садик к темным магам, который состоял в основном из камней и скрюченных деревьев. Здесь он наткнулся на своих приятелей. Они расположились на скамейке, сколоченной наспех из кривых досок, и, покуривая что-то Ренсу неизвестное, разговаривали.

— О! Здорово! Ребят, вы тоже тут? — улыбнулся Ренс и протянул руку для рукопожатия всем по очереди. — То ли мне так везет, то ли на Турнир реально собирается половина магов страны.

Приятели дружно тушили свои трубки и, смотря на Ренса подозрительно замутненными взглядами, улыбались.

— Да мы как-то вместе решили… — начал говорить один. — Надеюсь, хоть между собой не поставят. Но если что — все честно. Идешь на пьянку завтра?

Ренс фыркнул.

— Что за вопрос? Все нормальные люди на нее пойдут.

— Э! Не надо мне тут! — всполошился второй. — Я тоже нормальный, а со здоровьем вот… Прихватило что-то живот сегодня. Поберегусь.

— А ты хряпни чего покрепче, и все пройдет! — уверенно заявил Ренс.

— Так после коньяка прихватило, — удрученно пробормотал бедолага.

Ренс смущенно крякнул.

— Ты тут один или с компанией? — спросил третий.

— Я? Ну, компанией это не назовешь. С ними даже не напьешься. Но с друзьями. Одна не пила никогда, наверное, вторая просто не пьет, третий вырубается после бутылки вина.

— Чего это за компания? Больные все что ли? — спросил первый.

— Да нет, девушка молодая, деревенская, Гленвилл и некромантка.

— Некромантка? — заинтересовался вдруг второй.

— Да. А что?

— Да ходят тут слухи… Что-то мутное и нехорошее. Вроде как поймать одного кто-то собирается.

— Кого поймать? — не понял Ренс.

— Да некроманта. Или некромантку. Так-то вроде, говорят, еще слухача хотят вместе с ним прихватить. Бредовые слухи. Ну, ты знаешь.

— Это же ЕМТУН. Тут безопасно.

— Потому и говорю: бредовые. Да и кому оно надо.

Ренс нахмурился, поболтал с магами еще минут пятнадцать о том и сем и направился искать свою непутевую некромантку.

— Ой. Да кому я сдалась? — громко фыркнула Велия, когда Ренс попросил ее уехать с Турнира. — Если за кем и охотятся, то за этим лысым. Он явно сильнее меня. К тому же, я два года тихо-мирно в деревне сидела. Никому дорогу не перебегала. Нет, это явно не за мной.

— Ты себя недооцениваешь, я тебе всегда это говорил. Только вот раньше это не угрожало твоей жизни.

Велия скривилась.

— Я взнос заплатила, — продолжила она. — У меня денег нет, только камушки, да и вообще, выходить из игры из-за невнятных слухов и твоей паранойи я не собираюсь.

Ренс вздохнул. На успех он не надеялся даже в тайне, да он и сам себя на месте некромантки бы не послушал. Но попытаться был обязан, как и предоставить Велии право выбирать самой.

— Пойду, предупрежу тех двоих, — сказала некромантка.

Ренс отговаривать не стал.

Не найдя Гронма и Грокха в столовой и слегка перекусив, раз уж пришла, Велия направилась к комнатам. В комнатах их тоже не было, но незнакомый светлый маг сказал, что они собирались на улицу, вроде как, по острову пройтись.

Некроманты обнаружились быстро. Они сидели на берегу, на песке. Гронм что-то втолковывал Грокху, но, почувствовав приближение Велии, замолчал и обернулся.

— Что такое? — прокричал Гронм.

Велия в ответ решила не орать и начала говорить только когда подошла ближе.

— Хотела предупредить. Вдруг вы не слышали. По слухам, возможна облава на какого-то некроманта. Так что если что-то натворили в последнее время…

Гронм кивнул.

— Это, наверное… — пробормотал он как бы чуть слышно. — Мы примем к сведению. Спасибо.

Велия кивнула в ответ и направилась обратно к дворцу.

Бешеного взгляда, которым Грокх одарил Гронма, она уже не видела.

Следующим утром все проснулись в предвкушении грандиозной пьянки. Работники уже с рассвета начали выносить, устанавливать и ремонтировать прямо на песчаном берегу длинные столы. Один за другим подплывали корабли, груженные провизией.

Ренс уговаривал Велию пить вместе со всеми, Альва уговаривала Велию составить ей компанию и быть трезвой вместе с ней. В итоге некромантка решила, что пить будет, но только вино и по своему обыкновению не больше бокала. На пару обязательных тостов этого должно хватить.

Вечером привезли музыкантов. Их встретили с распростертыми объятиями и сразу взяли в оборот, подпоив и предложив продемонстрировать свои умения. Пирушка грозила начаться раньше назначенного времени, но из Дворца вышел кто-то из главных, наорал скопом на всех и увел музыкантов во Дворец.

Альва искала платье, в которое можно было бы нарядиться. Она еще не знала, что ежегодная предтурнирная пирушка — мероприятие ни к чему не обязывающее и не слишком культурное. Лучше вообще было одеваться во что-то старое, чтобы не расстраиваться, если кто-то обольет тебя пивом или вывернет тебе на колени блюдо с мясом.

Не найдя платья, девушка ограничилась тем, что накрутила на голове прическу и закрепила между локонами цветок синего гибискуса. Переживая, что будет выглядеть неподобающе, она как-то не заметила, что никто кроме нее о своем внешнем виде вообще не думал.

Опускались сумерки.

На берегу уже накрыли скатертями столы, расставили напитки и легкие закуски. Стулья ставить, как и обычно, не стали, потому что если столы на песке установить кое-как можно, то стулья мигом увязнут. К тому же, если есть и пить стоя, появится какой-никакой стимул чтобы не напиваться совсем уж в хлам. Хотя это мало кого останавливало.

Когда все собрались на берегу, на низенькую сцену, установленную неподалеку от столов, поднялся немолодой гладко выбритый мужчина в вычурно расшитом одеянии.

— Здешний главнюк, — коротко шепнула Велия Альве на ухо.

Мужчина произнес длинную витиеватую речь, смысл которой сводился к тому, что он очень рад всех тут видеть и желает всем всего самого наилучшего. Еще бы он был не рад, больше народу — больше ставок, а процент идет ему.

Официально пир был начат. Следом за мужчиной на сцену вышли акробаты, не вызвавшие особого восторга. Дрессировщик с попугаем, который подавал голос столько раз, сколько дрессировщик показывал пальцев, и по команде перелетал с одной руки дрессировщика на другую, вызвал больше интереса.

Когда уже почти стемнело, зажгли факелы, на сцену вышел жонглер огнем и как бешеный начал вращать шестами с горящими наконечниками, то подбрасывая один из них, то останавливаясь и замирая. К этому времени большинство зрителей были уже слишком пьяными. Выступления сопровождались ненавязчивой музыкой.

Альва смотрела на все это действо заинтересованно и восторженно. Пожалуй, ее одну оно впечатляло.

Разносили блюда. Сначала был жареный олень, разрезанный на куски и сильно приправленный специями. За ним вынесли павлинов и лебедей, для удобства также уже разделанных.

Затем приносили еще много блюд: колбасы, копченые