всё сапожецьки

70 Шьчо по тем ли по москам, москам дубовыим.

Говорил-то мла́дой всё боярин Дюк Стёпанович,

Говорил-то ведь он, дак будто гром гремел:

«Шьчо сказали про Киев-город, шьчо — хорош город —

Уходил-то я спожецьки сафьяныя!»

75 Приходил-то он ведь скоро во Божью́ церьковь,

Говорил-то ведь тут он да таковы речи:

«Уж ты здрастуй, князь Владимир стольне-киеськой!»

Говорит-то князь Владимир таковы реци:

«Уж ты гой еси, ты дородьнёй доброй молодець!

80 Я не знаю-ту тепере, как тебя всё именём зовут,

Я не знаю, звеличать как из очетесьва».

Говорит-то тут боярин Дюк Стюпанович:

«Я наехал-то из той ли из Корелушки богатыя,

Ише тот ли я, богатой-от боярин я,

85 Я богатой-от боярин Дюк Стёпановиць.

Благослови-ко ты меня, всё Владимер-князь,

Мне-ка стать-то всё на крылос всё на правой-от,

Послужить-то мне, попеть хошь мне во Киеви,

Мне за той попеть обедьнёй воскресеньскою».

90 Говорит-то князь Владимир таковы реци:

«Тебя Бох благословит, да молодой боярин Дюк Стёпановиць!»

Ай запел-то скоро, зачитал всё Дюк Степановиць —

Божья церьковь-та тут да потрясаласе,

Всё окошоцька в Божьё́й-то церьквы покосилисе,

95 Все народ-то, люди добры с ног попадали;

На ногах-то стоит да сам Владимер-князь,

На ногах же он стоит, качаитце;

За праву́-ту руку дёржит всё Добрынюшка Микитичь млад,

За леву́ же руку дёржит-то Олёшенька Попович млад.

100 Говорит-то князь Владимир стольнё-киевськой:

«Уж ты гой еси, дородьнёй доброй молодець,

Молодой же сьвет боярин Дюк Стёпановиць!

Тибе полно-то стоять, всё петь на крыласи!»

Перестал-то тут ведь Дюк да свет Стёпанович.

105 Как отпели, отслужили службу Божью-ту,

Говорит-то князь Владимир таковы реци:

«Ты пойдём-ко-се, пойдём, уда́лой доброй молодець,

Уж ты сильнёй же, могуцёй руськой ты бога́тырь наш

Шьчо по имени боярин Дюк Стёпановиць!

110 Ты пойдём-ко-се ко мне да ты ведь хлеба, соли ись,

Хлеба, соли ко мне ись да сла́дка мёду пить».

Пошол-то боярин-то богатой Дюк Стёпановиць;

Шьчо приходит во полаты княженеськия;

Он ведь крест-то всё кладёт да по-писа́нному,

115 Он поклон-от всё ведёт да по-учоному,

Он ведь князю-ту Владимиру всё низко кланялсэ

Шьчо со той ли со кнегиной Опраксеёй Королевисьнёй.

Собирал-то князь Владимир для ево поц́есён пир,

Собирал-то всё князей да своих бо́яров,

120 Собирал-то руськи́х могучих всё бога́тырей;

Он содил-то молодого-то боярина-та Дюка свет Стёпановича,

Он садил-то всё его да всё к собе близко.

Он сидит-то Дюк Стёпанович, не пьёт, не ест, не кушаёт,

Он беленькой лебёдочки не рушаёт.а

125 Говорит-то князь Владимир стольнё-киевськой:

«Уж ты шьто ты, как дородьнёй доброй молодець,

Молодой ли ты боярин Дюк Стёпанович!

Ты не пьёшь-то, всё не ешь сидишь, не кушаёшь,

Уж ты беленькой лебёдочки не рушаёшь;

130 Уж ты ме́кишки-ти кушашь, корки проць откладывать?»

Говорит-то тут боярин Дюк Стёпановиць:

«Уж ты гой еси, Владимир-князь да стольнё-киевской!

Потому-то я сижу не пью, не ем, не кушаю,

Как у вас-то ведь пецьки всё кирпишныя

135 Да помёлышко у вас ведь всё сосновоё;

На помёлышко льите́ воду болотную,[129]

Я скажу тибе, да всё Владимир-князь,

Я скажу-ту про сибя, тибе поведаю,

Я скажу-то всё тебе я про широкой двор:

140 Шьчо у мня-то ведь, у доброго у молодца,

Ишше дом у мня стоит ведь на семи вёрстах,

На семидесети у мня на семи столбах;

Ишше кажной всё столбичок был то́чоной,

Столбик то́чной, кажной позоло́чоной;

145 Как у кажного столба-та было всё да по колецюшку,

По тому-то было всё по золоту́ кольцю.

Ай ведь есь у мня, у Дюка, добра молодца,

На двори у мня да на конюшном всё

Как живёт у мня да петьдесят да всё людей робочыих;

150 Ишше есь у мня, у доброго у молодца,

Ишше платьиця живёт у мня да цьветного —

Мне носить-то будёт, добру молодцу, в году на кажной де́нец́ек,

Носить год да по три платья переменных в день.

Ишше есь у мня, у добра-та всё молодца,

155 Ишше крышоцька у мня да красна золота;

Золото́ у мня крылецюшко паратноё,

Как колецюшко у две́рей золото́ у мня.

Петьдесет у мня ведь, всё у добра молодца,

Петьдесет-то тут у мня всё портомойниць-то;

160 Тут бельё они стирают у миня, у добра молодца;

Ищэ есь у мня, ишэ у добра молодца,

Шьчо друго́ у мня-то петьдесят да мукосейниць-то;

Шьчо ишше́ у миня, у добра молодца,

Петьдесят всё у мня да всё колачьниць-то.

165 Шьчо у мня-то, у моей-то ро́дной матушки,

У чесно́й вдовы Омельфы Тимофеевны,

Да на стули сидит она всё рыта бархата;

На коври она сидит, на красном золоти;

Надьведёно ведь надь ей да красно солнышко,

170 Надьведёно надь ей да млад сьветёл месець,

Надьведёны зори утряны да зьвезды частыя,

Вся луна надь ей у мня всё поднебесная.

У моей-то у родимой всё у матушки

Ише пецьки-ти у ей были мура́влёны,

175 Ай помолышко у ей было шолко́воё;

На помёлышко она ведь льёт воду́ мёдо́вую,

Пересыпает она под да всё тут сахаром;

Ай колачики пекёт она круписчаты —

Тут колацик-от сьешь, другого хочитцэ;

180 Как другой-от скушашь — об третьё́м душа бажит.

Я ище́ же, доброй молодець, похвастаю:

Как стоит-то у мня тын серебряной да позолоченой:

Я ище́ же, доброй молодець, похвастаю:

У меня в тыну́ текёт река медовая,

185 Розсыпаитьц́е у речиньки всё золота руда;

Я ище́ же, доброй молодець, похвастаю:

Не имею я коня всё переменного —

Как наводит-то мой Бурушко всё кажной день,

Каждой день-то он наводит, переменят шерсть переменную».

190 Как свёзали тут, сковали добра молодца,

Посадили ево в те́мьницю во тёмную.

Говорит-то князь Владимир таковы реци:

«Уж вы