Витольд слушал, затаив дыхание. Не каждый мог похвастаться тем, что слышал такие откровения от архимага, считавшегося мёртвым уже более четырёх тысяч лет, да ещё и о событиях, столь много значивших в Истории Керданы… Это была мечта любого копателя древностей, а мастер вполне относил себя к таковым.

— И что же ты делал на Земле?

— Ха! А тут я нашёл, как и ты, «густой» астрал и почти полную невозможность колдовать, но, кроме того, тут были верования людей в каких–то сверхсуществ, которые ими управляют, а народ им молится и приносит жертвы. От этих ритуалов даже по «густому» астралу, идут довольно сильные возмущения, а предметы поклонения аккумулируют энергию. Пришлось найти способ собирать эту ману, каждая молитва идёт фактически мне в поддержку, тонкой струйкой, но, учитывая что молящихся миллионы, я получаю изрядное количество маны…

— И ты тут оказался единственным «богом» и архимагом?

— Какое там! — Маркус поморщился, — есть умники и кроме меня, часть местных, а часть таких же как и я, пришельцев из более магических миров, в общем, борьбы на мою жизнь хватит. Кроме того, ты сегодня существенно ослабил меня. Мне теперь будет трудно вновь восстановить равновесие, но это моя вина, за годы здесь расслабился и привык доверять чистой силе… Тут почти сотня магов ошивается самого разного пошиба и уровня. А религиозных течений даже больше чем волшебников, их курирующих. Некоторые маги подмяли под себя несколько течений, другие довольствуются одним. Иногда мы пытаемся захватить чужое течение или отколоть кусок у другого для себя. Например, индуизм некогда контролировался тремя магами, но только один из них дожил до сегодняшнего дня, сейчас там куча течений и более десяти магов их контролируют. Даже вполне стабильные и однородные религии зачастую меняют своих хозяев раз в несколько сотен лет или даже чаще. Для людей это незаметно, мы редко вмешиваемся и меняем теологию, разве что хотим расколоть чьё–нибудь течение, чтобы захватить кусок чужого влияния. Обычно люди прекрасно справляются и без нас, придумывая легенды и детали культа поклонения кому–либо. Остаётся только приспособиться собирать их ману. А мы стараемся держаться в тени, мало кто подозревает о нашем существовании. А главный секрет у каждого мага здесь — это, от каких культов он черпает ману. Только самых крупных игроках типа меня или Яроха можно сказать что–либо более или менее определённое, и то о нас известны только самые основные наши источники маны, а не все абсолютно. Хотя мы и не боги и пользуемся дарами религии, в сущности совершенно неизвестно, существуют ли на самом деле те, кому поклоняются люди. Многие мои коллеги считают, что нет, так как никаких данных в пользу их существования мы пока не обнаружили. Я же, как истинный учёный, не могу отметать то, что не опровергнуто научно. Возможно, все мы пытаемся урвать крохи с чужого стола.

Витольд встал:

— Очень и очень интересно, совершенно необычно для меня. К сожалению, мне пора. Весьма сожалею, но не могу больше задерживаться, — маг уже чувствовал, что постепенно теряет контроль над переполнявшей его маной, нужно было действовать незамедлительно.

Витольд взмахнул рукой и принялся быстро чертить руны перед собой в воздухе. Они вспыхивали сначала огнём, а через мгновение рассыпались мелкими голубоватыми искрами, которые не гасли и постепенно образовывали контуры человека. Миг спустя переливающееся искрами существо сделало первый шаг.

— Что это?!! Что ты сотворил?!! — Маркус был не на шутку взволнован.

Витольд только покачал головой, показывая, что он не способен сейчас ничего объяснять. Человек из искорок сделал второй шаг.

Несмотря на отчаянные усилия, ни Вася, ни Лайла, ни на йоту не продвинулись в попытках освободиться. Самым большим достижением у них была телепатическая связь, и они успели уже обговорить множество вещей. Для Лайлы встреча с иномирянином была очень интересна. Девушка впитала у мастера то непосредственное любопытство ко всему неизведанному, каковое является отличительной чертой людей подлинно научного склада ума. Тут же случай был явно экстраординарный. К большому сожалению для Лайлы выяснилось, что Вася ничего не знает о магии, и по его словам выходило, что волшебства в его мире нет, кроме как в сказках. И тем не менее Лайла не оставляла попыток научить Васю кое–каким колдовским приёмам.

Большую надежду она возлагала также на шпагу Витольда, зная, что мастер неоднократно проводил над ней различные обряды и весьма ценил её как могущественный артефакт. Пару раз, когда мастер брал шпагу в руки, её аура разгоралась так ярко, что больно было смотреть. Сейчас шпага почти не фонила, но Вася не оставлял попытки как–то наладить с ней связь.

Внезапно дверь отворилась, вошёл Мартиньи со своим ближайшим помощником мессиром Даргоном. Длинный как жердь Даргон, был настолько худ, что его можно было с успехом использовать вместо скелета. Сейчас на нём был надет чёрный длинный плащ, а в руке он держал шпагу из какого–то неестественно чёрного металла. Даргон был другом Мартиньи, настолько, насколько у Председателя Совета вообще мог быть друг. Он был умён, чрезвычайно физически силён и одарён магической силой не хуже Мартиньи, однако в отличие от последнего, по–видимому, напрочь лишён какого–либо честолюбия. Он был вечно хмурым и даже неприветливым, а единственным его настоящим увлечением была некромантия, деканом факультета некромантии он собственно и являлся…

— Ну, что скажете, мессир? — Мартиньи усмехнулся, стараясь уловить реакцию товарища.

— И ты туда же, Даргон? — Лайла не смогла удержаться, чтобы не вставить свой комментарий.

Мартиньи нахмурился и уже начал поднимать руку для какого–то аркана, как Даргон произнёс своим баритоном:

— Не тратьте усилий, маэстро. Пусть себе поговорит… наоборот, если сейчас она начнёт кричать, это будет хорошо, крики… они, знаете ли, способствуют большему эффекту чёрного аркана.

— Как скажете, — Мартиньи усмехнулся.

— Да что, в конце концов, происходит? — не выдержала Лайла.

— Ничего особенного, детка, — Мартиньи заговорил слащавым голосом, — просто тебе не повезло, а твой сумасшедший наставник нам ещё понадобится. Мы тут с мессиром Даргоном решили небольшой эксперимент провести, не каждый день случается возможность совершить некромансерский ритуал над архимагом. По слухам, последний раз такую роскошь себе смог позволить только Файер Великий четыре тысячи лет назад, и то это были лишь ничем не подтверждённые слухи. Знаешь ли, архимаги — материал крайне редкий для эксперимента, а уж такие немножко «великие», как де Льеро и подавно. Кроме того, надо отдать должное твоему учителю, нервов он мне попортил изрядно и планов поломал тоже. Мало кто из архимагов может таким гордиться… Можешь начинать кричать: видишь Даргон сказал, что так даже лучше.

В это время Даргон тщательно вычертил пентаграмму вокруг Лайлы и Васи и начал рисовать какие–то руны. Одни из них были Лайле совсем незнакомыми — другие вполне знакомы, и от них ничем хорошим не веяло. Даргон работал аккуратно, тщательно соблюдая дистанцию. Вскоре всё было готово, и некромант, упёршись на шпагу как на посох, выкрикнул какое–то заклинание. Внезапно страшная волна боли обрушилась на Лайлу, по телепатической связи она поняла, что с Васей происходит то же самое. Терпеть было трудно, но Лайла постаралась не произнести ни звука. Ощущение такое, что кожу медленно отделяют от мяса по всей поверхности, а кости выламывают. Маг продолжал выкрикивать слова, и с каждым разом его шпага всё ярче и ярче начинала светиться фиолетовым огнём, а на Лайлу и Васю накатывались тугие волны боли. Наконец Даргон упёр взгляд на Василия и ударил со всех сил шпагой ему в грудь. Светящийся металл пронзил мускулистую грудь насквозь в районе сердца и Лайла телепатически ощутила его чудовищную боль.