сверкнула мне золотым клыком, показывая, как рада меня видеть. А потом все мне выложила. Все! Не только про печку, но и про нечищеные сковородки, и про нестиранные занавески, и про пылищу в углах, и про мою кладовку с пустыми бутылками. И все это – кратенько так (что наводило меня на мысль, что ей есть еще, о чем поговорить, кроме этого), но очень выразительно, периодически откидывая с чумазого лица обильно припудренный сажей локон. Я, глядя на это, как мог, старался сохранить серьезный вид и не заржать. Но, наверное, пару раз все же дрогнул лицом в наиболее забористых местах ее речи, сопровождаемых особенно энергичными жестами, потому что Яга вдруг умолкла, подозрительно уставившись на меня. Потом шепнула пару словечек себе под нос, и вся сажа, до единой крупинки, осыпалась с нее, сразу у ее ног собравшись в кучку, которую оставалось лишь смести на совок.