Он рано потерял семью. Тела родителей до сих пор перед глазами. Если бы только не тот проклятый вечер, если бы отец не принял приглашение короля…

В тот день Авеила одолевало предчувствие беды, но никто его не слушал. Мать сказала, что такая возможность – быть приглашенными в замок лично королем! – выпадает редко. Вернее, таким простым людям, как они, не выпадает и вовсе. Авеил видел, как мама и сестра надевают лучшие платья, а отец щегольски зачесывает волосы назад и старательно проверяет, все ли пуговицы пришиты на его рубашке. Будто все это сделает их кем-то другим.

Авеил недолюбливал знать. Алчные люди, не видящие дальше своего носа и своих кошельков, – вот что такое знать на самом деле. Но для отца это приглашение было важным событием, и Авеил подчинился, хотя и видел, что оно заставляет их всех будто бы стараться стать кем-то иным.

Праздник проходил с размахом. Большое количество незнакомых и явно богатых людей собралось в одном месте. Они танцевали, когда звучала музыка, и пили вино, когда его подносили слуги. Их разговоры велись о новых нарядах и о политике. Авеилу было не место среди них.

Но за короткий миг все изменилось.

Резкий оглушающий звук. Звон в ушах. Паника.

После второго взрыва мальчик побежал искать сестру или родителей. Он отчаянно надеялся найти хоть кого-нибудь живым. Но его окружали лишь крики посторонних людей, а перед глазами стояла бело-серая стена дыма.

Он блуждал по дворцу, пока его не выставили стражники. Они сказали, что погибли все – мама, отец, сестренка. Трое суток он ночевал на улице, боясь пойти домой – ведь дом теперь навсегда опустел. Мать больше не приготовит жаркое, отец не нарубит дров, чтобы растопить печь, а сестра не прибежит, чтобы пожелать спокойной ночи и подоткнуть одеяло. Входишь домой, а напротив двери, у зеркала, на небольшом комоде, стоят портреты каждого из семьи как маленькое напоминание о том, как всех здесь ждут и любят. Авеил знал эти карточки до мельчайших деталей, и, стоило ему закрыть глаза, сразу являлись лица родителей с портретов.

Дом… Аромат выпечки и овощного наваристого супа. Ласковые мамины слова, которыми она звала к столу. Он до сих пор помнит, как они звучат.

Будто она произнесет их еще хоть раз.

Тепло натруженных рук отца, трепавших его по волосам. Чуть хриплый смех.

Будто он посмеется еще хоть раз.

Голова звенела от воспоминаний. Это была немыслимая боль – та, которую никто бы не смог описать словами, ее нельзя было даже объяснить. Она сжигала изнутри, не оставляя после себя ничего. А он был всего лишь ребенком. Ребенком, у которого больше ничего не осталось. Ни семьи, ни дома – дверь его теперь стала словно навсегда забита невыносимым горем. Он опустился на землю, зарываясь головой в согнутые колени и закрываясь руками от целого мира, который не мог ни понять, ни унять то чувство, что выжигало изнутри.

Авеил сидел около церкви. Его одежда была грязной и слишком порванной, чтобы в ней можно было узнать только что сшитый жилет и совсем недавно купленную рубашку. Проходившие мимо угощали его хлебом или кидали монету, принимая за нищего или бездомного. Хотя он теперь и был нищим и бездомным.

Проходили дни, а еды становилось все меньше. Люди перестали замечать грязного уличного мальчишку, дни напролет не сходившего со своего места и даже не менявшего позы. Некоторые думали, что он помер, но не стали ничего предпринимать – зато перестали замечать. Тогда-то Авеил и услышал в чужих разговорах о странном мире, в котором можно заключить сделку и купить абсолютно все, что угодно, даже если это – исполнение желания. Мальчик снова почувствовал себя живым.

Он принялся спрашивать каждого о загадочном месте, но одни пожимали плечами, другие отталкивали и молча уходили. Но в какой-то из дней, которым мальчишка давно потерял счет, ему повезло. Один пожилой мужчина утверждал, что с ним связывается некто из другого мира. Люди смеялись над его историей, но Авеил попросил рассказать больше. Человек пообещал взять его с собой, когда к нему вновь явится тот, кого он называл проходником и нечистью.

Старик сдержал обещание, и Авеил увидел настоящую магию. Странное существо появилось будто из воздуха между деревьев.

– Я хочу заключить с тобой сделку, – сказал тогда мальчик.

Существо рассмеялось, оскалившись.

– Я всего лишь проходчик и только передаю товар.

– Тогда позови того, кто может это сделать. Я должен вернуть свою семью, – не сдавался Авеил, и существу понравилось его упорство.

– Что ты можешь предложить взамен? – спросила нечисть.

– Все, что захочешь забрать у меня, будет твоим.

Через месяц вместо проходчика явилось другое создание ночи, закутанное в старинное черное одеяние, похожее на огромных размеров восточный халат, только без вышивки и украшений, полностью скрывающий и тело, и лицо. Оно вытащило старый, очень потрепанный свиток и воронье перо, которое без чернил выводило слова на бумаге. Пару раз что-то чиркнуло, так быстро, что мальчик не успел рассмотреть слов. После достало колбу небольшого размера, порезало свою руку серповидным клинком прямо через рукав и уронило несколько капель крови в прозрачный сосуд. Протянуло его Авеилу и велело выпить, как только луна полностью исчезнет с неба. Но сначала сказало поставить подпись на пергаменте, предупредив, что цена может оказаться непосильной для ребенка, но Авеил был упрям и уверен, что ему больше нечего терять.

Он написал свое имя.

* * *

– Что мне нужно сделать? – спросил Граф, выныривая из воспоминаний. Каз еле заметно улыбнулся. Но не успел парень ответить, как дверь в покои открылась. На пороге стояла Али, а рядом с ней маркиза.

Фаина, никого не замечая, ринулась к мужу. Она обняла его обеими руками за шею, что-то торопливо говоря, и начала гладить по спине. Авеил обнял жену в ответ.

Она все знала. Он понял это по тому, как она смотрела на него – будто впервые после долгой разлуки.

– Ты ей все рассказала? – недоуменно спросил Каз.

– Как видишь, – ответила девушка.

Али всем видом показывала, что не желает заводить диалог. Она не скрывала свою злость и обиду, демонстративно держась на расстоянии.

– Послушай, Али, я должен…

Не успел парень договорить, как на него набросилась маркиза.

– Мальчик с Ночного Базара, ты должен спасти моего мужа, – решительно произнесла она, и по тону было понятно, что это не просьба, а скорее приказ.

Каз усмехнулся и посмотрел ей в глаза, легко выдерживая уверенный и властный взгляд маркизы.

– Что ж, я могу заключить с вами сделку, – сказал он.

Холд старался не сводить взгляд с оборотня, но это было сложнее, чем он думал. Перед глазами все расплывалось. Тело слабело с каждой секундой. Рана на руке жгуче болела.