по кольцевой гарде рапиры середины шестнадцатого века, взяла в руки саблю и наполовину вытащила её из ножен, посмотрев на лезвие. — Вы знаете, я обучалась Дестрезе вместе с Чарли, но никогда не видела, как фехтуют саблей. — Вы владеете этим искусством?

— Да. Как и любой солдат империи, — улыбнулся Артур, а она вставила саблю в ножны и повесила обратно. — Виктория, вы намеренно пытаетесь уйти от темы нашего разговора.

Мужчина взял её за руку и притянул к себе. Второй рукой обнял за талию. Свет лампы отбрасывал блики на её лицо, плечи и декольте. От этого она стала ещё более соблазнительной. Минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Артур стал медленно приближаться к её губам. Они слились в поцелуе. Виктория положила свободную руку на его плечо, а Артур, обеими руками обхватив её талию, сильнее прижал к себе. Виктория обняла его обеими руками за плечи и почувствовала жар, исходящий от его груди, ощутила приятный запах его кожи и ненавязчивый, тонкий аромат одеколона. Она отдалась поцелую со всей страстью, которая в ней бушевала последние дни. Артур почувствовал её трепет и страсть, которая придала ему уверенности в более решительных действиях. Он оторвался от нежных губ, ладонью обхватил её голову и, слегка откинув её назад, стал целовать шею. Мужские губы уверенно скользили по бархатной коже, обжигая её и поднимая волну возбуждения. Артур провёл пальцами по её ключице к плечу, сдвинув рукой бретель платья ещё ниже, обнажая округлость плеча, и поцеловал его. По её телу пробежала дрожь, а внизу живота разлилось тепло.

— Артур, — на выдохе тихо произнесла Виктория.

Барон остановился и посмотрел в её глаза, затянутые томной поволокой.

— Прошу прощения, Виктория. Не сдержался. Мне всё труднее с вами говорить, когда мы остаёмся наедине, — улыбнулся он ей и провел костяшками пальцев по её щеке. — Так вы согласны стать моей женой?

Она внимательно смотрела на него нежным взглядом и молчала.

— Вы сделаете меня самым счастливым.

— А я? Буду ли я счастлива с вами, Артур? — прошептала Виктория.

Мужчина чувствовал её трепет, с какой страстью она ему отвечала на поцелуи и недоумевал.

— Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы.

— Вы знаете, что мне нужно для счастья? — так же тихо, не отводя взгляда, спросила она.

— Наши тела говорят за нас, зачем так много слов? Вы же не любите пустые и банальные слова, Виктория?

— Желание и страсть — вот что говорят наши тела. И я не отрицаю, что вы вызвали во мне эти, давно спящие, чувства, — она положила ладонь ему на грудь. — Даже ваше сердце сейчас так быстро бьётся не от любви, как пишут в романах, а от возбуждения, страсти, желания, удовлетворение которого требует тело. Вы думаете этого достаточно для брака? А что после? Страсть разжигает такое пламя, что поглощает всё, сжигая дотла. Мы перегорим и останется только пепел.

Артур нахмурил брови и взял её руку в свою, слегка сжал пальцы.

— Одно от другого неотделимо, Виктория. Любовь и страсть неотделимы в отношениях между мужчиной и женщиной. И то и другое может пройти. И чтобы сохранить их с годами, нужно приложить усилия.

Она покачала головой:

— Именно. Они неотделимы. Даже, когда есть страсть, без любви сохранить отношения невозможно, рано или поздно придёт крах. Для того, чтобы сохранить союз, помимо страсти партнёров должно связывать нечто большее. И это не дети и совместное имущество, иначе такой брак превращается в пытку и мучения для обоих.

Барон внимательно смотрел на неё.

— Я чувствую, Виктория, что это больше, чем просто желание вами обладать. Мне хочется заботиться о вас, просыпаться и засыпать с вами в одной постели каждый день, иметь семью и детей.

Виктория молчала, опустив глаза. Артур, приподняв брови, с сомнением спросил:

— Вы мне отказываете?

Она покачала головой:

— Мы с вами легко общаемся, у нас много схожих интересов, похожий темперамент. Наверное, именно поэтому мы в детстве соперничали, — она засмеялась. — Но сегодня я поняла, как мало вас знаю. Вы знаете обо мне почти всё. Иногда, мне даже кажется, что вы читаете мои мысли. Я же о вас и вашей семье ничего не знаю.

Артур медленно снял с её руки перчатку, поцеловал ладонь, провёл дорожку поцелуев по тёплой коже от самого запястья до локтевого сгиба. Его короткая борода приятно щекотала и у Виктории возникло желание поцеловать мужчину. Сладкая истома завладела ею. Её грудь в глубоком декольте от учащённого дыхания соблазнительно вздымалась. Артуру безумно хотелось покрыть её поцелуями, но он сдержался, прижал нежную ладонь к своему лицу и посмотрел ей прямо в глаза. Виктория нежно провела большим пальцем по уголку его губ.

— Мне нужно подумать, Артур. Дайте мне время, — она вытянула шею и нежно поцеловала его в губы, когда он склонился навстречу её губам. — Обещаю, что дам ответ не позже Рождества. Вы знаете, что я никогда не даю пустых обещаний. Но за это время я должна лучше узнать вас, — обворожительно улыбнулась миссис Блэксмут.

— Хорошо, — барон притянул её к себе за талию. — Скрепим наш уговор поцелуем.

Они снова целовались нежно, стараясь не давать выход страсти, потому что оба понимали, что иначе им будет трудно остановиться. Они наслаждались вкусом губ и трепетными прикосновениями. Артур прижал её голову к своему плечу, а Виктория положила ладонь на его широкую грудь и слушала ритмичный стук мужского сердца. Второй рукой она обнимала его за спину.

— Нам пора. Нас будут искать, — она первой прервала молчание, не разнимая объятий.

Артур отпустил её, надел перчатки и взял лампу. Она поправила свои волосы и платье. Артур с любовью смотрел на неё, когда Виктория надевала на руку длинную перчатку.

— Знаете, Виктория, что мне в вас нравится?

Миссис Блэксмут вопросительно посмотрела на барона.

— Что же?

— В вас прекрасным образом сочетается красота, ум, женственность, страстность и храбрость. Свою чувственность вы усиленно скрываете сдержанностью, но за недоступной красотой и благородством леди, прячется маленькая девочка с веснушками, весёлая и задорная, с которой можно весело шутить и которую хочется оберегать от жесткого мира.

Тугой ком подступил к горлу Виктории, и она не смогла ничего ответить. Он действительно понял её очень хорошо. И её начала мучить совесть. Она ужасно хотела сказать «да», потому что его непреодолимо тянуло к этому мужчине. Но страх перед тем, что они могут разочароваться друг в друге после свадьбы, что страсть пройдёт, был настолько сильным, что она не смогла. «Я не могу. Мне нужно подумать. Господи, какая мука!»