Внутри скоросшивателя оказались абсолютноновая стодолларовая купюра и записка, отпечатанная на принтере. В ней былавсего одна фраза «Настя Варенкина проклинает всех крыс».

– Кто такая Варенкина? – повернулась я к Лизе,вошедшей за мной следом.

– Не знаю, – стандартно ответила красавица, –у меня такой приятельницы нет!

В моем кармане завибрировал мобильный. Надисплее высветилась фамилия Неймас.

– Вилочка, ты не забыла про телепрограмму? – стревогой спросила Аня.

Я похолодела:

– Когда начинаются съемки?

– Через полчаса. Ты далеко? – занервничалаНеймас.

– Уже подъезжаю, – лихо соврала я и побежала кдвери, на ходу раздавая Лизе указания.

Вдове явно не понравилось мое поведение, ноона не стала спорить, пообещав позвонить директрисе агентства по найму прислугии разузнать у нее координаты горничной Жени. Я же, сев в машину, соединилась сШумаковым и услышала голос Зои.

– Алло!

– Где Юра? – забыв поздороваться, воскликнулая.

– На работу удрал, – отрапортовала Зоя, –мобилу забыл, часы тоже. Я рано освободилась, можно приготовлю ужин? Ты небудешь против? Некоторые женщины не любят, когда их отодвигают от плиты.

– Я не отношусь к их числу, – заверила яодноклассницу Шумакова, – вот только плиты у нас еще нет.

– Ерунда, – оптимистично возвестила Зоя.

– Делай что хочешь, – милостиво разрешила я, –вот черт! По рабочему номеру Шумакова не поймать.

– Чем могу помочь? – тут же предложила Зоя.

– Я хочу, чтоб Юрчик пробил некую НастюВаренкину. Отчество, год рождения и место проживания неизвестно.

– Что она натворила? – деловито спросила Зоя.

Я изложила ситуацию с крысой и деньгами.

– Номер купюры записала? – поинтересоваласьЗоя.

– Да! – Я с гордостью продиктовала комбинациюцифр: все-таки опыт детектива, пусть и писателя по преимуществу, кое-чему учит.

– Ассигнация новая? – уточнила Зоя.

– Свежая, аж хрустит, – сказала я.

– Значит, она поменяла не много владельцев, –продолжала Зоя, – тот, кто прислал посылку, наверное, купил баксы в банке илиполучил их в зарплату. По номеру казначейского билета можно узнать, куда егоотправили, какое учреждение получило эту серию. Дальше дело техники, находимкассира и расспрашиваем его насчет покупателей валюты. Шанс, что он вспомнитэтого человека, крайне мал, но есть. Если же баксы выдали как серую частьоклада, тоже можно отыскать, в чьи руки они попали.

– Ты гений, – обрадовалась я.

– Пустяки, – смутилась Зоя.

– Есть еще одно дельце, – вспомнила я, – мненужен адрес клуба «Рар».

– Да нет проблем. Поищу все о Варенкиной,запишу название улицы, где расположен клуб, и подумаю об ужине. Чебурекиподойдут?

– Я только что переехала, не подскажу, гдепоблизости их можно купить! – ответила я.

Зоя крякнула:

– Вилка, я сама их пожарю.

Ее слова поразили меня до глубины души.

– Их можно приготовить дома?

– Почему нет? – прозвучало из трубки, затемзачастили короткие гудки.

Богиня пробок сегодня сжалилась над госпожойТаракановой. В «Останкино» я приехала ровно к назначенному часу и была тут жесхвачена Аней Неймас.

– Вилочка! Умница! Никогда не опаздываешь, –рассыпалась в похвалах Нюша, – а вот и редактор. Светуля, объясни Вилке сутьдела.

Растрепанная тетка, сжимавшая в одной рукетелефон, в другой рацию, безумным взглядом уперлась в Неймас.

– Слушаю вас! Какие проблемы?

– Немедленно заставьте зал бить в ладоши, –проорала рация, одновременно у Светланы запел сотовый, и она начала издаватьстранные, пищащие звуки. Такие издает СВЧ-печка, когда сообщает о готовностиблюда.

Редактор отключила мобильный и хлопнула себякулаком чуть ниже шеи, я присмотрелась и сообразила: на груди у нее виситпейджер.

– Ладушки, ладушки, – выло радио, – вашу матьпо всем кочкам.

– Уже! – заорала Света. – Записалиаплодисменты, ждем Виолову.

– Звезда, блин, негасимая, – воспылала праведнымгневом трубка с антенной, – только прославилась, а уже круче некуда! Вашу матьпо сараям!

Я постаралась не расхохотаться. Сколько ниприхожу на разные программы, всегда вижу безумного редактора со взглядомдомашнего кролика, потерявшего хозяев в здании аэропорта, и слышу руководящийголос. Как правило, он звучит из всех раций и «ушей».[15] Хотя глагол «звучит»тут не совсем кстати, «глас» орет, матерится, приказывает, иногда поет, подчасдаже плачет, но лучше всего он бранится.

– Света! Виолова перед тобой! – разозлиласьАня.

Света моргнула, на ее лице появиласьпрофессиональная улыбка.

– Здрасте! Очень рада вас видеть! Сейчас васпроведут на место! Извините, мы слегка задерживаемся! Виолова опаздывает! Кактолько подойдет, мы стартуем!

Все это было произнесено на едином дыхании,без пауз.

Аня тряхнула редактора:

– Светка! Очнись! Ау! Арина здесь!

Редактор опешила, потом переспросила:

– Виолова? Вау! Здрасте! Очень рада васвидеть! Сейчас вас проведут на место! Машка, Ленка, Нелька! Кто-нибудь!Займитесь героиней: наложите грим.

– Аплодисменты хреновые, – занервничала рация,– переснять немедленно и уберите из зала дебила в соломенной шляпе. Кто егопосадил? На улице март, не август. Если забыли, гляньте в календарь.Расстреляйте кретина у туалета, нечего дуракам размножаться. Нацепилканотье[16] и корчит рожи в камеру. Что? Кто? А! Стоять!!! Смирно!!!