Милая, вчера утешила письмом… Варюшке спасибо, спасибо.

Целую, Христос с Тобой, детик.

Боря.

P.S. Привет всем.

Асе нужно было закончить учебу у своего старого учителя Августа Данзе, и они выехали за границу в Брюссель. Там у них возник «некий насущный вопрос», на который мог ответить только популярный в то время философ Рудольф Штейнер, и узнав, что он будет читать лекции в Кёльне, отправились туда. Так состоялось знаменательное знакомство Аси и Белого со Штейнером, которое полностью переменило их судьбу.

ПРИМЕЧАНИЕ.

C мистическими учениями и оккультизмом Андрей Белый уже был хорошо знаком. В том числе и через популярную в то время Анну Рудольфовну Минцлову, которая была знакома со многими деятелями Серебряного века. Несмотря на то, что сам Белый дал слегка карикатурно-ироническую характеристику Минцловой, тем не менее он, как и многие другие писатели, философы и художники, попал под влияние этой необычной и яркой женщины. Почва для восприятия новых духовных учений была подготовлена.

Для Аси Тургеневой опыт восприятия мистического учения был внове, хотя ее художественная одаренность и чуткость ко всякого рода явлениям, выходящим за пределы привычного, способствовали его усвоению. Белый, описывая Асю, часто упоминал ее погруженность в себя, словно вчувствование в нечто, слышимое только ей одной. Ася Тургенева оставила воспоминания, в которых запечатлела свой опыт и жизнь рядом с Рудольфом Штейнером. Она начинает свои мемуары фактически с момента знакомства с ним.

Интересно отметить, что «вопрос, требующий разрешения» был связан с именем Анны Минцловой, с ее таинственным исчезновением. Как известно – Анна Рудольфовна внезапно исчезла и больше не давала о себе знать. Но накануне она передала Андрею Белому свое кольцо и несколько евангельских изречений – в качестве «опознавательных знаков» на случай вероятной встречи в 1912 году. Тургенева и Белый имели ряд таинственных встреч с двумя странными господами и решили, что это «знак» от Минцловой. Для полного уяснения случившегося им и нужен был Штейнер.

Выслушав несколько сбивчивые разъяснения русской четы, Штейнер посоветовал им посетить его лекции. Что и было с радостью принято.

Дата первого знакомства с Рудольфом Штейнером – 6 мая 1912 года. Его лекция произвела неизгладимое впечатление на Асю и Белого.

«После кёльнских впечатлений как разочаровывал мир с его блестящими достижениями! Пустым и неподлинным показалось нам большое празднество, устроенное в Брюссельском театре в честь Метерлинка. Всемирно известный эстет казался тучным мясником в сравнении с простым, но благородно-элегантным обликом доктора Штейнера: его стройная, подвижная фигура в черном сюртуке словно была окружена атмосферой XVIII века. Сквозь его черты просвечивали величие и трагизм ушедших эпох. Старец, ученый, художник, борец, юноша – его обличье постоянно менялось. На его лице всегда присутствовал некий отпечаток, который встречается только в величайших произведениях искусства. Он влиял на окружающих подобно портретам Рембрандта, показывающим скрытую сущность так же отчетливо, как и чувственно воспринимаемое. Его легкая, ритмичная походка производила такое впечатление, что Земля присоединяется к этому ритму».

Нетрудно заметить, что Ася находится под сильнейшим впечатлением от самого облика Штейнера, она буквально поклоняется ему.

«Тихое человечное тепло, все, что исходило от него, было переживанием того, что он знает тебя, знает твою глубочайшую сущность – во времени и в вечности, знает твою судьбу с ее добром и злом. Об этом свидетельствовало то, как тепло он относился к твоему существу, протягивая руку, помогая тебе прийти к самому себе; все это потрясало до глубины души».

Нужно ли говорить, что в лице Аси Тургеневой Штейнер сразу нашел свою преданную поклонницу.

Тургенева и Белый едут во Францию и посещают в Фонтенбло Д’ Альгеймов. Дядя Тургеневой, в доме которого воспитывались она и ее сестры, поддерживает ее в стремлении к учению Штейнера, что является еще одним добрым знаком для Аси в правильности выбранного пути. Некоторое время рядом с ними был старый знакомый Белого – Эллис (Лев Кобылинский), яркий, незаурядный человек – поэт, философ, литературный критик.

Белый и его спутница переезжают в Мюнхен, где в то время обитал Штейнер со своей женой Марией Сиверс и кругом приближенных людей. И постепенно Тургенева и Белый втягиваются в жизнь антропософской общины, размышления и рассуждения о духовной жизни, постановку драм-мистерий. Изучают эвритмию – искусство художественного движения. Из Мюнхена они переезжают в Берлин… Потом снова – Кёльн, где во время Рождества 1912 года было основано Антропософское общество. До этого Штейнер и его круг входили в Теософское общество, руководимое Анни Безант, ученицей Елены Блаватской. Параллельно с этим читался цикл «Бхагавад Гита и Послания апостола Павла». Андрей Белый реферировал эти лекции для группы русских, которые недостаточно знали немецкий язык.

Они приезжают в Россию и проводят некоторое время там. В Петербурге навещают Блока. По Асиным словам, в его облике «чувствовалась застылость». Сообщение о лекциях Штейнера было воспринято Блоком положительно: «Он трогательно радовался за нас, – за то, что в Штейнере мы нашли нечто великое и приносящее счастье, – однако это, дескать, не для него. Он слишком много перестрадал, чтобы сохранить надежды на новую жизнь».

Сильнейшее впечатление, которое Штейнер произвел на Асю Тургеневу и Андрея Белого, все дальше и дальше уводило их от привычного мира старых знакомств и связей, тех интересов, которые были раньше. Но если Ася воспринимала этот разрыв более легко, как нечто новое, распахивающее иные манящие горизонты, то с ее спутником, Андреем Белым – это было не так. Разрыв с прошлым давался ему тяжело. Все-таки он слишком прочно был связан со всем своим литературным кругом и людьми, с которыми состоял в дружеских или приятельских отношениях. Слишком много литературных копий было сломано, пережито жарких споров, прочувствованы культурные и философские веяния. Это стало частью его самого. И отречься от себя прошлого было мучительно.

Ася же прощалась со своей старой жизнью сознательно, понимая, что, возможно, в Россию она уже больше и не вернется. У нее было такое предчувствие, которое потом полностью оправдалось.

«На обратном пути мы проехали через Москву без остановки, с одного вокзала на другой. Как хороши были золотые купола ее церквей, ее домики, дремлющие в садах, ее старые дворцы! Я навсегда прощалась с этой Москвой. Моя мать устроила для нас временное пристанище в новом, еще только строящемся большом доме, – уже не в том деревянном домишке, где два года тому назад нас мучил стихийный дух. Вид был прямо на лесок, где росли древние липы, принявшие самые удивительные формы благодаря причудливой