Лицо у Стаса вытянулось, а глаза приобрели форму круга,должно быть я выглядела не лучше, потому что следователь сразу же предложил:

— Может, еще воды?

— Нет, — замотала я головой в отчаянии, думая, чтоже такое творится в мире?

— Взрывное устройство? — не поверил Стас.

— Да. В результате погиб человек, поэтому в интересахследствия вы обязаны сообщить все, что вам известно о Золотнянской ИринеНиколаевне. Друзья, знакомые, образ жизни… нам важно все. Просто так бомбы вквартиры не подкладывают, должна быть веская причина.

— Я постараюсь, — заверила я, — все, чтознаю…

Мне дали лист бумаги и ручку, а я попыталась выудить изсвоего сознания сведения, касаемые Ирины. Для начала прогнала Стаса, он мешалмне сосредоточиться, следователь ушел сам и за время его отсутствия я успелазаполнить лист неровным почерком (почерк у меня вообще-то хороший, просто яочень волновалась), не зная, принесут ли хоть какую-то пользу мои воспоминания.

Следователь, водрузив на нос очки, бегло просмотрелнаписанное, потом уставился на меня, словно что-то прикидывая. Стало ясно:воспоминания не помогут и мужчина на меня злится. Я вздохнула, точно стыдясь,хотя знала, вины моей в том нет: не болтали мы с Ириной по душам и виделисьтолько по необходимости.

— Соседи сообщили, что накануне у нее были молодыелюди, очень похожие на бандитов. Но искали не вашу квартирантку, а вас. Вамчто-нибудь об этом известно?

— Это наверное Вася с Вадимом, — сообразилая. — Ира мне звонила, сказала, что мною интересуются, а потом они явилисько мне.

— Ваши друзья?

— Как вам сказать… Вообще-то я их вчера первый раз вжизни видела. Они из-за ограбления пришли, потому что работают в охранезаведения. Так они сказали.

— Что? — вытянул шею мужчина.

— Вы про ограбление слышали? — порекомендовав себезапастись терпением, спросила я. — Кафе «Мамины блины», там еще стрельбабыла, мужчину убили. А меня взяли в заложницы. — Лицо следователяпретерпело значительные изменения, он немного похлопал глазами, а я, сообразив,что человек мало что понял из моего рассказа и скорее всего еще большезапутался, подробно поведала о недавних событиях.

— И Вася с Вадимом приходили, чтобы узнать обограблении? — очень заинтересовался следователь. — А они непоказались вам на кого-то похожими? Не было смутного чувства, что вы их ужевстречались?

— У меня все чувства смутные, но их я точно видела впервый раз, таких не забудешь. В них на двоих веса триста килограммов и четыреметра роста.

— А грабители рослые были?

— Как вам сказать… один повыше, другой пониже… Выдумаете, — дошло до меня наконец, — что Вася с Вадимом «Блины» грабили?Что вы, это не они.

— Почему вы так уверены?

— Потому что знаю, — отрезала я. —Следователь добавил во взгляд проницательности и покачал головой:

— Сдается мне, Мария Анатольевна, вы что-то скрываете.Подумайте хорошенько.

Два человека погибли, это вам не шутки.

— Ничего я не скрываю, — густо покраснев, ответилая, злясь на свой организм за такую реакцию на собственное вранье. — Менябитых два часа выспрашивали и я все честно рассказала. Зачем мне что-тоскрывать, сами подумайте?

— Конечно, — кивнул он вроде бы соглашаясь. —Смотрите, что у нас получается. Вы свидетель ограбления, ваша сумка с паспортомостается у похитителей, в паспорте, естественно, указана прописка. Вася сВадимом появляются сначала по месту прописки и уж только потом у вас. Соображаете?

— Не очень, — нахмурилась я, пытаясь отгадать,куда он клонит.

— Что если бомбу тоже подложили по месту вашейпрописки? И убить хотели вовсе не Золотнянскую, а вас? — закончил онвкрадчиво, а я жалобно попросила:

— Налейте воды.

О Славке в милиции я ничего не рассказала, ну, не могла ярассказать и все.

Но разозлилась на него страшно. Вдруг он разболтал Юре омоем визите и тот решил отделаться от меня? С него станется, он же пристрелилдядьку, а аппетит, как известно, приходит во время еды.

Точно, все так и есть, оттого-то Славка от меня и прячется.Возмущенная до глубины души, я покинула отделение и в очередной раз, забыв проСтаса, хотела поймать такси. Но Стас про меня не забыл и подъехал вовремя.

— Ну, что? — спросил сочувственно.

— Отпустили, — пожала я плечами, прикидывая, чтоже мне теперь делать.

Перво-наперво, избавиться от Стаса. — Отвези менядомой, — попросила я, — голова раскалывается от их вопросов.

— Как твой паспорт? — спросил Стас и к месту, я вдосаде поморщилась.

— Никак.

— А одноклассник?

— Слушай, отвяжись от меня.

— Не могу. Как же моя гражданская совесть? Еслиоткажешься со мной поужинать, я ментам настучу.

— На меня? — ахнула я.

— На одноклассника твоего.

— Негодяй, — с возмущением заявила я и дажесобралась выпрыгивать на ходу ,но на счастье, мы как раз въезжали в родной двори негодяй тормозил у подъезда.

Он что-то попытался сказать, но я опрометью бросилась отнего, досадуя на судьбу.

Дома не было ни Ритки, ни Севки. В другое время я бы порадовалась,что могу отдохнуть в тишине, а сейчас едва не заревела с досады: не с кемподелиться безутешным горем. Я подумала об Ирине и поежилась. Взрыв прогремел в23.35. Если верить соседям, Ира вернулась в двенадцатом часу (ее заметил сосед,вышедший погулять с собакой) и буквально через несколько минут… Следовательправ: просто так людей не взрывают. Конечно, есть вероятность, что взрывпроизошел сам по себе, газ или что-нибудь (что еще, я понятия не имела, ночто-то должно быть, надо новости послушать, там что ни день, то взрывы), однакоследователь склонялся к мысли о взрывном устройстве, то есть, говоря попросту,о бомбе. Ирину я знала плохо, возможно имелись в ее биографии какие-тостраницы, которые и привели девчонку к ранней гибели, но как-то в это неверилось. Девчонка она простая, без амбиций и склонностям к авантюрам. Жила всвое удовольствие, иногда заглядывала в колледж, чтоб не выгнали, мечтала выйтизамуж за культуриста и не спешила возвращаться в Сибирь. За такое не убивают.